Денис Ватутин - Легенда сумасшедшего Страница 6

Я сдвинул вбок кислородную маску и закурил сигарету, периодически прикладываясь к заветной фляге и борясь с острым желанием подъехать к Ирине и попросить прощения (я иногда действительно совсем себя не понимаю). Ирина ехала на корпус впереди и казалась совершенно отчужденной, а я делал ставки сам на себя — сколько я выдержу без общения: дорога длинная. Расчетная точка нашего прибытия была, по моим подсчетам, еще в пяти стандартных часах нашего маршрута. Это старый горнодобывающий автономный мини-завод, уже давно заброшенный и разграбленный, но с уцелевшим бытовым сектором и сносно работающим реактором. Он стоял на границе песков и каменистой равнины, переходящей в многокилометровое плоскогорье, тянущееся далеко на север.

Я проиграл сам себе сто пятьдесят эргов[7] и с чистой совестью проигравшего подъехал поближе к Ирине.

— А вы знаете, что по инструкции гид должен следовать вторым, за лидером смены? — спросил я.

Ирина промолчала: она что-то записывала в свой электронный планшет.

— Вы на меня сердитесь? — вновь спросил я, напоминая самому себе кота, трущегося о ноги хозяина.

— Нет, не сержусь, — ровным голосом ответила она.

— А можно узнать, что вы там записываете? — Я уже тихо ненавидел себя за то, что вообще заговорил с ней.

— Да… так… личные заметки… — Она отвернула планшет так, чтобы я не мог ничего на нем прочесть. Но я успел уловить пару слов: «…аномалия № 42. Форма — треугольник…»

— Вы пишете о глюках? — удивился я.

Она резко повернула голову в мою сторону, смерила меня взглядом — скорее оценивающим, нежели гневным.

— Да, — наконец ответила она, — я веду классификацию аномалий, виденных мною лично.

— Это у вас задание такое? — спросил я как можно непринужденней.

— Почему? — искренне удивилась она. — Я интересуюсь Марсом, мне нравится эта планета, и я хочу здесь многое понять. Может, эти заметки пригодятся кому-нибудь, даже если это буду и я.

— И как вы классифицировали сегодняшний глюк? — спросил я не без иронии.

— Пожиратель Избранных Воинов Света, — ответила она, хищно улыбнувшись.

У меня было ощущение, что я получил в солнечное сплетение.

— Ладно, — я как-то очень комедийно хрюкнул, — один-один.

И она УЛЫБНУЛАСЬ! Я купался в лучах этой улыбки, как идиот, которому подарили новый фантик! Боже — я определенно себе не нравился. Я стал социально опасен!

— А скажите мне, — спросила Ирина, — про какое «зеркало» бредил этот безумный геолог? Ну, помните? Он сказал, что в зеркале есть все, какие-то ключи, и что вы нас туда ведете.

— Это такая старая марсианская байка, — ответил я, затягиваясь сигаретой, — про то, как когда-то, очень давно, при Первой Волне колонизации, когда на Земле бушевали ураганы и жарило солнце, а на Марсе не было вообще ни хрена, даже такой жиденькой кислородной атмосферки, одна из первых экспедиций на Марс была целиком военной и до потери пульса секретной. Она-то и заложила первую Марсианскую базу под видом установки подпочвенного сканера пород. Сделана она была суперкруто — по технологиям, опережающим свое время на добрую сотню лет. Проект назывался «Зеркало-13», почему — никто не знает. И говорят, эта база до сих пор существует и в состоянии привести в действие какие-то секретнейшие устройства, которые могут сделать жизнь на Марсе земным раем, но без приказа — ни-ни. И вообще они в курсе всего, что тут происходит, могут они все, и инопланетяне у них в корешах числятся. Во как! Но месторасположение ее сверхзасекречено, десятью степенями высшей секретности, потому что… мало ли что… Ищут ее уже третье поколение колонистов, да не могут сыскать! В общем, бред отчаявшихся, своеобразный эквивалент местной религии… А вы разве не слыхали? Или деды вам только обо мне рассказывали?

— Очень любопытно, — пробормотала Ирина, что-то быстро набивая на планшете.

