Роман Злотников - Руигат. Рождение Страница 54

Ители поставила на плиту кастрюльку с рисом и тихонько вздохнула. Исороку никогда не просил ее о том, чтобы она ему готовила. Это произошло как-то само собой. Поскольку он дни напролет был занят проектом Беноля, а ей было скучно просто сидеть рядом и смотреть, как он работает, но и уходить из дома тоже не хотелось, она как-то так постепенно принялась следить за тем, чтобы Исороку вовремя поел. И именно то, что ему нравилось. Нет, он безропотно съедал все, что она ему приносила. И даже если бы она принесла ему завернутый в тряпки камень, он принял бы его с привычной улыбкой. Но Ители уже научилась различать его улыбки. Они ведь только казались одинаковыми, а на самом деле были совершенно разными — спокойная, огорченная, довольная, отстраненная, радостная, восхищенная. Последняя нравилась ей больше всего. Она и готовить научилась во многом потому, что, когда приносила ему что-нибудь из его любимых кушаний, он всегда одаривал ее восхищенной улыбкой.

С ужином Ители закончила через час. Проверив напоследок рукой температуру бутылочки с сакэ, она уставила чашками и блюдами с едой легкий поднос и понесла ужин в комнату. Их дом, который Исороку построил на ту долю Общественной благодарности, которую заработал как консультант-поисковик Сети, был небольшим, всего четыре комнаты, если считать с кухней, и располагался на самой окраине поселения. Так что до комнаты Исороку она добралась быстро. Расставив все на низком, как он любил, столике, Ители тихонько присела и принялась ждать, когда Исороку наконец отвлечется и заметит, что она уже приготовила ему поесть. Впрочем, она знала, что ждать придется недолго. Он всегда замечал, когда она что-то делала для него — и всякий раз находил такие слова благодарности, что ей хотелось делать это снова и снова…

— Спасибо, дорогая, — проникновенно поблагодарил Исороку, отрываясь от «окна» и разворачиваясь к столу. — Ты всегда так обо мне заботишься… Мне даже немного неудобно. Это же все совершенно не в ваших традициях…

Ители улыбнулась:

— Мне просто нравится.

— Что? — удивился он, разламывая палочки и пододвигая к себе блюдо.

— Всё. Заботиться о тебе, видеть тебя, жить с тобой… да и просто всегда знать, что ты где-то рядом.

Исороку улыбнулся:

— Да, понимаю. Для меня тоже очень важно, что ты всегда где-то рядом.

— Нет. — Ители, улыбнувшись, мотнула головой.

Ямамато удивленно воззрился на нее. А потом осторожно, но слегка сердито уточнил:

— Что значит «нет»? — Он, конечно, вежливый человек, но никогда не опускался до прямой лжи.

Ители смущенно покраснела.

— Прости, я не совсем правильно выразилась. Тебе, конечно, важно, что я всегда где-то рядом. Но… просто я поняла, что мне без тебя будет плохо. Очень-очень плохо. А вот ты… ты сможешь обойтись без меня. Да, вероятно, тебе будет грустно, и ты тоже будешь немного страдать. Но… ты не «отстранишься». Тебе будет просто некогда.

Ямамото, в этот момент как раз закидывавший в рот кусок карпа, замер и, отложив палочки, погладил Ители по щеке.

— Прости, — тихо произнес он. — Я такой. Смысл моей жизни в долге. И я живу, чтобы исполнить его. Так, как я его вижу. Все остальное в моей жизни подчинено ему. Там, где я родился и вырос, именно такой представляется жизнь для того, кто желает называться мужчиной, и я считаю, что это правильно.

— Я знаю, — вздохнула Ители. — Ты очень отличаешься от всех остальных. Ну, за исключением тех троих твоих друзей. Вы выросли в одном поселении?

— Можно сказать и так, — улыбнулся Ямамото.

— Вот я и говорю… — улыбнулась в ответ Ители. — Но знаешь, я думаю, что именно поэтому я так к тебе и привязалась. Ну, потому, что ты такой… другой… И еще, — она замолчала, собираясь с духом, а затем выпалила то, что уже давно, чуть ли не полгода, вынашивала в себе: — Я хочу родить от тебя ребенка. Вот! — И зажмурилась, ожидая его реакции.

Ребенок у киольцев считался обузой, препятствием для насыщенной и приятной жизни, а то и просто вызовом общественной морали. Нет, официально провозглашалось, что каждая киолка должна родить хотя бы одного ребенка раз в сто лет. Ходили слухи, что тем, кто не исполнил этого, даже могут отказать в уходе к богам, если, конечно, у них возникнет желание прервать свою жизнь. Но все подруги Ители откладывали эту обязанность на «когда-нибудь потом», когда они устанут от легкой и веселой жизни и решат немного передохнуть в стороне от людей, ну и чтобы не терять времени зря, быстренько родят и скинут младенца в систему общественного воспитания, потому что возиться с ним — фи, это же так муторно… Да что там подруги — сама Ители еще недавно считала точно так же. И лишь встретившись с Исороку, она вдруг почувствовала, что хочет его не просто как партнера, но и как отца для своего ребенка. Она хочет, чтобы у нее появился кто-то, кто будет частью ее и в ком при этом будет частичка Исороку. И это ее желание оказалось таким сильным и столь неожиданным, что Ители сама испугалась его и довольно долго с ним боролась. А затем так же долго выбирала момент, чтобы сказать об этом Исороку. Довыбиралась…

— Это… прекрасно!

