Олег Верещагин - Горны Империи Страница 55

- Ой-ой, - Денис потянулся и подумал, что не ел весь день. Но не встал остался сидеть, глядя в окно.

И потом. Люди-то где? Есть Пашка, но он сидит на перевале. Мишка вот-вот уезжает. С соседским мелким делать дела? Мда. Гришка и казачата - самое подходящее, но они тоже неблизко... да и явно не любят их в посёлке. А они местных презирают так же явно.

Мысли было скакнули на Настю Мелехову, но Денис за шиворот дёрнул их обратно и поднялся. Стоя есть захотелось ещё больше. Он аккуратно убрал записи и, снова чуть не споткнувшись о дремавшего под дверью Презика (спит и есть!!!), спустился по лестнице вниз.

Из комнаты мамы доносилось пение без слов. Отец говорил по телефону и помахал Денису рукой. А с кухни несло умопомрачительным запахом чего-то тестяного, и ноги Дениса неотвратимо повлекли его туда - момо свежих газет, сваленных на тумбочке в коридор - видно, днём была почта.

На кухне была Ольга Ивановна и смеющийся Олег. Этот факт до такой степени удивил Дениса, что он остановился за дверью в полном недоумении и даже оторопело - смеётся?! Но это было правдой - Олег плескался под кухонным краном и что-то весело рассказывал матери, а та тоже улыбалась, шуруя между столом и плитой.

Олег заметил Дениса и замер. Улыбка куда-то спряталась - он просто стоял и смотрел, вытирая руки полотенцем. А Ольга Ивановна обрадовалась.

- Денис, ну наконец-то! Ты сегодня весь день не ел же ничего! Я к тебе сунусь, а ты рукой машешь...

- Извините, - Денис вошёл внутрь и улыбнулся. - Я работал...

- Ну, зови родителей, зови... С кем же ты вчера подрался-то так? - в голосе женщины была настоящая озабоченность. Олег, вешая полотенце, негромко фыркнул. Но Денис абсолютно спокойно ответил:

- Да так. Это ерунда.

На ужин оказался огромный пирог с грибами и мясом - размером в полстола. Вопреки обыкновению Денис разожрался так, что долго не мог встать из-за стола, лениво глядя вокруг - уж больно вкусен был кулинарный шедевр. А Борис Игоревич заметил:

- Ну, Ольга Ивановна, если я так буду наедаться, то не смогу работать, - и, вставая из-за стола, поклонился: - Спасибо вам.

- Ой вы, - смутилась женщина. А на лице Олега Денис увидел снова улыбку - мимолётную, но довольную.

До постели Денис еле дополз. Он и правда устал. Даже на Олега, который опять что-то читал (и откуда он берёт эти растрёпанные книжки?) обращать внимания не хотелось.

Мальчишка свалился в постель и подумал только, что дождь снаружи так и идёт - не прекращается...

Денис вообще-то успел уснуть, но проснулся, когда ощутил, что в комнате один.

Мальчишка сел в кровати и обнаружил, что соседняя - пуста. Олег смылся, причём довольно ловко - бесшумно, Денис и почувствовал-то именно одиночество, а не то чтобы что-то услышал.

Так. Денис поднялся. Не стоило труда обнаружить, что мальчишка вылез в окно, причём, судя по всему, в трусах. И окно за собой прикрыл хотя и плотно, но с явным расчётом возможности вернуться. Интерееееесно... Куда его понесло - ночью и в дождь?

Денис улёгся обратно на кровать, закинул руку под голову и стал думать.

Вариантов было несколько. Самым неприятным был вариант, что Олег - "засланный казачок", как говорили в Питере. Откуда это словосочетание взялось - было неизвестно, но обозначало оно, грубо говоря, шпиона. Или вместе с матерью, или сам по себе. Но это был, к счастью, не только самый неприятный, но и самый малореальный вариант. Если это так, то это значит, что вся семья Третьяковых разом ослепла и разучилась разбираться в людях.

Был вариант, что Олег рванул к девчонке. Но почему-то Денису - на интуитивном уровне - и этот вариант не казался правильным. Как-то не вязался Олег с ночными любовными похождениями. Оставался третий вариант - у мальчишки какие-то свои дела. Подворовывает? Ой не похоже...

Но больше Денису ничего в голову не приходило. И это здорово напрягало.

Мальчишка затаился и стал ждать. Так, как учили его ждать в засадах на зверя - не следя за временем и не мучаясь его течением. Дворян в таких случаях учили ещё и отключат большую часть сознания, развлекаясь воспоминаниями или решая какие-то дела - оставив тонкий "сторожок". Денис так не умел.

Он просто спокойно ждал.

И дождался, как говорится.

Прошло часа три, не меньше, подваливало к половине четвёртого утра, когда окно бесшумно шевельнулось, внутрь проникла мокрая и грязная нога. Пошарила, утвердилась на стуле. Денис подавил желание сказать: "Гав!" - и продолжал отслеживать события.

