Юрий Иванович - Шагнуть в неизвестность Страница 56

Но ничего, даже если тройка крылатых тварей сбежит и расскажет потом о странной смерти своих подельников, вряд это слишком насторожит неприятельское войско. В любом случае оно спишет первые потери на слишком удачные выстрелы из луков и слишком неосторожное, чрезмерное снижение. Мы для этого даже заранее отвлекающий маневр придумали, и, как только кречи прилетели, первое локальное сражение с нашим участием началось.

Семерка кречей оказалась не идентична по своему составу. Четверо прибыли с сумками, наполненными камнями. Двое несли какие-то корзины. Как мне сразу подсказали: то ли в корзинах средства для поджигания зданий, то ли емкости с очередной потравой. Ну и седьмой оказался в некотором роде то ли десятником, то ли координатором всей воздушной атаки. Именно по его сигналам камнеметатели прошлись вначале по крышам донжонов, а потом стали прицельно охотиться на воинов-лучников, прячущихся под козырьками на стенах. Пара летающих козлов с корзинами для начала зависла в районе центральных ворот форта и там ждала сигнала о сбросе.

Координатор тем временем повисел над районом кузни, все тщательно высматривая, и заметил тот самый наш отвлекающий фактор, который невдалеке от угловой башенки только под прикрытием тяжелых щитов готовился к стрельбе излуков. Может, десятник кречей выбрал именно воинов как цель для атаки, может, вспомогательное здание, которое примыкало к кузне, но сам остался висеть в районе ворот, а пара с корзинами подалась в сторону кузни. Причем четверка камнеметателей при этом настолько увлеклась прицельным киданием, что на троих своих подельников и внимания не обращала. Чем я и решил воспользоваться:

— Лев! На счет «три» вдвоем валим координатора! Раз… два… три!

Висящий прямо по солнцу кречи мне показался самым опасным и самым неуязвимым именно из-за блеска Светоча. Но наш спаренный выстрел оказался идеален: креч погиб сразу и камнем рухнул в каменный коридор между донжонами. Ни крика от него не послышалось, и если на это падение кто из врагов обратил внимание, то лишь со стороны лагеря на холме.

После чего мною была поставлена новая цель:

— Левую пару камнеметов! Я дальнего, ты ближнего! — Краем глаза я заметил, что товарищ уже прицелился. — Три!

Еще два тела кувыркнулось вниз в полной тишине. На отсутствии восторженных воплей среди защитников я настаивал заранее и очень строго. Один кречи упал во двор, второй прямо на стену, где его сразу же добили брошенными копьями. Следующий наш залп убил третьего камнеметателя и тяжело ранил четвертого. При всей своей хваленой точности — это я сплоховал. Хотя впоследствии выяснилось, что немедленному убийству врага помешал толстенный кожаный ремень для сумки, в который мой болт и попал.

Но раздавшийся звериный крик боли и отчаяния уже ничего особенно не решал. Твари с корзинами явно были ошарашены. Так и не выпуская свою ношу, они стали разворачиваться, дабы посмотреть, что случилось. Двоих собратьев по стае они никак не могли отыскать взглядами: один лежал на стене нашпигованный копьями, и еще один падал по пологой дуге наружу, за стену форта. Себя оставшаяся пара чувствовала на должной высоте и в полной безопасности, поэтому исторгла из своих гротескных ртов вопли ярости пополам с испугом и стала интенсивно разыскивать глазами неведомого обидчика.

Что нам и требовалось! О чем я страстно мечтал и с вожделением шептал нечто вроде такой просьбы:

— Ну, родненькие! Хорошие птички, хорошие. Замрите! Вот так! Отличные кречики, послушные. Сейчас мы вас подарочком угостим… Ой как угостим!

Перед этим я уже скомандовал Леониду, что стрелять будем по готовности зарядки, поэтому выстрелил первым, вполне расчетливо и зряче сняв дальнего врага. Это тоже помогло: оставшийся в живых в недоумении оглянулся в сторону и вниз на падающего подельника, который так и не отпустил свою корзину и теперь со стоном несся на каменные плиты двора.

В последний момент единственный живой кречи осознал нечто страшное и попытался спастись. Моментально освободившись от корзины, он резко раскинул крылья, собираясь набрать высоту.

Вот тут его и достал болт барона Льва Копперфилда. А когда мне в руки подали взведенный арбалет, я даже не стал вкладывать очередной болт в ложемент: добивать было не-кого. Но своих позиций мы не покинули, вполне подробно и в деталях предупрежденные сотником о возможном появлении новых кречей:

— В истории много подобных случаев, когда группу разведчиков таки сбивали на землю единым залпом, перед тем заманив в ловушку, выставив как бы беззащитную жертву. И практически никогда другие кречи не летели на помощь или на досмотр места происшествия по той простой причине, что на них нападает жуткий страх и некоторый паралич. Они страшно переживают смерть себе подобных. Но мало ли что! Вдруг и отыщутся отчаянные, чтобы прилететь немедленно? Зато через несколько часов, а в нашем случае — когда стемнеет, паралич их отпускает и они начинают беситься от злобы и ненависти настолько, что порой атакуют наших рыцарей с мечами в руках.

Понятно. Вначале шок, потом отходняк и желание отомстить. Хоть и подлейшие создания, но за своих друзей по вонючей стае постараются и нам доставить неприятности.

Объяснения были нами приняты, и мы оставались еще некоторое время на позиции, хотя больше поглядывали на творящееся в крепости действо. Упавшего за стену врага добили стрелами, и на него больше никто и внимания не обращал. А вот тот, который упал вслед за своей корзиной, теперь горел чадящим пламенем. Потому что корзина оказалась с раскаленными углями и предназначалась для поджигания любого доступного строения. Вдобавок и вторая корзина упала рядом, окатив тело креча второй волной жара и углей настолько, что тот пылал как картонный.

Пришлось его спешно заливать водой и крючьями волочь за открытые ворота. Иначе от мерзкой вони можно было задохнуться. Словно горел птичий помет. Туда же, прямо на поле, после извлечения болтов выволокли и все остальные тела. Причем защитники форта делали все это не большой толпой, а всего лишь с помощью трех конных рыцарей, цеплявших тушки летающих сатиров арканами и по очереди выезжая с ними за ворота. Попутно я узнал, что в подвалах первого донжона имеется еще двадцать лошадей, способных нести тяжеловооруженного рыцаря.

До холма с лагерем зроаков было километра полтора, и те все прекрасно видели. Но никакой конной атаки или попыток забрать тела своих крылатых прихлебателей людоеды не предприняли.

— Ждут ночи, — проворчал Трофим Осмолов, хмуро глядящий в сторону злейших врагов всего живого.