Сурен Цормудян - Огненный зверь Страница 54

— Как вы разговариваете…

— Я разговариваю примерно так, как разговаривает лев с овцой, — прошипел Элдридж. — Опусти свою жопу в кресло и слушай меня внимательно, ибо сейчас ты решишь свою судьбу.

Опешивший Михаил сел:

— Вы чего добиваетесь?..

— Что, дружище, охота звонить моему руководству отпала? — усмехнулся Малколм. — Сейчас вы сюда вызовете свою личную охрану. Это первое. Второе. Вы пригласите Юзефа Складковского. Только причину прозаичную найдите, чтобы наш милашка не вздумал дать деру. Ваши охранники помогут мне его арестовать и отвезти туда, куда я скажу. Только арест надо сохранить в тайне. Мы же не хотим спугнуть его вероятных сообщников, не так ли? Далее, кого и когда вы назначите на его должность, меня мало волнует. Хоть пекаря с окраины. Главное, что вы нам своевременно об этом сообщите. И этот новый глава департамента отправится в наш Оазис. Там мы ему вправим мозги. Сделаем из него самого надежного сотрудника на свете. Триста раз прогоним через полиграф. Напичкаем чипами. Натаскаем, как сторожевого пса. Но до его возвращения кто-то должен сторожить лавочку. И вы своим личным приказом, подписанным вот этим пером, — он кивнул на паркер, — временно исполняющим обязанности разведдепартамента Сопотского Оазиса назначите Оливера Уилсона, военного советника Ост-Европейской компании…

— Такой пост должен занимать поляк, — осипшим голосом возразил Михаил Завише, который словно постарел вдруг на пару десятков лет. — Вы же… Это же переворот…

— Или в твое кресло сядет немец из Пенемюнде, чертов тупица! Взял ручку и начал писать! Живо!!!

— И мин больше нет? — нервно спросил Артем. — Черт, мы с этим не выстоим против полусотни коммандос.

— Если там два конвертоплана, то, возможно, получится их ополовинить, — проворчал Шелкопряд.

Ему явно не нравилась перспектива сбивать летательный аппарат с бывшими сослуживцами на борту, но свою сторону он выбрал давно и окончательно.

— И сколько лет твоему «стингеру»? — скептически спросил Полукров. — Уверен, что получится?

— Тут два ответа: либо получится, либо нет. — Шелкопряд развернул белый комбинезон и стал торопливо надевать.

— Тахо, а где взрывчатка с машины мародеров? Может, фугасов по периметру понаделаем, пока время есть? — обратился к Малону Артем.

— Я всю взрывчатку спрятал недалеко от озера.

— На кой черт?! Она бы нам очень пригодилась сейчас!

— Я наметил для нее другое применение.

— Какое еще может быть применение, когда через час с лишним тут все будет кишеть врагами?

— Другое, Артем, — твердо повторил Тахо, собирая снаряжение для Шелкопряда.

В дом вошел Иван Булава, стряхивая с обуви снег на пороге. Окинул взглядом помещение. Химера работала со своим прибором, Шелкопряд куда-то собирался, Артем и Тахо спешно готовили оружие и боеприпасы.

— А Егор где? — спросил он.

— Да по дому бродит, — махнул рукой Полукров. — Бутылки пустые ищет. Сделаем хоть немного «коктейля Молотова».

— А есть из чего?

— Да вроде есть. Керосин, рапсовое масло. Бензин с рейтов возьмем. Ты дозорным нашим дал весь расклад по зверю и по ожидаемому десанту?

— Дал, — кивнул Иван.

— И как они?

— Прыгают от радости, йопт… Ой, прости, сестричка. — Булава бросил взгляд на Химеру. — Муса матерится по-даргински, а Паша… Да хрен его разберет. Обрадовался как будто. Вообще он странный какой-то вдруг стал.

— На диету сел, наверное, — прокряхтел Шелкопряд, натягивая валенки.

— Или давно титек не мацал, — фыркнула Химера.

— Ну, у него, наверное, есть. Пусть сидит и мацает, покуда не похудел.

— Шелк, черт тебя дери, — поморщился Артем. — Ну погано так говорить, да еще о нашем друге.

— Мне он не друг, парень.

— Все равно, ты…

Хлопнул выстрел. Все вздрогнули, переглянулись и уставились на дверь комнаты, в которой все это время находился пленный.

— Твою мать! — воскликнул Полукров и кинулся к ней, подхватив свой автомат.

Резко распахнул и присел, направив оружие внутрь. Как раз в этот момент раздался второй выстрел.

Егор Ветров стоял у кровати, к которой был привязан пленный. В руках он сжимал «Сайгу». Из ствола шел дымок. По щекам хозяина дома текли слезы, лицо было перекошено, как у безумца. Грудь пленного была разворочена первым выстрелом, а голова вторым. Все белье окрасилось алым.

