Владимир Брайт - Награда победителю – смерть Страница 6

– Теперь все сказал? – Левая рука зажимала располосованный бок, а правая вытащила из пачки очередную сигарету.

– Да, я действительно сказал все. И через минуту мы расстанемся – уже навсегда.

– Раз тебе недоступно будущее, то не стоит и зарекаться.

Хотя и с трудом, мне удалось прикурить.

– Мне доступно настоящее. И в этом настоящем ты труп. Именно поэтому я с полной уверенностью заявляю: мы никогда больше не встретимся.

– Хочешь пари?

– А ты, как я посмотрю, веселый малый.

– У тебя тоже все в порядке с юмором. Я буду постоянно вспоминать о наших чудных беседах во время быстрой ходьбы, пытаясь не растерять по дороге кишки.

– И что же ты можешь предложить?

– Если доведется когда-нибудь встретиться, я попрошу тебя кое о чем.

– С какой стати мы будем встречаться?

– Но ты же захочешь узнать, как я выбрался из тюрьмы без дверей?

– Это невозможно. Но давай на секунду поверим в чудо и допустим: у тебя получится сбежать. Даже тогда – какой мне резон спорить? Если победишь, у тебя будет одна просьба, а что достанется мне?

– Я признаю поражение. Ты ведь считаешь себя победителем, но враг до сих пор не капитулировал. И значит, червь сомнения будет подтачивать твою уверенность, предательски нашептывая на ушко: «А вдруг глупый смертный оказался прав? Может, это была не победа, а поражение, завернутое в блестящую обертку ошибочного мнения?» Когда я брошу попытки вырваться из ловушки, то позову тебя и соглашусь: человек рождается во имя того, чтобы умереть.

Таксист в очередной раз рассмеялся, только теперь его смех был не злым, как прежде, а по-настоящему радостным.

– Хорошо. Мы заключим очередное пари. Мне понравился твой неиссякаемый оптимизм.

Неутихающая боль настойчивым молоточком долбила в мозг. В горле першило от сигарет, рубаха намокла от крови, а рука, зажимающая рану, была липкой, как будто окунулась в банку с вишневым компотом. Я чувствовал себя куском распоследнего дерьма, и ни о каком оптимизме не могло быть и речи. Но раз жизнерадостному ублюдку нравится мой оптимизм, значит, не остается ничего другого, кроме как подыграть ему.

– Да, я парень веселый. – В вымученной улыбке, сопровождавшей последние слова, не было и намека на веселье. – Но самое главное – мне нравится спорить. Значит, мы договорились насчет нового пари?

– Да.

Я услышал все, что хотел, – продолжать разговор было незачем. В воздухе повисла затянувшаяся пауза, и, чтобы как-то разрядить обстановку, я пробормотал:

– Ну что ж, до встречи.

– Счастливо!

Было странно услышать пожелание счастья из уст демона, не просто располосовавшего мне бок, но еще и оставившего биться над неразрешимой загадкой. Впрочем, расставаться лучше спокойно, без ругани и проклятий. Я не был настолько благороден, чтобы желать счастья врагу, но на нейтрально-короткое «до скорого» меня хватило.

– Прощай! – Демон был уверен: мы никогда не увидимся.

Как только он произнес последнее слово, плотный туман окутал видимое пространство – и все кончилось. Так же неожиданно и глупо, как и началось.

– Уснул, что ли? – Сильная рука Кая энергично трясла меня за плечо.

Машина остановилась прямо посреди дороги. И по крайней мере двое из троих пассажиров не могли взять в толк, куда подевался водитель.

– Куда приятель твой смылся? – прокричал мне в самое ухо Кай, как будто я не только уснул, но вдобавок еще и оглох.

– Ему надоело наблюдать за тем, как мы тупо и бессмысленно грабим банки. Поэтому он ушел, – хмуро ответил я.

– Как – надоело? А откуда он вообще… про банки?

– Вот так и надоело. – Я прикурил очередную сигарету, после чего открыл дверь машины.

– Постой, а ты куда собрался?

– Ухожу, – бросил через плечо я. – Мне тоже все это до смерти надоело.

– Но мы стоим прямо на…

Недослушав Кая, я вышел из машины, совсем упустив из вида, что такси остановилось посреди проезжей части.

Резкий визг тормозов ударил по натянутым нервам. А затем рейсовый автобус, не сумевший погасить скорость, сбил человека, которому настолько все надоело, что он с радостью бы умер. Но он не мог умереть. Ибо его время еще не пришло.

Глава 2

Привычно зажимая левой рукой располосованный бок, я бесцельно брел по городу, успевшему стать моим нескончаемым кошмаром. Рана давно не кровоточила, но и не заживала. Попытки зашить или заклеить ее не привели ни к какому результату. Проходило несколько минут – и швы лопались, стяжки разваливались, а вместо непреходящей ноющей боли, к которой я успел привыкнуть, бок разрывало на части раскаленными щипцами.

