Олег Синицын - Астровойны Страница 59

— Отойди от решетки! — грозно приказал паладин. Даймон очнулся. Послушно отошел к стене. Разомкнув замок прикосновением пальцев, паладин открыл дверь и пропустил в пещеру сначала мужчину в камзоле, затем подал руку одной служанке, другой, высокой худой женщине в темном платье… Даймон вдруг обнаружил, что стоит один. А где же Визирь? Он не видел сокамерника с момента появления свиты. Куда подевался Дикий?

И едва он подумал об этом, как Визирь выпрыгнул из темноты. Толкнув входящую служанку на паладина, он стремительно выскочил из пещеры.

Думан попытался сбить беглеца увесистым кулаком, но Визирь проворно нырнул под руку и, ударив старшего брага под колени, исчез в кустах. Даймон с беспокойством смотрел, как разгневанный брат поднимается на ноги, раздумывая, броситься ли ему следом, но затем сцену загородило темное и глубокое, как шахта, дуло, — которое уставилось ему в лицо.

— Если двинешься и ты, это будет последним твоим движением, — очень убедительно произнес Шахревар.

— Я вовсе не собирался бежать… — промолвил он, оправдываясь.

— Замолкни! — произнесла худощавая пожилая женщина. — Ты можешь болтать что угодно, но предателям нет веры. Особенно таким мерзавцам, как ты. — Враждебным взглядом она вперилась в его лицо. Даймон смутился. — Я же по глазам вижу, что ты настоящий мерзавец!

— Клянусь, я и в самом деле не собирался бежать! — искренне произнес Даймон. — Здесь же мой брат! Здесь…

Он хотел бы сказать, что здесь еще находится невероятная девушка, которую невозможно предать даже в мыслях. Хотя вряд ли сумел бы произнести это вслух. Да ему и не дали. Короткий удар стволом под дых оборвал любое продолжение фразы. Даймон повалился на холодный пол, захлебываясь от боли, а Шахревар присел рядом и специальным проводом стянул его запястья за спиной.

Тем временем Думан, периодически оглядываясь на кусты, в которых исчез Визирь, вошел в камеру вслед за Серафимой и закрыл решетчатую дверь. Заметив распластавшегося на полу брата, помог ему подняться. Затем вернулся к решетке и присел возле нее, обозревая прилегающие окрестности. Шахревар ушел в глубь пещеры и вернулся оттуда с влажным лицом. Ополоснулся из Родника.

— Итак, — сказал он, — мне больно видеть своих братьев в таком состоянии, но помочь им я не могу. Кроме того, я обещал Артуру, что при любом развитии событий буду защищать вас, моя госпожа! — Он взглянул на Серафиму.

— Ты говорил, что на Ковчеге мы будем в безопасности, — язвительно заметила Нина Гата.

— Кто мог знать, что случится такое! — вступился за паладина Антонио.

— Я признаю свою вину, — решительно ответил наставнице Шахревар. — Всех вариантов просчитать не мог. И уж тем более не мог предположить, что президентский советник окажется чудовищем, посланным из Бездны!

Серафима и Антонио изумленно переглянулись,

— Не клевещите понапрасну! — возразила Нина. — Игнавус известен всем как человек высокой нравственности и глубочайшей порядочности.

— Боюсь вас огорчить, Нина, — возразил Антонио. — Но у нас есть серьезные подозрения, что в гибели Фреи повинен именно Игнавус.

— Откуда ты можешь знать? — вспыхнула Наставница.

— Он был в нашей усадьбе в тот день, — сказала Серафима. — За полчаса до открытия церемонии в Храме Десигнатора.

Пораженная наставница умолкла. В пещере опустилась гнетущая тишина. Взгляды участников разговора растерянно бегали. Лишь скованный пленник, Даймон Зверолов, прижавшись к стене, тайком любовался Серафимой и млел от мягкой решительности, с которой она произнесла последнюю фразу.

— Враг опутал нас своими сетями, — наконец молвил Шахревар. — Мы должны немедленно убираться с Ковчега. Действовать нужно быстро. Времени в обрез. Орки вскоре заметят пропажу одного из грязнокровых братьев.

— Но в пирамиде остался ихор, — напомнила Серафима.

— Проклятье! — Шахревар взялся за лоб, на щеках вздулись желваки. — Я как-то забыл про него.

Для опытного воина он допустил чересчур много ошибок за последние дни. Привез на Ковчег ихор, который теперь рискует оказаться у врага. Подставил Серафиму. Не распознал приближение орка. Неужели он стареет?

— Значит, так. Я попытаюсь захватить орочий корабль. На нем мы сможем покинуть Ковчег.

— Но как же ихор? — напомнила Серафима.

— Да, конечно, — смутился паладин. — Сначала я спущусь за ним в хранилище.

— Это могу сделать я, — сказал Думан, оторвавшись от решетки. — Мне прекрасно известны все коридоры и закоулки пирамиды.