— Какого хрена ты наделал?! — простонал Артем, выпрямляясь и опуская свое оружие.

В комнату быстро вошел Иван и осторожно забрал «Сайгу» из рук Ветрова. Тот даже не сопротивлялся, он продолжал смотреть заплаканными глазами на труп.

— Они моего брата погубили, рейтар, — прохрипел Егор. — Детишек его и жену. Я должен был…

— Ради чего? — спросил Полукров, успокоившись.

Все же он понимал чувства человека, перенесшего страшную потерю.

— Ради возмездия.

— Но ведь это их не вернет. Ты убил беззащитного пленника. Еще и раненого. Когда тот спал.

— Это мой грех, а не твой, рейтар, — мертвым голосом ответил Ветров. — Так что не вникай…

— Да, ребята, а дисциплинка-то хреновая у вас тут, — послышался голос Шелкопряда. — Нам бы заложник ох как пригодился, учитывая, какая задница нас ждет в ближайшие часы.

— А если бы ты ему повредил чип с ядом? — спросил Артем.

— Мы были бы уже мертвы… Так что… не вникай…

Голова словно после бурной попойки. Натужные и бесполезные попытки вспомнить, что произошло. Хотя со временем тошнота отступала, а вот странный дурман, поразивший весь разум, наоборот, становился все сильней.

Но при этом ощущения с каждой минутой были все более приятными. Этакое пьянство в обратном порядке. Сначала жуткое похмелье, а уж потом хмель. И где-то среди вороха полубредовых мыслей Юзеф Складковский нашел правильную: его схватили прямо у дверей генерального директора, натянули на голову мешок и сделали какую-то инъекцию.

Невыносимо яркий свет бил в глаза; Юзеф морщился, крутил головой и пытался закрыть лицо руками. Запоздало понял, почему это не удается, — руки связаны позади спинки стула. Но наконец он смог разглядеть в темном пятне на фоне яркого света знакомую высокую фигуру Малколма Элдриджа.

— Это что все значит… — прохрипел Юзеф. — Что за шутки… Пан Элдридж… это вы? Потрудитесь… объяснить…

В горле пересохло, невыносимо хотелось пить.

— Это я, дорогой Юзеф, — послышался надменный голос эмиссара. — Только вот объяснять сейчас будете вы, а никак не наоборот.

— Почему я связан… Где я? Воды дайте… Как вы посмели?..

— А вы? Как вы посмели?

— Вам это с рук… не сойдет… Вы хоть понимаете, во что вляпались? Или думаете, ваша принадлежность может… быть… защитой вам… от этого произвола… Черт вас возьми!.. Да уберите же свет!

— Не надо так орать, вас никто не услышит. А чтобы вы не кривлялись и не корчили из себя святую невинность, я скажу, почему вы здесь и почему в таком виде. Я все знаю, Складковский. Знаю про вертолет. Знаю про «Сафари-икс». Знаю про одноглазую сучку…

Юзеф вздрогнул. Малколм это заметил.

— А еще я знаю, что ты предал нас.

— Предал вас? — Складковский пьяно усмехнулся и обессиленно повесил голову. — А вы кто? Мой папа? Моя мама? Или жена?

— Да ты и жену предал, хорек похотливый. Как там Берта? Сегодня успел ее оприходовать?

— Это не твое дело, между прочим. — Юзеф продолжал ухмыляться, все глубже погружаясь в сладкий дурман.

— Ну да. Мне плевать, как я уже сказал тебе однажды. Трахай хоть гусей. Но ты продался врагу. Предал наши интересы и безопасность.

— Развяжи руки, ты, черт…

— Это ты регулярно выходил на связь. Это ты агент, которого я так долго искал.

Складковский запрокинул голову и расхохотался:

— Я должен был выбирать между какой-то хренью, которая зовется Ост-Европейской компанией, и своими собственными чувствами. Да пошел ты… Мой выбор очевиден.

— Твой выбор? — Элдридж покачал головой. — Погнался, значит, за очередной шлюшкой?

— Не называй ее так, — зарычал Складковский. — Мне не нравится твой нос… Он такой… носатый… Черт, да что это со мной?!

— А как ты думаешь?

— Вы вкололи мне сыворотку правды! — разразился вдруг Юзеф истеричным смехом. — Холера вас всех забери, сволочи! А я-то думал… Я столько раз приказывал своим людям вкалывать эту дрянь допрашиваемым… Но я и подумать не мог, что это такое балдежное зелье.

Арестованный не в силах был сдерживать смех. Он рвался из глотки, сотрясая все тело. Из глаз обильно текли слезы. А в мысли врывались воспоминания о довоенной юности, где был амстердамский кокс и обдолбавшиеся вместе с Юзефом девки, которых он регулярно имел, но так и не запомнил имен.

— У тебя красивый пиджак, придурок! Где сшил?! У меня пятки чешутся! И лопатка! Развяжи, курва!