Судя по всему, у демона сомнения было не только извращенное чувство юмора, но и возможность превратить здорового человека в некое подобие надорванного продуктового пакета. Из которого в любой момент часть содержимого может выпасть на мостовую.

Несмотря на то что это была нездоровая галлюцинация, город выглядел вполне настоящим. Он жил собственной жизнью, а по улицам ходили вполне нормальные с виду люди, а не статичные манекены. У каждого – своя жизнь, заботы, мечты и тревоги. А то, что эти призрачные химеры являлись бредом перекачанного наркотиками сознания, никого, кроме меня, не волновало. Потому что об этом никто не догадывался. Идиотская ситуация. Но опять же. Только для одного-единственного человека.

В городе-призраке (как и в настоящих городах) можно купить за деньги что угодно – наркотики, оружие, голоса избирателей, протекцию стражей порядка и, разумеется, продажную любовь. Огромная смердящая свалка, где все продается и покупается. Главное – иметь наличные.

И то, что я фактически являлся создателем этой мнимой реальности, не имело значения. Даже в насквозь фальшивом мире деньги имели вполне настоящую ценность и силу.

Конечно, можно было придумать какой-нибудь сравнительно честный способ заполучить энную сумму. Но когда знаешь, что вокруг все ненастоящее, нет никакого желания изобретать велосипед. Как только заканчивались наличные, я заходил в первый попавшийся магазин и «брал кассу». Иногда случались перестрелки с полицией – с летальным исходом. Но что значит виртуальная пуля в голову? Ничего. На экране монитора вырисовывается стандартное «Game over». Изображение гаснет, происходит перезагрузка – и надо мной вновь склоняется встревоженное лицо Герды. Которая, наверное, в тысячный раз спрашивает, все ли в порядке.

– Да, – уверенно отвечаю я, – просто отлично! Но никакой банк я грабить не пойду.

– Плохо себя чувствуешь?

– Еще как! И вдобавок не хочу. Устал от всего… Конечно, вы с Каем можете воспользоваться экипировкой. Никаких проблем… Ну а я пошел… Куда? Еще не знаю, но наверняка придумаю по дороге… Кто решил потрахаться? Ах, мозги последние протрахал… Извини, не расслышал… Может, и так. Ладно, заболтались. Мне пора… И вам удачи…

Пятиминутная разборка, отработанная до автоматизма, – и я вновь бесцельно иду по улицам города-призрака, сам не зная куда.

Бесконечная история, лишенная даже подобия финала.

Проклятие, воплотившееся в жизнь.

Город-призрак.

Тоска.

Одиночество.

Безумие.

Когда в кармане есть деньги, можно попытаться развлечься. Впрочем, секс я выкинул из головы почти сразу (а точнее, после двух неудачных попыток). Вываливающиеся наружу внутренности не могут выступать в роли любовной прелюдии или стимулировать сексуальное влечение. Может, для каких-нибудь особо продвинутых извращенцев это допинг, способный возбудить до предела. Но я – всего лишь среднестатистический мужчина без всяких отклонений. Потому и вычеркнул из списка развлечений сексуальные оргии, решив скоротать остаток вечности в наркотических грезах.

Однако и здесь меня поджидало жестокое разочарование. Вместо легкой эйфории после приема вполне безобидной таблетки сознание накрыла череда зловещих кошмаров. Это были дикие натуралистические ужасы, одно только воспоминание о которых вызывало приступы тошноты и бросало в холодный пот.

Кроме всего прочего, в моем персональном аду появилась отвратительная тварь, отдаленно напоминающая бесхвостого крокодила. Только, в отличие от обычного земноводного, пасть монстра оказалась чуть более сплющенной, а тело покрывало некое подобие редкой шерсти, не способной скрыть обилие гниющих язв. Компания, мягко говоря, не самая приятная, даже учитывая мое ненормальное состояние. Попытавшись отвязаться от мерзкой твари, я потерпел несколько неудач кряду. И, будучи не в силах изменить ситуацию, спустя некоторое время смирился со зловещим сопровождающим.

Куда бы я ни пошел, монстр неотступно следовал рядом, не предпринимая попыток напасть. От него невозможно было скрыться, как нельзя убежать от собственной тени. Если не ошибаюсь, тварь оставалась невидимой для окружающих. Никто не шарахался в сторону и не падал в обморок при появлении чудовища, один только вид которого мог привести в ужас человека с самыми крепкими нервами. Фантасмагорическое порождение наркотического бреда всегда молчало. Но в любую погоду с высунутого наружу фиолетового языка сочилась клейкая слюна. И места, куда она попадала, разъедало будто от действия серной кислоты.