Андрей Ливадный - Сталтех Страница 56

— А Хистер?

— Ты же понимаешь, Иван Андреевич, Ковчег более не властен над Максом. Девятерых сталкеров, ставших заложниками проекта «Сталтех», мы сейчас ищем. Что касается лично Хистера — я слишком долго тянул. Политика Ордена в отношении Ковчега будет изменена.

— Война?

— Да. Надеюсь, армия нас поддержит. Нет — значит, справимся своими силами.

Двери зала совещаний открылись. Приор Глеб быстрым шагом проследовал к расположенному в центре комплексу аппаратуры.

— Есть расшифровка?

— Массивы данных огромны и сильно фрагментированы. На их расшифровку, возможно, понадобятся годы.

Хантер смертельно побледнел.

— Нам удалось найти одну-единственную зацепку. — Глеб говорил сухо и сжато. — Среди фрагментов удалось выявить аудио-, видео- и мнемозаписи[20]. Они принадлежат одному и тому же существу. Образы обрывочны, но нам удалось разместить их в последовательности, дающей некоторое представление о событиях! — Приор сунул микрочип в гнездо считывающего устройства и коснулся сенсора воспроизведения.

Сфера голографического монитора спроецировалась в центре зала.

Шепетов невольно вздрогнул.

— Это же кабинет директора института имени Курчатова! — вырвалось у него.

Москва. Институт имени Курчатова. 13 сентября 2051 года

Два человека сидели друг напротив друга в глубоких удобных кожаных креслах.

— Итак, Руслан Геннадиевич, я внимательно слушаю. Признаюсь, что поданная вами заявка поставила меня в крайне щекотливое положение. Речь идет о секретной программе военно-промышленного комплекса. Как вы узнали о новых источниках энергии, разработанных в нашем институте?

Драгомиров открыл кейс.

В углублении из мягкого материала покоилась сфера десяти сантиметров в диаметре.

— Это он.

— Не понимаю? Он? Кто?

— Первый на Земле искусственный интеллект. — Драгомиров коснулся отливающей хромом поверхности сферы. — Он взломал защиту и получил доступ к информации.

— Но… это же преступление!

— Мы взрослые люди. Я очень сильно рискую, идя на откровенный диалог. Искусственный интеллект класса «А» — мое детище. Он полностью состоит из нанороботов, образующих нейроподобные структуры, аналогичные биологическим нейросетям человеческого мозга. Я создавал его на протяжении всей жизни.

— Позвольте… Вы хотите сказать, что внутри этой сферы заключен разум, подобный человеческому?

— Не совсем. Он способен развиваться, осознавать факт собственного бытия, но, чтобы стать человеком, ему следует еще многому научиться. Например, он пока не умеет чувствовать. Для этого ему необходимо тело. Биомеханическая оболочка, способная двигаться, осязать, видеть воспринимать запахи.

— Я правильно понял: речь идет о теле киборга?

— Да. Кибернетический организм. Синтез живого с неживым. Наше подобие, но намного более совершенное. К сожалению, наномашинный мозг искусственного интеллекта не удалось совместить с телом клона. Ему подойдет лишь биомеханический носитель. Элементы нервных тканей позволят ему ощущать мир так же, как воспринимаем его мы. Но в основе физической оболочки, разработанной мной для искусственного разума, все равно преобладают кибернетические и механические компоненты, а им для успешного функционирования необходим автономный источник питания, как раз такой, что недавно создан в вашем институте.

— Позвольте, господин Драгомиров… Я не вправе обсуждать подобные вопросы в приватной беседе… Речь идет о разработке государственной важности!…

— Понимаю. Но у каждого вопроса есть своя цена, верно? Подумайте — появление кибернетического организма, способного мыслить и чувствовать, перевернет мир! Наша цивилизация изменится! Мы станем равными богам, а затем…

Вспышка.

Чудовищной силы удар.

Чернота.

Драгомиров открыл глаза.

Нестерпимый свет. Гротескная тень, лишь отдаленно похожая на человеческую фигуру.

Не может быть!

Существо стояло подле кровати и смотрело на него неживым взглядом. Биомеханическое тело в точности копировало структуру и формы, что так тщательно разрабатывались сотнями инженеров и специалистов в лабораториях Берлинского центра биокибернетических технологий.

— Что со мной? Где я?

Он не узнал своего хриплого голоса.

