Константин Колчигин - Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья Страница 58

Внутри было накурено — кто-то почти беспрерывно дымил, и я невольно поморщился (не переношу табачного дыма). Помещение было очень просторным — во всю ширину судна, и первое, на что я обратил внимание, были два полукресла, стоящие спинками ко мне, и два человека в бронежилетах, сидевшие на них. В глубине салона на длинных диванах и доброй дюжине кресел размещалось десятка два людей — разглядывать мне их почти сразу стало некогда, потому что один из сидевших ко мне спиной бандитов, неторопливо приподнялся (видимо, полагая, что зашёл кто-то из своих), оглянулся на двери, вытаращил глаза, а сигарета так и выпала из его рта…

— Не двигаться! — жестко произнёс я по-португальски. — Автоматы на пол!

Повиновались они весьма охотно: немедленно сбросили на пол, лежащие до того на коленях Калашниковы и подняли руки — отчасти сработал элемент неожиданности, а также и то, что они не спешили при случае нарываться на пули. Сделав пару шагов вперёд, я остановился и, не глядя на других людей в салоне (смотрел лишь на двух бандитов), добавил:

— Держите руки так, чтобы я их видел! Если кто-то дёрнется — сразу получит пулю в затылок!

После небольшой паузы, я чуть отступил назад и влево — стоять спиной к дверям было не самым разумным делом. Потом я обратился к пассажирам и членам экипажа уже на русском языке, и среди них тут же наметилось оживление: кто-то зашевелился, кто-то привстал, а кто-то и решился на едва различимый шёпот.

— Надеюсь, что здесь есть мужики?

Первым поднялся высокий, весьма импозантного вида седовласый джентльмен, в безукоризненно сшитом белоснежном костюме-тройке. По его виду он совершенно не относился к «мужицкому сословию», но, вероятно, считал себя таковым, и я не стал ставить под сомнение этот факт…

— Полагаю, что вы наш спаситель, молодой человек! — проговорил он звучным, хорошо поставленным голосом. — Вам не покажется излишне назойливым моё поведение, если я попрошу вас представиться?

— Отнюдь… — усмехнулся я и выстрелил в дальнего бандита, который вдруг опустил руки — пуля угодила ему в рёбра (перелома через бронежилет было не миновать) и сбросила на пол. — Прошу простить… Моё имя — Званцев Николай Александрович, и я являюсь владельцем яхты, что находится сейчас по левому борту вашего судна. Однако прежде, чем я услышу ваше имя, мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь решился надеть наручники на этих парней!

Седовласый джентльмен кивнул, и с дивана тотчас поднялись двое крепких мужчин, также одетых в хорошо сидящие на них тёмные костюмы. Пока они выполняли порученную им работу (достаточно ловко), я вызвал по рации Огнева и велел подогнать катер к шторм-трапу, а потом также связался с Ледогоровым и распорядился положить яхту в дрейф в сотне метров от «Блестящей» — так называлось освобожденное мною судно.

— Итак… — начал я, вопросительно глянув на хозяина судна (в том, что это был именно он, сомневаться не приходилось). — Господин…

— Шахов Игорь Владимирович, — последовал немедленный ответ. — Будет предпочтительнее, если вы станете обращаться ко мне по имени-отчеству.

— Как вам будет угодно, — отозвался я и сунул пистолет в кобуру. — Мне бы не хотелось затруднять ваших парней, Игорь Владимирович…

— Отчего же? — весьма приветливо улыбнулся мой собеседник. — Можете располагать ими!

— Тогда я попрошу их позаботиться об остальных бандитах, что лежат в рубке и на палубе, а потом погрузить их на катер, — сказал я, оглянулся по сторонам и добавил. — С вашего позволения, я сяду — день выдался утомительный, а ещё предстоит немало работы…

— Чувствуйте себя как дома, Николай Александрович! — теперь уже со светской ослепительной улыбкой проговорил хозяин. — Мы здесь все ваши должники!

— Позвольте, молодой человек! — обратилась ко мне приятной наружности дама средних лет — по виду моя сверстница. — На катере ведь было так много людей! Да и здесь их хватало! Неужели вы в одиночку…

— Совершенно верно! — с усталой улыбкой ответил я и тут же извинился — на поясе запищала рация.

— У нас посетители, Николай Александрович! — сообщил мне второй помощник. — Идут сюда полным ходом!

