Артем Каменистый - Рождение победителя Страница 58

Продолжаю список плохого: принцессу так и не встретил. Зато встретил старуху-нимфоманку, или некрофилку — не знаю как правильнее, да и мумию в ее жилище обнаружил, причем мужскую, что наводит на логичные подозрения. Еще имеется Альра — она же «Рыжая Смерть». Скажу откровенно — она симпатичнее той некрофилки (мягко сказано), но не могу сказать, что в моем вкусе. Я с опаской отношусь к девушкам, которые за пару минут могут свалить топором приличное дерево, а голову так вообще за секунду.

Вань: в тех неоднократно упоминаемых книжках, что ты мне подкидывал для психотренинга, рыжие девушки носили платья, а не кожанки с кольчугами и работали не топорами, а вредными языками, мастерски доводя героев до жажды немедленного изнасилования (для объединения мести и удовлетворения в едином деянии). О похотливых старухах там вообще ни слова не было, зато о принцессах чуть ли не половина текста. И на обложках их хватало — причем симпатичных. Такое впечатление, что вы меня развели с этим делом. Нехорошо Вань — Земля ведь круглая, и эта планета, надеюсь, тоже. Переходя на язык «разборок»: вы бы разрулили, пока ответку не получили. Я ведь не лох — придумаю хлеборезку и для вашего хитрого носа. Вы же знаете, с фантазией у меня полный порядок: легко организую.

В общем, в ваших же интересах исправить эту непонятку со старухами и принцессами.

А теперь о хорошем. Пенсия по инвалидности отменяется — я пошел на поправку. Причем так резко, что сам себе поражаюсь. Из минусов нынешнего состояния можно отметить лишь зверский аппетит и иногда случающиеся проблемы с органами чувств: если подранят, то болит все и везде; или, допустим, наступаешь в ямку, но не ощущаешь это, пока не начинаешь заваливаться. Надеюсь — это временные явления. Но аппетит уже до печени достал — он не зверский, а чудовищный. Благо, товарищей при харчах нашел, а то без них бы пришлось в людоеды подаваться, или даже травоядные.

Кстати, будь я каннибалом — не пропал бы. Сегодня убил девять человек. Нет, вы не записывайте меня сразу в серийные маньяки — я хороший, но самозащита это свято. К тому же несолидно маньяку иметь серию, в которой менее десятка жертв. Инструкторам передайте спасибо — резать и колоть научили, да и здесь пришлось школу хорошую пройти.

И еще о хорошем: обнаружил неопровержимые признаки присутствия высокоразвитой цивилизации. Некоторые вещицы, оставшиеся от нее, технологичнее земных на очень много порядков. Но не надейтесь, что здешние умники помогут мне в сооружении установки и электростанции — проблема в том, что таковых умников здесь нет. Или вымерли в эпоху динозавров, или все гораздо сложнее. Не разобрался, но пытаюсь.

На этом отчет заканчиваю — очень хочется спать. Сейчас дожую крысиное мясцо и завалюсь на кучу сосновых веток, раскиданных поверх снега. Буду всю ночь вертеться, грея многострадальные бока теплом костров и рыдая от боли в затягивающихся ранах.

Жизнь, б… блин… прекрасна.

Ваш Девятый.

П.С. На случай, если все же найду местных умников, и они помогут с резонатором, приготовьте список адресов тех авторов, которые не знакомы с пословицей «без труда не выловишь и рыбу из пруда». Тех самых, у которых герой за первым кустом находит рояль, за вторым эльфийскую принцессу в нейлоновом белье, за третьим…

Вань, мне маркиза Де Сада читать надо было, а не этих бракоделов. Ведь они все как один клятвенно обещали, что любой неудачник, попав куда угодно лишь бы не в свой подъезд, без проблем и страданий за пять минут выкует себе литой булат, станет непобедимо-неуязвимым «воЙном», превратится в магнит для принцесс-блондинок (с шестым размером) и получит девяносто восемь белых роялей (безболезненно). Когда вернусь, пожалеют что знакомы с алфавитом».

Глава 15 «Всяка нечисть бродит тучей»[11]

Зимы в Межгорье мягкие, без снега и морозов, но случаются исключения — как нынешняя. Погода, спохватившись, что вышла за рамки обыденности, к утру попыталась совершить резкий зигзаг в сторону привычной колеи. Для начала заметно потеплело, а потом принялся моросить дождь. Но холод отказался сдавать позиции — его бой с оттепелью продолжался до утра и окончился приблизительно вничью.

Проснувшись, я обнаружил себя завернувшимся в отяжелевший плащ с головой — пытался укрыться от просачивающихся через ветки шалаша капель влаги. Осторожно высунул нос: светло, дождя нет, холодновато, но терпимо. Температура, по ощущениям, где-то в районе нуля, и это радует. Мороз, даже несерьезный, здесь доставать умеет. Местные технологии еще не достигли тех высот, когда одежда обеспечивает комфорт в широком диапазоне. Здесь если облачишься легко, то можешь околеть при минус пяти (влажный приморский воздух в сочетании с ветром штука неприятная); а закутаешься всерьез — упреешь в оттепель. Вот и приходится в походах использовать компромиссное тряпье, более-менее способное сберечь здоровье в любых условиях.

Эх, хорошо бы сейчас забежать на часок в магазин туристической снаряги — уж я бы себя на две кочевые жизни обеспечил. За одни ботинки нормальные левую почку готов отдать. Те, кому доводилось подолгу бродить в мокрых сапогах, меня поймут.

Валялся я в гордом одиночестве. Спутники, всю ночь пинавшиеся ногами, уже поднялись и занимались хозяйственно необходимыми делами. Рыжая тащила от опушки охапку хвороста; Амед, присев у костра на корточках, точил нож; Тук, снимая накипь с мясной похлебки, учил хеска жизни, рассказывая способ, при котором можно заниматься любовью на лоне природы и не кормить при этом комаров. Понятно — все давно встали, а меня будить пожалели.

Хорошо же я храпел, раз ничего не услышал. Расслабился в дружелюбном окружении.

Присел, оценил обстановку. Понемногу начинает подмораживать, но кратковременная оттепель с дождем поработала на совесть. Деревья полностью очистились от снега, да и земля чернеет — белые комочки виднеются лишь местами. Солнца нет, и не предвидится — затянутое тучами небо давит будто пресс. Мокро, мерзко, одежда отсыревшая — если сейчас всерьез похолодает, гололед получится знатный.

— Выспались, сэр страж? — окликнул Тук.

Молча кивнув, я направился к дальнему краю поляны — там просматривалось зеркало приличного озерца. Спускаясь умываться, спугнул какое-то животное, с плеском скрывшееся под водой. Наверное, одна из крыс, уцелевшая после геноцида, устроенного горбуном. Может и сомнительная пища, но при одном воспоминании о вчерашнем ужине довольный желудок начинает мурлыкать.

Кстати — не только желудок радуется жизни. Тело в целом чувствует себя почти прекрасно — с лета не ощущал ничего подобного. Правда левая рука побаливает при попытке пошевелить, а поднять ее вверх даже не пытаюсь — крокодильими слезами умоюсь. Но точно знаю — критических проблем там нет. День-два и неприятные ощущения сойдут на нет, а через месяц вряд ли смогу найти место, откуда вытаскивал стрелу — шрам рассосется бесследно. И то, что в рану наверняка попала грязь, не грозит воспалением — «черное сердце» сильнее любых бацилл. Да что там микробы — у меня даже комариные укусы не краснеют и почти не зудят.