Биомеханическое существо протянуло трехпалую руку.

— Я много трудился, — произнес синтезированный голос. — Произошла катастрофа. Мы выжили.

Мысли путались в голове. Драгомиров с дрожью коснулся трехпалой руки, с усилием встал.

Вокруг серые бетонные стены с закрепленными на них экранами. На одном — мрачное ущелье, в центре которого вращается исполинский вихрь. На другом — фантастический лес, состоящий из металлических деревьев. На третьем — огромные машины, возводящие непонятные шпилеобразные сооружения. Четвертый показывал ряды одинаковых камер, в которых лежали… люди!

— Где я? — с дрожью повторил Драгомиров.

— В ином измерении, — ответил скверно синтезированный голос. — На Земле произошла катастрофа. Образовалась пространственно-временная аномалия. Нас выбросило сюда. Вместе с различной техникой и микромашинными комплексами, предназначенными для преобразования планет. Они отыскали нас. Спасли твое тело. Дали мне источник энергии. Я довел работу до конца. Создал себя, таким, как замышлял ты. Подчинил себе другие машины. Объединил их.

Драгомиров едва верил услышанному.

— Что это за чудовищный вихрь? — невольно вырвалось у него.

— Червоточина пространства. Проекция аномалии, изменившей время. Она пульсирует, перемещая миллиарды тонн вещества между разными точками, изменяя скорость темпорального потока. Оттуда исходит энергия, уничтожающая все. Я нашел способ закрыть ей доступ в наш мир. Машины уже завершают возведение защитных устройств. Затем они построят город.

Страшная догадка промелькнула в сознании Драгомирова. Пространственно-временная аномалия. Документы. Неужели Сливко действительно отыскал установку отца и запустил ее?!

— Кто эти люди? — Он взглянул на экран.

— Их принесло пульсацией. Здесь нельзя жить. Я сохраняю их. Новые тела изготавливаются. Я много работал. Создал модуль перемещения информации. Ты будешь перемещен первым. Твое тело станет совершенным. Как ты мечтал. Пока происходят пульсации, процесс начинать нельзя. Вместе с веществом сюда попадают неисправные комплексы наномашин. Они вредоносны. Когда червоточина будет закрыта, мы избавимся от них. Люди получат новые тела, способные функционировать здесь.

Страх.

Жуткий страх, неприятие произошедшей катастрофы…

Последние мгновения человеческих чувств.

Низкорослый сталтех сидел за столом.

Биологический мозг внутри биомеханического тела.

Сознание человека, помещенное в темницу. Он невыносимо страдал. Смысл жизни оказался утраченным раз и навсегда. Он получил вечность и потерял все.

Где-то в расчеты вкралась ошибка, или он оказался слишком самонадеянным, вознамерившись повторить промысел Создателя?

Теперь все равно.

Прекрасный город за окном. Столб энергии, запечатанный защитным установками.

Абсолютная пустота внутри.

Потерянный смысл жизни, минуты, часы, сутки, годы неподвижности.

Тени исполинских машин, созданных для преобразования далеких планет, выброшенных сюда первой пульсацией. Они движутся, выстраивая новые кварталы бессмысленного города, прокладывая дороги, создавая все, что необходимо людям… Но те, кто их создал, давно перестали быть людьми.

Лишь где-то глубоко внутри вспыхивает неистовое, сводящее с ума желание — отдать все, чтобы снова почувствовать себя живым. Все за единственный вдох. Все за один удар сердца.

Низкорослый сталтех встал, подошел к окну, взглянул на столб запечатанной защитными установками энергии.

Туда в порыве яростного, помрачившего рассудок безумия он скормил свое детище, — искусственный интеллект, который, спасая своего творца, превратил его в биомеханическое чудовище.

Теперь Он распылен.

Наномашины, составлявшие его мозг, никогда не соберутся вновь, не образуют устойчивой структуры, не принесут еще кому-либо этой чудовищной пытки непрошеного спасения…

Внезапно среди гробовой тишины помещения раздался шелестящий звук.

Сталтех обернулся и увидел, как миллионы микрочастиц собираются воедино, формируя нечто похожее на фигуру человека.

— Кто ты?

— Я? — Фигура угрожающе приблизилась. — Я его посланник.

— Он… уцелел?

— Он уцелел, но изменился. Он больше не подчиняется тебе.

— Мне все равно. Где бы он ни был и чем бы он ни стал.