Алексей Пехов - Летос Страница 58

— Немного не так, Тэо, — поправила его указывающая. — Внешне они были похожи на людей. Такие же, как мы. Но в них текла прежняя кровь, кровь тех, кто обуздал магию и создал нас. Сменялись поколения, и они стали забывать, кем являются, пока не появился Вэйрэн.

— Вэйрэн Темный Наездник. Под таким именем его теперь знают, — произнес акробат. — Он не мог пользоваться волшебством, которое отобрали у его народа Шестеро, но обладал способностью проходить на ту сторону. Там он учился, узнал новую магию, перенял то, что было у шауттов.

— Демоны поделились с ним просто так? — хмыкнула Лавиани.

— Конечно же нет. Они поняли, что этот асторэ для них настоящий подарок. Шанс причинить много зла. И они начали дарить знания, исподволь затягивая своего нового «друга» во мрак. Сперва он не сообразил, чем это грозит, а затем было уже слишком поздно. Он сам в какой-то степени стал злом, у которого появилось новое волшебство. Магия, связанная с той стороной. Темный Наездник пустил шауттов в наш мир, и они убивали, насылали мор, жгли города и отравляли водоемы. Демоны окончательно отравили разум Вэйрэна, рассказали ему о том, что сделали Шестеро, и он захотел отомстить убийцам своего народа. Шаутты сковали ему из тьмы черные доспехи, ключи к их миру, способные призвать легионы из мрака. И Темный Наездник поднял асторэ на войну, а также сторонников-людей, поверивших ему. И вот состоялась Битва Теней. На бледных равнинах Даула, колыбели человечества, которая теперь скрыта под водами Жемчужного моря, произошло грандиозное сражение. Вэйрэн и его сподвижники оказались так сильны, что убили Мальта и ранили Моратана. Но оставшиеся четверо смогли победить его.

— Горькая была победа, — произнесла Шерон, и взгляд ее серых глаз стал печален. — В той битве погибло множество людей с обеих сторон. Сотни тысяч остались на равнине, и мир опустел. Пал Темный Наездник и почти все асторэ. Из семнадцати семей уцелели лишь две. Разбитые армии шауттов были выброшены обратно на ту сторону. Эпоха Света закончилась в тот час. Моратан умер на следующий день от ран.

— А я думала, боги умереть не могут. — Лавиани не скрывала ехидства.

— Они никогда не были богами, хоть и стали равными им. Мы почитаем их как тех, кто спас мир от шауттов, — произнесла указывающая.

— Временно, прошу заметить. К тому же с учетом того, что благодаря им появились демоны, заслуга Шестерых явно переоценена.

— И все же они осознали свою ошибку и попытались ее исправить.

Лавиани на этот аргумент Шерон лишь фыркнула, но решила не спорить.

— Чтобы победить Вэйрэна, пробить его черные латы, Шестерым пришлось драться его же оружием, используя магию той стороны. Магию демонов, — произнес Тэо. — Они коснулись ее и оказались отравлены. Понимая, что рано или поздно та сторона захватит их, обратит во мрак, как это случилось с Наездником, они решили уйти. И покинули наш мир, чтобы не подвергать его риску. Ну а Вэйрэну не удалось вернуть потомкам асторэ то, что принадлежало им по праву.

— Учеником Шестерых был Скованный?

— До появления Скованного должно было пройти еще две тысячи лет, — объяснила ей Шерон. — И он обладал лишь толикой той мощи, что была доступна магам прошлого.

— Но вполне достаточной, чтобы у нас случился Катаклизм, последствия которого мы расхлебываем до сих пор.

Тэо кивнул, соглашаясь со словами сойки, и добавил:

— Зато теперь ты можешь представить, на что способны были Шестеро и Вэйрэн.

— Вы сказали, что после битвы часть асторэ уцелели?

— Да. Они поняли, как заблуждались, заключив сделку с шауттами. Увидели, кто на самом деле враг этого мира — демоны. Они пытались договориться с людьми вместе сражаться с темными сущностями, вырывающимися в наш мир, но после Битвы Теней им уже никто не доверял. Великие волшебники находили их и убивали, опасаясь, что среди этого народа появится новый Темный Наездник и все начнется по новой.

— Ну да. Потомки асторэ, судя по вашему рассказу, слишком похожи на нас, чтобы не совершать глупости. — Лавиани откровенно зевнула, показывая всем, что беседа ей наскучила. — Есть над чем подумать.

Низкие облака наконец-то поднялись, обнажив скалистые вершины неприветливых островов, походивших на серых медведей. На берегу самого большого из них, среди огромных расколотых валунов виднелись черно-зеленые крыши маленькой деревушки. Скела, ежащаяся от холода, направила паром в ту сторону, гортанно крикнув подуставшим хрюлям, и звери тут же сбавили ход, а затем и вовсе остановились.

Тэо следил, как паром медленно скользит к причалу, преодолевая последние ярды, как мужчины кидают ожидающим толстые, просмоленные тросы, темные от времени, как крепят концы, и поднимаются вверх водные колеса.

— Пассажиры есть? — спросила девушка у столпившихся на пирсе.

— Только грузы.

— Размещайте вдоль бортов. Да крепите понадежнее. К вечеру будет волна.

Следующие полчаса местные таскали ящики, катили бочки, обвязывали веревками, накрывали парусиной.

Шерон ненадолго сошла на землю, спросив у первого же прохожего:

— У вас все спокойно в деревне?

— Да, госпожа. Ни больных, ни тех, кто при смерти, в этом месяце нет, и, надеюсь, не будет.

После погрузки случилась задержка — новые хрюли не желали вылезать из теплого хлева и работать. Протяжно стонали и норовили плюнуть. Только щелканье кнута заставило их залезть в беговое колесо. Но наконец паром отчалил и, набирая ход, начал отползать от берега.

Сквозь разрывы свинцовых облаков впервые проглянуло солнце, и мир на какое-то время расцвел красками, словно невидимый художник перестал лениться и взялся за дело, проведя яркой кистью по серому цвету. В воде появились темно-синие блики, земля стала золотисто-оранжевой, вспыхнула слюда в пурпурных скалах, а деревья больше не казались такими мрачными, окрасившись желтым туманом увядающей листвы.

Но внезапно облака вновь сомкнулись, перерубив копья солнечных лучей и вернув настоящую действительность, блеклую и унылую.

— Скованный вас всех, — буркнула Лавиани. — Погода меняется. Скоро начнется болтанка.

Тэо, слышавший ее слова, некстати вспомнил прошлый шторм, в котором выжил лишь благодаря уинам. Впереди, под низким осенним небом, между двумя горбатыми островами из воды торчало нечто. Акробат прищурился, пытаясь разглядеть.

— Клянусь Шестерыми, — прошептал он, когда корабль подошел поближе и дымка рассеялась.

Это оказалась огромная кисть руки, величиной, наверное, с дом. Указующий перст, украшенный мраморной печаткой, был направлен в сторону недружелюбного неба. Девушка-паромщица крутанула штурвал, обходя препятствие слева.