Следом внутрь - отменно тихо - пролез сам Олег. Он был в трусах, грязен, как крот, а в левой руке держал сапёрку.

- Вытри за собой. И в душ сходи, - сказал Денис, садясь в постели.

Олег замер.

Денис тоже не шевелился.

Как в первый день их недолгого и неудачного знакомства, двое мальчишек в одной комнате смотрели друг на друга.

Шёл за окнами тропический ливень.

Денис понял, что Олег ничего не расскажет.

Тогда он встал и, не оглядываясь на всё ещё сидящего на подоконнике Олега, вышел из комнаты...

...Внизу так и лежала часть почты - не разобрали, руки не дошли. Деловую переписку мама с отцом, конечно, унесли, а это... Денис включил свет, посмотрел. Среди прочего неожиданно увидел номер обозрения "Говорит Земля!" - эта газета выходила на десяти языках по всему шару и за его пределами, наверное, привезли из Верного, а родители и не сказали, что на неё подписались. Денис полистал страницы, выхватывая космические новости - хотелось отключиться от дождя за окнами и от того, что он не знает, с чего начинать... Глаза царапнуло -

ПЁТР ВЛАДИСЛАВОВИЧ КРАПИВИН

- и Денис поспешно вернулся к заметке.

"Капитан... исследователь и герой Космоса... один из лучших сынов человечества... после скоротечной болезни... он отдал всего себя..."

Денис заморгал и потряс головой.

И только теперь сообразил, что заметка, которую он читал, что парадное фото над нею - всё это обведено - как отчёркнуто от живого мира, от сообщений о стройке на Ганимеде, о запуске с Нептуна - жирной чёрной чертой.

- Он отдал всего себя, - прошептал Денис вслух.

И вспомнил вкус мороженого в кафе. И значок, подаренный Войко - звезда на тёмной ладони.

А ведь он знал, что умирает, понял Денис. Знал. И отдал всего себя.

Отдал всего себя.

...Олег не спал. Он посмотрел на вошедшего Дениса (в комнате было чисто, значит - ходил... а Денис и не заметил, не услышал...) . Но Третьяков-младший сейчас не думал о своём угрюмом соседе. Он просто подошёл к окну. К закрытому. И встал около него.

Все умирают, вдруг подумал Денис. И замер окончательно, застыл, потрясенный этой мыслью.

Нет, нельзя сказать, что раньше он не знал об этом. Знал и даже думал. Но только сейчас, над раскрытой газетой, понимание это встало перед ним, усмехаясь, во весь свой рост и во всей беспощадности.

И Денис не знал, что с эти делать.

Наверное, ему мог бы помочь Славка. Славка мог бы рассказать, как однажды, сразу после того, как ему исполнилось десять лет, его как-то ночью вытащили из постели грубые руки, раздели догола, проволокли коридором в подвалы под лицеем и, сунув в ладонь мальчишки полевой нож, впихнули его в ярко освещённый прозрачный кубик. И - когда из угла вдруг с мерным урчанием-громом поднялась, словно вырастая на мощных лапах, тень - и это был огромный мут-стафф - а равнодушные - знакомые, равнодушные и от того ужасные лица взрослых за прозрачной стенкой вдруг отдалились и стали стёртыми - вот тогда Славка понял, что смертен. Что все смертны.

Мог бы Славка рассказать и другое. Как его - трясущегося от нерастраченной боевой лихорадки, хрипящего от ярости и дико озирающегося - подняли с туши заколотой зверюги. И взметнули на руках вверх - к...

...но была ещё и Клятва Огня. И Славка не рассказал бы ничего этого Денису, даже знай он о его метаниях.

Однако именно в тот момент Славка понял, что он - бессмертен.

А Денису предстояло осознать это самому.

И не сейчас.

Денис прижался лбом к оконному стеклу. Почти ненавидяще впился взглядом в огни посёлка за мокрыми деревьями. И сказал - процедил:

- Войте, собаки. Сегодня умер Волк!

Почувствовав чей-то взгляд, он обернулся. Олег, привстав на локте в кровати, смотрел удивлённо и даже чуть испуганно. Денис ответил ему равнодушным взглядом. Что он понимает, этот глупый мстительный мальчишка, мелочный в своей ненависти... Что он знает о звёздах, о городе Рейнджеров, о том, какой кажется Земля из далёких краёв Системы? О том, как отдают жизнь целиком - всю, до капельки - этому проклятому космосу, без которого не могут жить и который забирает эти жизни жадно и охотно... а иначе жить просто нельзя.

Чувствуя, как близко слёзы, Денис вышел из комнаты. Снова. И опять ушёл в коридор.

Дом спал. И это было хорошо. Уткнувшись лицом в руки, скрещенные на кухонном косяке, Денис поплакал, и стало чуть легче. Но в спальню он не вернулся, а прошёл в отцовский кабинет. Ему вдруг захотелось посмотреть, что там ещё пришло, а часть почты так и лежала на отцовском столе.