Виталий Обедин - Виталий Обедин Слотеры. Песнь крови. Страница 59

Перед глазами затанцевали разноцветные круги.

Силясь восстановить сбитое дыхание, я заставил себя сделать сиплый вдох и левой рукой потянулся за шпагой. Поздно! Ренегат уже стоял рядом — он преодолел разделяющее нас расстояние двумя гигантскими скачками. Его длинные костистые пальцы с распухшими фалангами, увенчанные кривыми черными когтями, поймали мое запястье и сдавили словно тиски. Под его нажимом шпага поползла обратно в ножны.

Я напрягся, сопротивляясь, даже прикусил губу, чувствуя, как вновь расходятся швы, наложенные доктором Шу. Без толку. Теперь, когда вампир не играл со мной, силища его казалась просто невероятной. Он без видимого усилия превозмог мое сопротивление, и клинок Тора-Бесоборца скрылся в ножнах.

— Все оказалось не так просто, не так ли, Сет? — осклабился носферату, влажно блестя длинными клыками, — Тебе следовало закончить это на кладбище! Видишь?

Он выпятил свое брюхо, чтобы я увидел — рана, оставленная серебряной пулей, уже почти затянулась. Будь то обычная свинцовая примочка, я бы ничуть не удивился — сильные вампиры достаточно быстро регенерируют раны от простого оружия. Но серебро?..

Ренегат стал быстрее, сильнее, выносливее и живучее чуть не втрое против прежнего.

Однако ни его возросшая мощь и ни затягивающаяся на глазах рана заставили меня изумленно распахнуть глаза. Я увидел кое-что еще. Кое-что, с маху поставившее на место огромный кусок головоломки, связанной с появлением в городе Ренегата.

— Как ты там это проделывал? — не замечая моего потрясения, нежить упивался своим превосходством, — Вот так, да?!

Свободной рукой он схватил меня за горло с намерением поднять над собой, как это недавно проделал с ним я сам.

— Ахххх…

Маленькие, но острые серебряные шипы на жестком ошейнике, спрятанном под воротом моего колета, изранили пальцы вампира. Выпустив меня, он отпрянул в сторону, тряся рукой и изрыгая проклятия. Я не рассчитывал встретить кровососа именно этой ночью, но в свете последних событий не поленился обновить экипировку.

Кривясь от боли, я заставил себя согнуть правую руку, невзирая на пробитое пулей плечо, и, вытянув из ножен Дагдомар, полоснул Ренегата по шее. Вышло достаточно резво, да только вампир, в жилах которого текла Древняя кровь, больше не уступал мне в проворстве. За долю секунды нежить успела отскочить в сторону, и шестикратно проклятое лезвие лишь чиркнуло ему по коже, заставив ее задымиться.

Сверхвампир и демонический кинжал взвыли в один голос — один от боли, другой от разочарования. Ренегат пнул меня по руке, вышибая Дагдомар, а затем завертелся юлой, будто пытаясь сбить невидимое пламя, пожирающее его плоть.

Пользуясь секундной передышкой, я встал, опираясь лопатками на стену и хватаясь за шпагу.

— А ты не сдаешься, родич! Ну, тогда давай отбросим в сторону игры!

От злобного веселья Ренегата не осталось и следа.

Теперь передо мной стоял рассвирепевший хищник, готовый убивать — быстро, жестоко, без колебаний. Он низко присел, упираясь руками в пол, и жутко осклабился, демонстрируя пасть, полную длинных, заострившихся зубов. Сила Велиара! Это уже что-то новенькое… У вампиров — в отличие от ламий, упырей и прочих носферату, — как правило, выдвигаются вперед только клыки, необходимые, чтобы проткнуть кожу в районе вен или артерий. Ренегат и был вампиром, но сейчас передо мной распахнуло пасть чудовище, способное не только пить кровь, но и рвать плоть, на зависть любому оборотню.

Древняя кровь видоизменяла его чем дальше, тем сильнее. Страшно подумать, чем он может стать, если продолжит свою охоту на потомков Лилит.

— Я выпотрошу тебя, Сет! — огрубевшей глоткой пророкотал монстр.

С влажным хрустом меняли форму суставы и кости, смещаясь под кожей и прямо на глазах трансформируя человекообразную фигуру кровожора в нечто иное — звероподобное, оптимально подготовленное для прыжков и атак.

Черт. Без пистолетов и с одной рукой справиться с ним будет нелегко.

Бух!

Новый выстрел, раздавшийся в поместье Ришье Малигана, прозвучал не так громко, как предыдущие, — стрелял пистолет другой конструкции. Сквозь дымное пороховое облако я увидел, как обескровленный, белый как простыня Ришье, стоявший на четвереньках, уронил руку с пистолетом и сам ткнулся лицом в пол.

