По велению рока. Сборник рассказов - Павел Криков Страница 56

– Пойдём, нужно вернуться в крепость, уже слишком поздно!

Курчавый юнец обернулся и обжёг меня осуждающим взглядом. Глядя на меня, он преисполненный злости и решительности безапелляционно отчеканил:

– Я – щит людей, помнишь?!

В ответ я лишь молча кивнул.

Мы быстро спустились и, незаметно подобравшись к одному из домов, решили проверить его. Внутри, как и ожидалось, было пусто, но вот на выходе из дома нас ожидал сюрприз – бледный, абсолютно лысый, девятифутовый великан. Долговязый орк сжимал в руке огромный тесак, испачканный свежей кровью. Тварь улыбалась, скаля большие, кривые зубы.

Марк не растерялся и, перехватив поудобнее древко копья, прыгнул наружу, стремясь проколоть нелюдя. Остриё со звоном отскочило от тесака, ведь долговязый, как и все его сородичи невероятно быстрый и ловкий.

Опираясь сразу на все конечности, бледный странным образом передвигался вокруг Марка. Я бросился наружу следом и попытался обойти с другой стороны, но орк заметил меня и тут же бросился в атаку. И как только я успел подставить щит в самый последний момент, это спасло мне жизнь без всяких преувеличений!

Парень же, не теряя времени, продырявил бок выродка. Раздался жалобный вой и пока орк отмахивался тесаком, я улучил момент и, крутанувшись, отсёк уродливую с белыми рыбьими глазами голову.

На вопль орка к дому потихоньку подтягивались все остальные бледные, а с ними и пара варгов. Когда я увидел их приближение, то понял – это конец, здесь мы и сложим свои дурные головы…

Орки тянули воздух огромными плоскими носами, варги обступали нас сзади, скаля гигантские клыки и злобно рыча, чуть подрагивая от нетерпения и жажды вкусить нашу плоть.

Казалось время остановилось. Я отчетливо слышал каждый удар своего сердца, враги стали медленными, будто двигались в вязком болоте. Я же напротив, стал быстр, подобно пущенной стреле. Одним рывком оказавшись около варга, закрывшись щитом от укуса, я рубанул шею зверя. Удар, затем ещё раз, и мёртвый варг рухнул замертво. Второй, лая и злобно скалясь ринулся ко мне. Я встретил его укус клинком, загнав руку в пасть по самый локоть, понадеявшись на крепость кольчужного рукава, и он выдержал.

В это время Марк, защищаясь копьём отчаянно пытался не подпустить к себе трёх выродков. Я с криком бросился на подмогу.

Боковым зрением я приметил, как из окна дома напротив выглянул заплаканный мальчуган лет шести-семи. Он показался в окошке всего на мгновение, но этого вполне хватило. Теперь я верил и видел своими глазами ради чего мы здесь!

Укрывшись за клиновидным щитом, справа я подобрался к врагам и попытался секануть ногу бледному, но выродок ловко ушёл от удара. Другой орк слева от меня атаковал почти синхронно с моим оппонентом. Я сделал выбор, закрывшись от нового врага, и приготовился к встрече с Галлатом. Клинок орка отскочил от щита, но удар был такой силы, что повалил меня на землю. Сам того не желая враг спас мне жизнь, пусть и на мгновение.

Теперь оба орка приближались ко мне, чтобы завершить начатое. Лёжа на земле у меня не было ни единого шанса. Отползая мне оставалось только верить в чудо, и я его дождался!

Мальчуган, маячивший в окне, подбежал сзади к глумящемуся бледному и, хорошенько размахнувшись кривой саблей, отсёк орку ногу, а потом быстро рубанул орущего раненого ударом сверху, прервав его мучения.

– Господи, спасибо!

Я вскочил с земли, тесня орка от, впавшего в ступор, мальца. Юный спаситель, выронив саблю, с удивлением вытирал кровь с лица и рук. Похоже мальчик только сейчас заметил, что весь испачкан бурой жижей. Его глаза быстро намокли, и он заплакал, присев на траву, прямо перед убитым им чудовищем.

Марк сумел-таки одолеть третьего орка, проткнув его тушу не менее трёх раз, и сразу же бросился мне на помощь.

На секунду я замешкался, мне показалось, будто я что-то увидел рядом с орком. Будто некто в чёрном балахоне с огромной косой стчёрнаяоял за спиной у белоглазого урода. Почудилось даже, будто я слышу, как он хмыкнул и растворился, вроде его и не было.

Во время подоспев, Марк проколол противнику ногу, а затем и предплечье руки, что сжимала тесак. Выродку вне всяких сомнений было чудовищно больно, кровь хлестала из него, что вода из родника.

Мы выжидали, теперь время работало уже на нас. Чем дальше, тем слабее будет орк, но проклятый урод развернулся к мальчишке. Видимо бледный решил хоть так напакостить перед смертью. Благо мы с Марком сумели-таки его остановить, и я сразу обратился к испуганному мальчугану.

– Эй, эй, парень! Герой, ты слышишь меня? Спасибо тебе!

Малец перевел на меня затуманенный взгляд.

– В доме откуда ты вышел ещё живые есть? Нужно всех увести отсюда. Слышишь? Помоги мне ещё разок, я вижу, ты настоящий мужчина, ну что, поможешь?!

Паренёк сглотнул ком и, борясь с ужасом, вымолвил:

– В доме нет живых… Я… Я помогу.

– Вот и хорошо! Веди, дружок!

В посёлке прятались одиннадцать человек, включая мальчугана. Остальные были мертвы. Мы, немедля ни секунды, отправились в крепость, прихватив с собой только немного воды. Любая поклажа снизит скорость бега и увеличит шансы умереть, так и не добравшись до стен Тайтари….

Казалось, что барабаны орков, звучали всё громче. С каждым мгновением, с каждым вздохом, с каждым ударом сердца они неумолимой смертоносной волной продвигались в земли людей.

Крепость Тайтари

Магистр ордена Белой Розы взирал с балкона донжона на то, как к крепости со всей округи стягивались беженцы. На юге над лесом поднимались чёрные дымы, враг подходил всё ближе и ближе. За спиной магистра эхом каменного коридора послышались шаги: «Несут очередной печальный отчет», – подумал старый магистр Пальрем, искренне надеясь, что ошибается в своих выводах. Ведь, как хорошо бы стало, ели бы этот человек принёс добрые вести…

– Великий магистр, – начал было Галатльер – ответственный по продовольственным складам. Этот человек следил, чтобы каждый брат ордена получил свою порцию каши.

– Давай к делу, – сурово, не поворачивая головы, потребовал Пальрем.

– В крепости уже слишком много людей.

– Это я и без тебя знаю…

– Больше мы не сможем никого принять. Продовольствия при текущих расходах хватит ещё на месяц. Потом какое-то время сможем печь хлеб, но недолго. Учитывая, что не все доживут до этого времени, думаю у нас меньше недели, дней пять, а после наступит голод.