И вновь повисла пауза — несколько напряженная, но ни к чему не обязывающая…

Клекот я услышал, но сильно не напрягся: максимум, на что способен марсианский гриф, именуемый в народе «гарпия», — это сбить с седла. Они вообще редко нападают на людей, только с большой голодухи. Покалечить могут того, кто без шлема, но шлем, по инструкции, снимать можно только в бытовых блоках. Грифов завезли на Марс в качестве детритофагов,[8] в надежде воссоздать экологическую земную цепочку. Ну тому гению, кто их выпустил полетать и освоиться, я бы в глаза посмотрел, со значением… В общем, я уже отчетливо слышал свист перьев и легкое повизгивание и был готов наклонить голову сантиметров на двадцать, а он бы и промахнулся. Ирина слегка отстала, так что гарпия ее и не задела бы. Но пока нагибался, я успел заметить расширившиеся от ужаса глаза Ирины и ее молниеносное движение к бедру, потом — яркую вспышку, и, не пригнись я пониже, меня снесло бы огромным кровоточащим куском птичьего тела. Запахло паленым мясом, и по моей спине потекла свежая горячая кровь грифа-мутанта, а на песок рядом шлепнулась отличная дымящаяся деталь цыпленка-табака. Кто-то вскрикнул. И — тишина…

Я, не вынимая изо рта сигареты, забрызганной кровью, надо полагать, вместе с моей физиономией, медленно поднял голову и посмотрел на Ирину очень внимательно. Она застыла, как статуя, сжимая в правой руке небольшой черный продолговатый предмет, бугрящийся блестящими трубками.

Я выдохнул дым, ставший тошнотворно сладковатым, и медленно спросил:

— Милая дама, откуда у вас это оружие?

Ирина тряхнула головой и немного растерянно произнесла:

— Между прочим, я спасла вам жизнь — могли бы сказать «спасибо».

Я посмотрел через всю смену на Йоргена, который делал мне глазами какие-то страшные знаки. Я лишний раз убедился, что не ошибся в своем открытии.

— Спасибо, — сказал я с легким поклоном, — огромное спасибо вам, милая дама, но моей жизни ничто не угрожало. Вы испугались сами.

— Я защищала жизнь лидера смены! — обиженно и с вызовом выкрикнула она, еще не придя в себя от шока.

— Хорошо, — холодно произнес я, — тогда потрудитесь мне ответить: с каких это пор гидов комплектуют портативными бластерами системы «сталкер», принятыми в штатное оружие спецподразделений армейской разведки? Минута на размышление. Время пошло.

— Это… мм… — Было видно, что она с трудом подбирает слова. — Это мне подарил один человек…

— Ответ неправильный. — Я начинал злиться, а этого надо было любой ценой избежать. — Такого оружия не дарят — оно еще недавно было полностью секретным. Я знаю, Ирина.

Туристы с любопытством наблюдали за всей этой сценкой, и я понял, что повел себя в корне неверно: этот инцидент надо было замять и выяснить все с нею с глазу на глаз. Но уже поздно, да и не успел я сориентироваться от неожиданности. Черт! Миллион чертей Марса мне в зад! Надо выкручиваться!

— Ох, простите… я немного психанул от этой ситуации, — сказал я мрачно, потерев ладонью свой лоб, — прошу меня извинить, Ирина, вы действовали строго по инструкции, и вы совершенно правы… Извините меня…

Все вроде успокоились, хотя продолжили озираться по сторонам, изучая в основном небо. А у меня ходили ходуном виски, и марсианская твердь провалилась из-под ног — Ирина вновь рванула своего дромадера вперед, но я успел заметить: ОНА ПЛАЧЕТ!

Некоторое время я обтирал лицо влажными салфетками с антисептиком из аптечного контейнера, потом закурил трясущимися руками новую сигарету и сделал приличный глоток из фляги, но дрожь не унималась. Мне опять захотелось обнять Ирину и успокоить, но теперь у меня появилась к ней настороженность, и она, эта настороженность, доводила меня до истерики, так что я сам был готов расплакаться — или кого-нибудь пристрелить. Чертов бластер! Откуда он у НЕЕ?!! Кто она такая, черт дери?! Зачем она классифицирует глюки?! Почему она интересовалась этим бредом про «Зеркало-13»? Паладины тоже были с ними очень подозрительно вежливы! Она второй раз на Марсе? Да хоть режь меня — я в это не верю! Первый! Первый здесь она раз!

Я стиснул нервы в кулак и дал шпоры.

— Нам с вами нужно поговорить. — Голос мой немного дрожал, когда я догнал ее.

Она всхлипнула:

— Оставьте меня в покое — нам не о чем с вами разговаривать…

— А поговорить придется, — настаивал я.

— Отстаньте от меня! — гневно воскликнула Ирина. — Не трогайте меня, пожалуйста!

Мысли медленно приходили в порядок. Да… это было искреннее горе — так сыграть под силу только суперагенту, который в минуту опасности никогда бы не раскрыл себя такой нелепой выходкой. Я обидел женщину, которая защищала меня от, как ей казалось, неминуемой смерти. Я должен все исправить, я должен во всем разобраться!

Я обернулся назад и увидел, что скучающая публика уже обо всем забыла, восприняв, видно, все происшедшее как интересную инсценировку «чтобнескучновпутибыло».