Удивительно, но Малиган не промазал. А ведь у него едва хватило сил, чтобы поднять пистолет.

Пуля — обычное свинцовое ядро — угодила Ренегату в щеку, разворотив скулу и выбив несколько длинных зубищ. На какое-то мгновение носферату опешил — не столько от боли, сколько от неожиданности. Это мгновение длилось не дольше секунды, но я воспользовался отпущенным временем на всю катушку.

Вытянув из ножен шпагу, я перехватил ее обеими руками, превозмогая боль, бросился вперед и в длинном выпаде насадил вампира на клинок, точно куропатку на вертел. Шпага Тора-Бесоборца вошла как гвоздь в масло! Движение клинка внутри мертвой плоти, наполненной живой кровью, прекратилось лишь после того, как эфес оружия уперся в брюхо Ренегата. Но и тогда я не остановился: продолжил бежать, увлекая нежить массой своего тела — только каблуки его ботинок, разодранных выросшими когтями, царапали по полу. Коридор закончился, и острие шпаги, вышедшее из спины нежити, наконец, ударило туда, куда я метил, — в запертую дверь.

Клинок прошиб ее насквозь, пришпилив Ренегата, точно огромного жука к картонке. Вампир повис, оторванный от пола, засучил конечностями, задергался, силясь освободиться, но его ноги не дотягивались до пола, точки опоры недоставало.

Конечно, это ненадолго. Следовало закрепить успех.

— Моргана! — крикнул я, от всей души надеясь, что, пока мы дрались и палили друг в друга, моя союзница сумела точно определить, где кипит схватка, и приготовиться, — Пора!

В окно второго этажа со звоном влетел бело-черный смерч и замер, превратившись в осклабившуюся вампирессу. Аура ярости буквально окутывала ее, зримо увеличивая в размерах небольшую фигурку. В руках девушка держала магический самопал — зачарованный полый жезл, содержащий мощное огненное заклинание. Штука очень дорогая, очень ненадежная и о-очень разрушительная. Несмотря на официальный запрет Ковена, я держал пару таких в своем арсенале, хотя к их помощи прибегал редко.

Короткое жерло, увенчанное массивным навершием из черного оникса, уставилось на Ренегата, который даже перестал дергаться, ошеломленный происходящим.

— Моргана! — потрясенно прочавкал кровожор, с трудом воспроизводя человеческие звуки нечеловеческой уже пастью.

И добавил слово, какое я никак не ожидал услышать при сложившихся обстоятельствах:

— Любимая…

Моргана взвизгнула, словно ее хлестнули плетью.

Самопал рявкнул.

В воздухе помимо пороха, крови и серы запахло грозой и паленым волосом. На конце жезла вспух большой бардовый шар, источающий невыносимый жар. Поначалу медленно, а затем все быстрее, набирая скорость, он поплыл к пришпиленному Ренегату, грозя испепелить его вместе с дверью…

Не могу поверить!

Я в который раз недооценил мерзавца. Видя, что гибель неминуема, носферату выгнулся на своей «булавке», безжалостно разрезая внутренности об отточенное лезвие. Он подобрал ноги, согнул их в коленях, уперся ступнями в дверь и толкнулся что было сил.

Ренегат отлепился от двери как раз в тот момент, когда в нее ударился огненный шар. Магическое пламя ярко полыхнуло — его громадный язык слизнул и дверь, и косяк, в мгновение ока превратив их в кучку тлеющих углей. Уцелела только защищенная рунами шпага Тора-Бесоборца, с которой испарились позолота и кожаная оплетка на рукояти.

Безумного вампира тоже зацепило. Пламя сожрало его руку, спекло волосы на голове и кожу на морде, превратив ее в сплошную оплывшую, пузырящуюся волдырями корку.

И все же он выжил.

Древняя кровь превратила обычного вампира в практически неуязвимое существо.

Простреленный простыми и серебряными пулями, раненный обычным и магическим кинжалами, разрезанный шпагой чуть не надвое, полусгоревший монстр не утратил прыти. Огненным комком Ренегат метнулся к ближайшему окну, огибая меня по дальней дуге.

Моргана Морган — тоже Древняя кровь, тоже вампир, тоже мутант! — бросилась наперерез, намереваясь схватиться со своим обидчиком врукопашную, но не смогла замедлить его и на секунду. Прежде чем я успел подобрать с пола Дагдомар, моя союзница отлетела в сторону, сбитая страшным ударом мутанта.

Ее роскошное платье занялось трепещущими оранжевыми огоньками.

Вынеся раму и стекла, Ренегат головой вперед вылетел в окно и канул в ночь, точно в черный омут. Он горел, выбрасываясь наружу, однако, подскочив к подоконнику с серебряным акинаком в руке, я не увидел снаружи ни огонька. Словно сама первородная Тьма вдруг пала на дом Ришье Малигана, скрывая своего ублюдка.