Жаркий шепот Исороку прозвучал совсем близко, она почувствовала, что его губы осторожно целуют ее прикрытые веки и, вскинув руки, обняла его. Молча. Потому что просто задохнулась от любви к этому необычному мужчине…

На следующий день в их доме появились гости. Ители после бурно проведенной ночи проснулась довольно поздно, да еще и позволила себе понежиться в постели. Так что когда она, окунувшись в купальню, наконец добежала до комнаты, в которой стояло «окно» Ямамото, оснащенное расширенным терминалом управления, там уже сидели трое друзей ее любимого.

Ители подходила к двери, когда услышала голоса.

— …думаю, лучше выбрать вторую модель. Да, паразитное излучение батареи заметно выше, зато мощность и дальнобойность отличные, — горячо говорил кто-то.

— Я думаю, ты не прав, Отто, — тут же возразил другой голос, — третий вариант не намного хуже, зато его паразитное излучение практически не повышает суммарный коэффициент обнаружения полноэкипированного бойца. А что касается боевых свойств, то у второй модели они как бы и не избыточны. Ну на кой индивидуальному оружию диверсанта…

Ители улыбнулась. Ну вот, собрались мужики и спорят о чем-то своем, непонятном. Причем, наверное, сидят уже давно, а Исороку их встретил максимум чаем, да и то если не начали спорить прямо с порога. Она тихонько повернулась и побежала на кухню. Надо приготовить мужикам что-нибудь поосновательней…

Когда Ители вошла в комнату, держа в руках поднос, на котором, кроме нескольких тарелок, высилось блюдо с кусками жареного морского окуня, все четверо на мгновение замерли, а затем из трех глоток вырвался восторженный рев.

— Вот это женщина! — восхищенно заявил сидевший слева от Ямамото коренастый парень, которого, как знала Ители, все почему-то называли забавным именем Банг. — Нет, адмирал, поделитесь опытом, как это вам удалось отхватить такую? Мне как-то всё попадаются просто суч… кхм, ну просто любительницы того самого. А чтобы мужика покормить — так у них нигде не звякает.

— А зачем тебя кормить? — удивилась Ители. — Ты что, не умеешь пользоваться «кубом»?

— Да так-то оно так, но ты-то ж адмирала кормишь.

Ители нахмурилась:

— Это — другое. А насчет тебя я так скажу — с какой это стати ты хочешь, чтобы женщина делала то, что ты можешь сделать сам? Ты что, считаешь себя выше ее?

Банг удивленно лупанул глазами:

— О-па, да ты эта, как ее, суфражистка, как говаривал мой папаша. — Но потом покосился на адмирала, на блюдо с рыбой и задумчиво покачал головой: — Н-да, черт вас, женщин, разберет…

Ямамато же загадочно улыбнулся и, протянув руку, взял пальцы Ители в свои.

— Спасибо, родная, — тихо произнес он. — И я сделал так, что сегодня вечером мы сможем посмотреть постановку Пламенной. Мы все, впятером.

— А я и не сомневалась, — улыбнулась Ители и, наклонившись к Исороку, поцеловала его в щеку, после чего покинула комнату.

Когда за ней затворилась дверь, адмирал повернулся к остальным:

— Ладно, ваше мнение по поводу разработанных нами с Бенолем образцов вооружения я выслушал. Теперь что касается нового набора. Как обстоят дела с этим?

Ответил русский:

— Пока в списке сто семьдесят три кандидата. То есть имеется небольшой запас, но… — старший лейтенант вздохнул, — я совершенно не представляю, из кого будем отбирать третий поток. Надежда на Остров совершенно не оправдалась. Там удалось отобрать только человек десять. Остальные сидят как сычи в своих гнездах, их оттуда никаким колом не выковырнуть. Ни о чем даже слышать не желают. Ола, Киола их совершенно не интересуют.

Адмирал задумчиво качнул головой:

— Да, это проблема. Причем не только и даже не столько наша. Это проблема всего их общества. Они так яростно выкорчевывали насилие из своего образа жизни, что вместе с водой выплеснули и ребенка. То есть вместе с насилием выплеснули и силу, и пытливость, и умение не соглашаться с установленными границами и оспаривать авторитеты… По существу, приняв принципы Белого Эронеля, они остановили всякое развитие. По той информации, которую мне удалось собрать, с момента овладения энергиями тиоэля, что по времени почти совпадает с воцарением в их общественной жизни принципов Эронеля, на Оле и Киоле не было сделано ни одного значимого научного открытия. И как мне кажется, причина здесь именно в этом.