— Отлично, так и поступим, — заключил Шахревар. — Тогда я отправлюсь на посадочную площадку.

Он повернулся к Серафиме.

— Вам придется остаться здесь. Ненадолго. Так, Думан?

— Мне нужно тридцать минут.

— Мы будем ждать, — ответила Серафима.

Телохранитель вытащил бластер, проверил в нем заряд, проверил, как работает система наведения, направив луч прицела на стену. Думан подтянул ремни доспехов, проверил, как двигаются руки, не мешает ли ему что. Оба рыцаря встали возле решетки, их плечистые статные фигуры выделялись на фоне зелени.

— Пожалуйста, укройтесь в глубине, — попросил Шахревар тех, кто остался. — Там темно и вас не будет видно. Решетку я запру и создам иллюзию видимости дальней стены. Снаружи будет казаться, что темница пуста.

Думан отпер решетку.

— Да, и следите за этим… — Паладин кивнул в сторону Даймона. — Прежде он помогал оркам. У меня нет уверенности, что он не захочет помочь им снова.

В глубине пещеры стояла непроглядная темень, и только по голосу можно было понять, где устроился Антонио, в какой стороне стояла Нина Гата, где приютились служанки. От родника тянуло сыростью. Почему-то именно его одинокое журчание пугало Серафиму даже более, чем резкие выкрики черноликих солдат, шныряющих по Ковчегу там, снаружи. Унылый звук навеивал недоброе предчувствие о том, что ушедшие рыцари-защитники больше не вернутся.

Однажды мимо решетки прошел орк. Она прекрасно разглядела его черный шлем, с которого свешивалась копна нитей с нанизанными на них мелкими косточками которые побрякивали на каждом шагу. Очевидно, он куда-то спешил, поэтому лишь глянул в темноту, пнул по решетке и скрылся. Серафима выдохнула с облегчением.

— Извините… — вдруг услышала она голос пленника. Скорее всего, он обращался к Антонио, который должен был находиться неподалеку от него. — Вы не могли бы рассказать, что произошло?

— Ты хочешь об этом знать? — Это действительно был Антонио.

— Мне очень не по себе. Ведь знаете: одна из самых мучительных пыток, которая существует на свете, это пребывать в неведении.

— Занятная мысль. Ты сам придумал?

— Мой отец! — ответил Даймон с нескрываемой гордостью. — Он прочитал столько всяких книг, что иногда становится жутко с ним разговаривать. Он очень умный… — Юноша на мгновение замолк. — Но все-таки расскажите. Как же паладины позволили захватить Ковчег?

— Паладины попали в большую беду, — ответил Антонио с сожалением. — На их помощь более нет надежды.

Даймон подавленно замолчал. Антонио ткнулся затылком в холодную стену и закрыл глаза, собираясь хоть немного подремать.

— Извините, — вновь подал голос пленник, — пока вы не спите, можно еще вопрос?.. Что сейчас творится в Бутылочном Горлышке?

— Не разговаривай с пленником! — раздался из глубины пещеры голос Нины Гаты.

— Хорошо, не буду. — Антонио умолк, но тут же встрепенулся, позабыв об обещании. — Погоди! Ты что, видишь в темноте?

Серафима, прислонившаяся к колонне, образованной сросшимися сталактитом и сталагмитом, с интересом повернула голову на разговор.

— Немного вижу, — ответил Даймон. — Мы же Звероловы. В лесу часто приходится устраивать засады впотьмах. Мой брат видит во тьме намного лучше меня. Он вообще очень талантливый. Жаль только, что он не захотел быть звероловом. Отец из-за этого очень расстроился.

— Понятно… Э-э, видишь ли, о ситуации в Бутылочном Горлышке мы знаем лишь то, что видели своими глазами. Орочий флот каким-то образом зашел с тыла и…

Серафима вдруг услышала снаружи завывания двигателей. Сердце радостно подпрыгнуло в груди. Девушка подумала, что Шахревар уже ведет сюда орочье судно.

Но она ошибалась.

Когда сиятельная дочь выглянула наружу, то и в самом деле увидела судно. Но, пролетев над пещерой, оно зашло на посадку возле орочьих звездолетов.

На Ковчег прибыл новый гость, который разительно отличался от остальных. Иссиня-черные борта были расписаны серебристой вязью незнакомого языка. На фюзеляже ни единого орудия — не предусмотрено даже мест для установки. Приземляющийся шаттл перевозил особ, которые не летают без охраны.

Он скрылся за мешаниной ветвей, затем появился вновь и опустился как раз напротив пещеры. Антонио вышел из темноты и, несмотря на гневный шик Нины Гаты, приблизился к решетке. Спустя секунду к нему присоединилась Серафима. Проходя мимо того места, где был должен сидеть Даймон, она почувствовала на себе его взгляд.