Извинившись ещё раз уже перед всеми присутствующими, я направился к двери, а потом спустился на нижнюю палубу, где находился штор-трап. Катер уже стоял здесь, и, едва я спрыгнул в него, как Огнев подал мне бинокль и указал в сторону северо-западного направления (приблизительно), несколько правее кормы «Блестящей». Едва глянув, я немедленно вернул бинокль второму помощнику и направился к кормовой пулемётной установке — до другого пиратского катера оставалось не более полукилометра…

Развернув пулемёт (его ствол до того смотрел в носовом направлении), я глянул в патронную коробку: лента была практически целой — из неё успели израсходовать лишь пару-тройку патронов, а пули имели фиолетовый носик и красный поясок — типичная окраска для бронебойно-зажигательно-трассирующего типа. Неплохо… Я взвёл затвор, взял прицел (до цели оставалось метров четыреста) и плавно нажал на спуск: ствол пулемёта тут же с грохотом задергался — автоматика здесь работала за счёт короткого хода ствола. Первая очередь оказалась неудачной — пули ушли далеко стороной, и на борту катера, заметив трассирующий малиновый след (для самого стрелка он обычно виден плохо), резко отвернули в сторону, открыв корму… Вторая, более массивная очередь (патронов в пятнадцать) уже легла как надо, но я прежде почувствовал это, чем увидел: катер сначала просто потерял ход, и лишь секунд через двадцать на корме взметнулось пламя и послышался низкий раскатистый гул — должно быть, взорвались топливные баки. Даже отсюда было видно, как экипаж бросается в ледяную воду залива, а чуть правее носа горящего судна появилось ярко-оранжевое пятно спасательного плота.

— Давно не стрелял из пулемёта, — с некоторым сожалением сказал я, остановившемуся рядом Огневу, чтобы пояснить свой первый промах.

— Вышло-то у вас, однако, очень даже удачно, Николай Александрович! — лишь головой покачал второй помощник. — Даже дёрнуться не успели!

Мы помолчали несколько секунд, а потом нас окликнули ребята Шахова — притащили связанных бандитов, которых, понятно, нельзя было оставлять на судне, и я распорядился побросать их на палубу, а наши мужики тотчас спихнули их в трюм. Потом я обошёл всё судно, проверил также носовой пулемёт, а в рубке обнаружил патронные цинки с уже снаряжёнными пулемётными лентами, которые мои люди сразу поставили прямо под тумбы установок.

— Ну что, Иван Ильич, — глянул я на своего нынешнего совершенно незаменимого помощника. — Сделаем ответный визит?

— Давайте, Николай Александрович! — широко улыбнулся тот в ответ. — Будет о чём детишкам рассказывать!

XII

Подбитый катер затонул ещё до того, как мы поравнялись с ним, а когда мы миновали спасательный плот, в котором сидело четыре внешне безоружных (весьма вероятно, что у них были ножи и даже пистолеты) человека в промокшей насквозь одежде, я внимательно посмотрел на них, а потом оглянулся на Огнева, стоявшего у штурвала.

— Им отсюда грести до берега больше суток, Николай Александрович! — заметил он, а потом, увеличив обороты дизеля, добавил. — Если вообще доберутся…

Мы приблизились к южной части полуострова Олюторский на сотню метров (глубины здесь были большие) и пошли вдоль каменистого берега в западном направлении. Замети, небольшой залив с относительно пологим галечным пляжем в глубине, я указал Огневу на него:

— Зайдём, Иван Ильич на несколько минут и оставим лишний груз…

Второй помощник глянул на меня, ухмыльнулся и, сразу снизив ход, повернул к заливу. Нос катера с неприятным скрежетом выполз на камни — двигатель мы останавливать не стали и лишь поставили «нейтраль». По моему указанию пленников выгрузили на берег (мужикам пришлось изрядно повозиться), рядом бросили пару ящиков комплекта НЗ, судовую аптечку, нож и ключи от наручников.

— Тут у нас пара покойников обнаружилась, Николай Александрович! — доложил Пётр, возвращаясь на борт за очередным «грузом». — Может, как-то отдельно разместить…

— Кидай со всеми! — отмахнулся я. — Освободятся — сами разберутся!

Возня заняла больше четверти часа, и, когда Огнев дал задний ход, высвобождая нос катера, я с некоторым беспокойством глянул на часы — светлого времени у суток нас оставалось не так и много… Мы выбрались из залива и вновь двинулись вдоль берега полным ходом — предстояло пройти что-то около десяти миль. Наш второй помощник, вновь вставший к штурвалу, через пару минут глянул на меня и с некоторым колебанием спросил:

— Приливы-то здесь высокие, Николай Александрович?

— В среднем около метра… Но очень неравномерные, — после небольшой паузы ответил я и с усмешкой глянул на собеседника. — Беспокоишься, Иван Ильич?