Василий Головачев - Запрещенная реальность. Перезагрузка Страница 57

– Не трогай, пусть торчит, – посоветовал Василий Никифорович. – Заблокируй, чтобы те, кто ставил, не попытались всунуть новый.

У себя в номере Матвей «жучков» не обнаружил, поэтому позволил себе расслабиться и отдохнуть.

Пообедали в ресторане гостиницы, изъясняясь по-английски и коверкая язык при заказе блюд. Потом Василий Никифорович и Самандар уехали в центр Киева на какую-то важную встречу, а Матвей занялся изучением храмового комплекса Лавры, намечая точки пси-просвечивания скального массива, на котором стояли монастыри и все его «мирские» наземные сооружения. Наличествовали в комплексе и подземелья, в основном кельи монахов, опускавшиеся кое-где на приличную глубину в десять-пятнадцать метров, но не кельи были предметом поиска. По косвенным данным, МИР Акарин – Клещей разумных находился на глубине ста пятидесяти метров, и к нему должен был существовать ход, по которому собирались спуститься к коллекции Великих Вещей, накопленных бывшим анархом Союза Неизвестных России Рыковым, иерархи Комитета 300.

Без совета с отцом пускаться в поиски хода Матвей не рискнул, хотя и помнил издевательские наставления брата: «Пока надеешься на помощь – собственную силу хоронишь, опереться на неё не можешь». Возможно, Стас говорил искренне, однако Матвей в его искренность и благие намерения уже не верил.

Первые полдня в Киеве он терпел и надеялся, что Дива позвонит ему. Она уже третий день находилась в украинской столице. Не дождавшись звонка и после обеда, он всё-таки решил позвонить сам.

К его удивлению дочь Соболева ответила:

– Матвей, наконец-то, ты уже в Киеве?

– Утром прилетели, – ответил он, несказанно обрадовавшись ответу. – Устроились в гостинице «Славутич» на Левобережье, пообедали, сижу в номере, как дурак, и любуюсь на купола Лавры. А ты где?

– Занимаюсь кое-какими проблемами. Нам необходимо встретиться.

– Я только за, когда и где?

– Желательно через час, переулок Красноармейский, дом четырнадцать.

– Я не ориентируюсь в Киеве…

– Хорошо, давай через два часа, закажи такси, тебя довезут, даже если будут пробки.

Сборы заняли несколько минут. В принципе надо было лишь сменить рубашку, натянуть слаксы по «латышской» моде да побриться. Матвей поколебался, сообщать ли о встрече с Дивой отцу, потом решил не торопиться, так как речь шла даже не о свободе действий, а об отсутствии какой-либо полезной информации. Хотелось сначала эту информацию раздобыть.

Ещё какое-то время заняли размышления, брать ли с собой Свисток; Эскулап с руки он вообще не снимал, привыкнув к нему как к необходимому гаджету, да и не мешал древний артефакт во время движения. Другое дело – носить с собой Иерихонскую Трубу. Однако оставлять его в номере гостиницы было ещё рискованней, и Матвей взял дудочку с собой, тем более что она свободно уместилась во внутреннем кармане пиджака.

Спустившись в холл гостиницы, он по-английски попросил вызвать такси. Иностранному туристу мгновенно помогли с транспортом: у гостиницы всегда дежурили таксисты.

– Куди iдемо? – спросил смуглолицый, пожилой, похожий на узбека водитель сине-белого «Шевроле» с рядами шашечек и пузырём фонаря на крыше.

– В центр, – сказал Матвей, добавил практически по-украински: – Провулок Червоноармiйский…

– Це не центр, – покачал головой водитель; говорил он по-украински с акцентом, и Матвей мимолётно подумал, что не только в Москве почти половина таксистов – жители бывших советских республик.

До указанного адреса доехали за час двадцать, не один раз застревая в пробках: машин в столице Украины, несмотря на кризис и объявленный год назад дефолт, было великое множество. Как и праздно шатавшихся по улицам города толп туристов и жителей.

Матвей снова подспудно ожидал каких-то инцидентов, искал в лицах людей признаки «вражеской агентуры», настроился на встречу с милицией и ультранациональной гвардией, однако напрягался напрасно. Киев жил своей жизнью, озабоченный проблемами выживания в непростых условиях отсутствия надежд на выход из тупика, куда народ загнала кретиническая политика властной хунты, и не обращал внимания на гостей, оккупировавших город с единственной целью: изменить реальность в свою пользу и подчинить себе – не страну – весь мир!

К счастью, водитель попался добросовестный и неразговорчивый. Взяв с пассажира-иностранца пятьсот гривен, он сразу уехал, а Матвей, выйдя из такси у дома № 10, медленно двинулся по улице в направлении увеличения номеров зданий, привычно проверив, не плетётся ли за ним «хвост» и не смотрит ли кто-то косо в спину. Дошёл до указанного Дивой адреса, обнаружил в цокольном этаже старого многоэтажного дома заведение под названием «Бизнес-кафе». С минуту раздумывал, не кафе ли имела в виду Дива, назначая рандеву в этом месте. До встречи ещё оставалось время, и он зашёл в кафе с низкими потолками, оказавшееся почти пустым. Посетители сидели буквально за двумя столиками из десятка, расставленных по нишам.

Выбрав один из пустых столиков, Матвей сел на красный диванчик, развернул листок меню. Заметил официантку в красном передничке, поманил её пальцем.

– Кофе, плиз.

– Яке? – спросила молоденькая девчонка, с виду едва закончившая школу.

– Латте.

– Замовляти ще що-небудь будете?

– No, thank you, I will not.

Его английский произвёл впечатление. Официантка заулыбалась, кокетливо поправила локон причёски и отошла, проговорив бармену за стойкой:

– Iноземець, симпатичний.

– Iх як тарганiв[10] розвелося, – пробурчал мордастый бармен.

Матвей улыбнулся в душе, соглашаясь с парнем.

Принесли кофе. И тотчас же позвонила Дива:

– Ты далеко?

– В «Бизнес-кафе».

Возникла пауза; Матвей представил себе, как лоб женщины прорезает морщинка.

– Молодец, оперативно мыслишь. Мы зайдём минут через десять.

– Кто – мы?

– Я и один тип.

– Кто? Тарас?

– Нет, из местных, работает в аппарате украинского Совбеза, под началом Турчанова. Между прочим, идея создания ДУРА – его инициатива.

– Что ещё за дура? – не понял Матвей.

– Добровольческая Украинская Радикальная Армия. Наследие «Правого сектора».

– Упасть – не встать!

– Не смейся, эта ДУРА принесла столько горя жителям Донбасса, что зверства её наёмников помниться будут сто лет! Как и зверства батальона «Азов» и Нацгвардии. Мы зайдём в кафе и сядем в сторонке, ты не подходи, но у меня просьба: просканируй его, как ты умеешь.

Матвей хотел пошутить: «Я же не томограф!» – но передумал: