Михаил Ланцов - Русский медведь. Цесаревич Страница 55

Глава 2

5 ноября 1693 года. Стамбул

Умиротворенный летний вечер одного из неприметных особняков на окраине Стамбула был нарушен тихой беседой двух старых знакомых.

– …к сожалению, политическая обстановка в Европе складывается непросто. Успехи имперских войск вкупе с успешными кампаниями русских ставят разумность продолжения этой войны под большой вопрос.

– Но ведь Франция вторглась в Пфальц…

– Да, – кивнул француз, – мы попытались помочь вам, согласно договоренностям. Однако удача не сопутствует нашим полководцам. Уже сейчас можно уверенно сказать – битва за Пфальц проиграна. Будет неплохо, если получится свести ее к положению статус-кво.

– У нас еще есть силы для наступления.

– Возможно, но успеха вам добиться не получится. Даже если вы сможете разбить имперскую армию, оставшуюся прикрывать границу, вам в тыл ударят русские. И наоборот. К чему это приведет – не берусь даже гадать. Вплоть до осады Стамбула.

– Русские… – покачал головой уже немолодой осман с усталым лицом и умными глазами, – неужели армия Петра действительно так хороша?

– Три пехотные бригады и сводный полк конных егерей – да, очень хороши. Все остальное, как и раньше, – отвратительно.

– Но ведь это жалкие крохи…

– Двадцать тысяч, превосходно вооруженных и обученных. Против той армии, что вы сможете выставить, справятся и при трехкратном численном превосходстве. Полагаю, что и больше, но тут все от полководца будет зависеть. Считайте, что он выставляет против вас не двадцать, а шестьдесят тысяч. Кроме того, не забывайте, что время идет и у Петра есть время на увеличение армии. По крайней мере, наши люди в Москве говорят о напряженной работе, связанной с обновлением старой армии.

– Может, попробовать его отравить? – задумчиво произнес осман.

– Мы полагаем, что это крайне затруднительно.

– Почему же?

– Так вы не в курсе последних событий? – улыбнулся француз. – Сейчас идет большая игра за Петра. Первоначально его пытались просто отравить. Не получилось. Потом решили привлекать как союзника. В итоге умереть должна была его супруга, но тоже не получилось. Причем так, что даже в Париже с определенным волнением стали смотреть в сторону Москвы. Возможно, это случайность, а возможно, и нет. Но, по всей видимости, он с самого начала отслеживал как все попытки его отравить, так и желание устранить его супругу.

– Мне кажется, мой друг, вы его демонизируете. Разве так может вести себя мужчина двадцати одного года от роду?

– По нашим сведениям, за ним стоит орден иезуитов. И уж поверьте, они могут намного больше. Это искушенные интриганы. Скорее всего, именно они и оберегали своего сторонника от попыток отравления.

– Но ведь они католики!

– Мы не знаем условий их дружбы.

– Иезуиты… Да уж, не самая радостная новость. Я думал, что они играют значительно меньшую роль в этой игре.

– Не только вы, мой друг.

– Если началась борьба за Петра, то ради чего? Надеетесь, что он выступит против Священной Римской империи?

– Насколько мы смогли его узнать – нет. Это исключено. А вот вывести его из игры на какое-то время попытаться стоит. Буквально месяц назад мы смогли завершить первый раунд переговоров и добиться обручения Петра с дочерью Яна Терезой. Первоначальное приданое этой девушки составляло пятьсот тысяч талеров, что, согласитесь, немало. Однако царь стал хоть как-то нас слушать, только когда сумма перевалила за миллион, а согласился жениться лишь при обязательстве уплаты ему двух.

– Сколько?! – ошалело переспросил осман. – Двух миллионов талеров?[46]

– Именно. Само собой, у Яна таких денег не было, и нам пришлось ему помочь. Однако мы нащупали слабое место Петра. Он, как оказалось, очень жаден и любит деньги, ради которых пойдет на многое. Даже на настолько неудобный и совершенно ненужный ему брак.

– Когда намечена свадьба?

– В следующем году. Тереза уже переехала в Москву и сейчас готовится к принятию православия.

– Я так понимаю, вы хотите Петра втравить в борьбу за престол Речи Посполитой? – с улыбкой произнес осман.

– Именно, – ответил француз. – Главное, чтобы он завяз в этом гнилом болоте как можно глубже, лишив Вену сразу двух союзников. И вот тогда мы с вами сможем отыграться и разбить Священную Римскую империю.

– А вы не думаете, что Петр может справиться?

– С чем? С наведением порядка в Речи Посполитой? Это исключено!

– Хм… возможно, вы и правы. Но если так, то Петр может и отказаться от дележа. Свои два миллиона талеров он уже получил.

– В Речи Посполитой довольно сильны позиции ордена иезуитов. А в Москве, как мне кажется, решение принимает совсем не Петр.

– Вот как? – усмехнулся осман. – Тогда да, у нас есть шансы. Но Порте не хватит нескольких лет, чтобы привести армию и флот в порядок.

– Мы это прекрасно понимаем, – кивнул француз. – Поэтому мой король уполномочил меня пообещать вам много французского оружия и пару сотен офицеров, которые подтянут ваших бойцов.

– Это будет замечательно…

Тем же вечером, в другом особняке

– О чем сказал наш французский друг? – на визитера уставилось два десятка умных глаз.

– Он просил нас поскорее завершать войну.

– Значит, Ахмед…

– Да. Потому как его брат не успокоится, пока не обожжется.

– Что еще он сказал?

– Порадовал нас тем, что Франция постарается вывести из игры Россию и Речь Посполитую, а также пообещал много хороших фузей, пушек и офицеров для подготовки нашей армии. Ведь скоро новая война…

– Ты веришь ему?

– Им нужно, чтобы в подходящий момент мы атаковали Вену с юга. Поэтому да, до этого момента – верю. Но как они поступят дальше – не представляю. Все слишком неопределенно.

Глава 3

1 мая 1694 года. Москва. Красная площадь

Петр прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки музыки Большого сводного оркестра. Играли «Прощание славянки», которую в этом мире знали под скромным названием «Пехотный марш». Совершенно резонирующая и непохожая на все современные концу XVII века военно-музыкальные композиции, она оставалась такой же сильной и мощной, несмотря ни на что. Сколько раз он ее уже слышал в столь разных ситуациях, что и не перечесть, но запомнился больше всего тот, по радио, в мае девяносто шестого… в своей первой жизни, когда лежал с тяжелым ранением в больнице…

– Государь, – обратился к нему Меншиков, – тебе плохо?

– А? – очнулся Петр, скользнув взглядом на крепкую, рослую фигуру князя, не в пример тех образов, что рисовались в фильмах. – Просто воспоминания. Они иногда тяжелы. Что у нас тут? Я ничего не пропустил?