Василий Головачев - Поле боя Страница 57

– Эй, гражданин, – лениво сказал один из них, в то время как второй картинно положил руку на рукоять дубинки, – пройдемте-ка с нами в отделение.

– Что?! – изумился Крутов.

– Вы пьяны, пройдемте.

«Ах, чтоб тебя!..» – выругался про себя засомневавшийся в своей трезвости Егор.

– Я, кроме кофе, сегодня ничего не пил…

– Пройдемте! – взял его под локоть второй юный мент. – В отделении разберемся.

– Нет, погодите, – уперся Крутов, видя, как прохожие начинают оглядываться, замедлять шаги и останавливаться. – Давайте разберемся здесь, я вам документы покажу…

– В отделении покажете! – стальным голосом произнес первый милиционер. – Будете сопротивляться – вам же дороже обойдется.

– Конечно, буду, – в сердцах ответил Крутов, не понимая, чего от него хотят, и одним движением выкрутился из рук молодцов в форме, столкнул их лбами. Пока они приходили в себя, достал свое многострадальное удостоверение полковника ФСБ, сунул в нос одному и другому.

– Читать умеете?

– У-у… а-а… – выдавил из себя первый страж порядка.

– А-а… э-э… – добавил второй.

– Фамилии?

– Зачем? – вытаращился первый.

– Затем, соколик мой безмозглый, чтобы выяснить у вашего начальства, где оно подбирает таких, как вы. Фамилии?

– Синицын… младший сержант…

– Вижу. Ну а твоё фамилиё, товарищ рядовой?

– Кодлин…

– Отличная фамилия, – не сдержал улыбки Крутов, – не иначе как твои предки дворянами были. И с какой же это стати вы хватаете ни в чем не повинных людей? Или выполняете план по приводам?

Милиционеры переглянулись.

– Нам сказали… подозрительный тип… показали на вас…

– Кто показал?

Снова молчаливый обмен взглядами. Крутов почувствовал неясную пока тревогу: показалось, что за ним наблюдают.

– Ладно, идите, господа юнкера. В другой раз будьте повнимательней, сначала проверьте документы у того, кто укажет на «подозрительного типа».

Крутов зашагал обратно, просеивая сферой внимания все любопытствующие взгляды собравшихся в небольшую толпу прохожих, а когда скользнул взглядом по припаркованным вдоль тротуаров машинам, буквально укололся о взгляд не успевшего отвернуться молодого человека в салоне «Порше». Это был Кислярский, помощник Вениамина Витальевича Григорьева.

«Так вот откуда ноги растут! – догадался Крутов. – Меня просто-напросто начинают «пасти», выкручивать руки, организовывать давление. Ну-ну, мальчики, в такие игры вам со мной лучше не играть».

Он сделал вид, что ничего не заметил, сел в свой «Рено» и медленно двинулся по направлению к набережной Ветлуги, прикидывая, где лучше всего перехватить автомобиль с группой слежки. Подъезжая к таверне «Барракуда», расположенной на берегу реки и имеющей летнюю веранду над водой, он уже знал, что будет делать дальше. Серебристый «Порше» не отставал, и это даже доставляло Егору удовольствие, он должен был разрядиться после стресса, полученного в результате скоропостижного увольнения.

Припарковав машину в ряду других иномарок местной элиты – начиналось время обеда, и к таверне, известной своей рыбной кухней, съезжались гурманы, – Крутов поднялся по ступенькам и вошел в таверну, по сути – бывший ресторан, сохранивший внешнюю строгость и чопорность приема партийных бонз, но взявший и кое-что из манер западных ресторанов подобного типа. Снаружи «Барракуда» напоминала Дом культуры времен старта первого спутника, внутри имела стильный интерьер с морскими картинами, глобусами, парусами, мушкетами и кортиками. Официанты здесь ходили в бриджах и рубашках апаш, а музыка навевала ностальгию о «маленькой таверне и малютке Мэри». В меню «Барракуды» также звучала морская тема: фирменным блюдом считался сандвич со скумбрией и луком, а более экзотическим, но менее съедобным – рыба-меч с рисом, но, кроме этого, здесь можно было съесть «салат портовых грузчиков», свинину шанхайских моряков в кунжутном масле, филе камбалы в соусе из белого вина и сливок и куриную грудку «карамболь», тушенную в вине с грецкими орехами и шампиньонами.

Крутов однажды зашел сюда с Лизой ради любопытства, ему заведение понравилось, и оно же весьма подходило для исполнения задуманного плана по отсечению «хвоста».

Он не стал проходить в залы таверны, а сразу встал за колонну в холле, чтобы видеть входящих. Молодого человека в песочного цвета плаще (видимо, клевреты господина Григорьева выбирали цвет своей одежды в тон костюмам босса), вошедшего в таверну через несколько минут, он вычислил сразу – по особой настороженности, выдающей в человеке заданность и целеустремленность специалиста по слежке. Молодой человек бегло оглядел холл, не торопясь прошел в первый зал, и Крутов спокойно вышел из таверны через служебный ход, зная, что несколько минут в запасе у него есть.

«Порше» стоял на прежнем месте, в десятке машин от автомобиля Егора, а его пассажир – Кислярский – напряженно пялился на колоннаду центрального входа в таверну. Видимо, мастерству слежки его не обучили, иначе он посматривал бы и по сторонам. Обойдя шеренгу машин слева, Крутов подошел к «Порше», рванул дверцу и сел на место водителя.

– Какого?! – ошеломленно выговорил Кислярский, поворачиваясь, и осекся. На него, почти дружески улыбаясь, смотрел тот, за кем он обязан был «тихо и незаметно» наблюдать.

– Привет, – сказал Крутов. – Ждете кого?

Кислярский сунул руку под мышку (на нем тоже был плащ песочного цвета), и Егор нанес ребром ладони отрезвляющий удар по носу здоровяка. Достал у него из наплечной кобуры пистолет – девятимиллиметровую «беретту» (ничего не скажешь, богато живут господа мафиози), дождался, когда глаза парня перестали косить, и похлопал его по физиономии.

– Соображать можешь?

Кислярский открыл рот и закрыл, увидев в руке врага свое «штатное» оружие.

– Отлично, – кивнул Крутов. – Телефон есть?

– Что?!

– Телефон, говорю, есть сотовый? Доставай и набирай номер шефа.

Лицо здоровяка пошло красными пятнами, он крутнул желваки на скулах, но требование выполнил. Крутов забрал у него трубку, поднес к уху.

– Григорьев слушает, – раздался в трубке голос бензинового короля.

– Добрый день, Вениамин Витальевич, – приветливо сказал Крутов. – Я тут беседую с одним из ваших мускулистых мальчиков, Кислярский его фамилия, так он мне рассказывает удивительные истории. Якобы вы заставили его следить за мной, а если получится, то и постращать. Это правда?

Молчание в трубке, затем тихий невыразительный голос:

– Извините, Егор Лукич, мои парни просто перестарались. Больше этого не повторится.

– Да уж, вы уж прикажите им не понимать ваши приказания буквально, не ровен час, покалечатся или заболеют… желудком. Говорят, свинцовый горох очень плохо переваривается, знаете ли.