Майкл Стэкпол - Месть Исард Страница 6

Он бросил взгляд на неприкрытый синтеплотью протез, который заменял ему правую кисть и предплечье. Искусственные пальцы без единого звука смыкались в кулак. Креннель ощущал себя лучшим бойцом, чем был раньше, и это было хорошо. Сегодня он должен был быть таковым.

Он вошел в кабинет, приглаживая коротко подстриженные волосы и создавая на голове видимость порядка. Белая одежда с алой окантовкой все еще была не застегнута, и собственный внешний вид озаботил бы принц-адмирала, если бы не неурочный час и тот факт, что из крепкого сна его вырвали очень важные новости. Послание, доставленное роботом-секретарем, мгновенно прогнало сон и заставило пойти в кабинет. Креннель обязан был получить подтверждение услышанному.

Принц-адмирал прищурился. Он с трудом поверил в гибель Гранд адмирала Трауна. Он вообще не хотел признавать эту новость, так как надеялся в один прекрасный день самостоятельно убить этого синекожего выскочку. Командование направило Креннеля в Неизведанные регионы, где он и обнаружил, что командует им именно Траун. Оскорбительно получать распоряжения от не-человека, и хотя Креннель признавал гениальность этого надменного экзота, все равно считал его недоноском.

Делак помнил, как Траун изучал культуру других народов, выискивая там намеки, о чем и как думают создатели этих шедевров. Траун утверждал, что подобные занятия обеспечивают его ключами к победе над ними. Креннель же подозревал, что вся эта возня порождает в Гранд адмирале уважение к тем же самым народам — а ведь все это не-люди! — и тем самым подточили эффективность. Делак продемонстрировал Трауну, что безжалостность много действеннее художественных штучек, но реакция Гранд адмирала на урок вышла за рамки самого урока.

У Креннеля до сих пор вспыхивали щеки, стоило вспомнить, как эта нелюдь отослала его назад в Центральные миры. Делак вернулся опозоренный и пребывал в уверенности, что карьеру ему испортят, — и не без участия Императора, на которого Траун имел необъяснимое влияние. К счастью для Креннеля, Император уже погиб у Эндора, в результате чего наказания удалось избежать.

— И навек отказал мне в отмщении, — разнесся по темному коридору басовитый голос принц-адмирала, хотя Креннель всего лишь процедил слова; металлическая рука вновь сжалась в кулак. — Навеки запятнал мою репутацию.

Он вернулся во флот, отказавшись от изначального порыва объявить себя еще одним вольным военачальником, но через шесть месяцев после гибели Императора обстоятельства предоставили ему возможность взять судьбу в свои руки. Старший советник Императора Сате Пестаж подчинил себе Центр Империи. Когда положение узурпатора пошатнулось, Пестаж попытался договориться с Новой Республикой. Он предложил мятежникам столицу и несколько ключевых миров в обмен на свою безопасность и благополучие. Военный трибунал, заменивший предателя после его побега на Куитрик, поручил Креннелю исполнить роль правосудия. Делак полетел на Куитрик, отыскал беглеца и отобрал у него имущество и власть, после чего объявил себя принц-адмиралом (он сам лично придумал этот титул) и успешно прибрал к рукам с десяток планет, из которых сколотил Гегемонию и которой правил в смутные времена, последовавшие за падением Центра Империи.

А затем явился Траун. И присвоил себе власть. Креннель не отказал экзоту в поддержке, он исправно поставлял его эскадре амуницию, боеприпасы, персонал, но никогда не признавал за ним верховенства Принц-адмирал приходил в ужас при мысли, что Траун мог покуситься на его маленькое королевство, но позволял себе верить, будто устоит перед вторжением.

У дверей в кабинет он провел механической ладонью над пластиной замка. Затем толкнул плечом дверь, но та не поддалась. Креннель повторил все ходы, на этот раз медленнее, чтобы встроенный сенсор распознал сигнал от вживленного в ладонь микрочипа.

С прежним результатом.

Принц-адмирал рыкнул и набрал шифр. Замок щелкнул, Креннель опять толкнул дверь. Он сделал два шага внутрь темной комнаты, когда почувствовал на горле что-то холодное и скользкое. На следующем шаге неизвестный предмет сдавил ему шею. Один взмах искусственной руки, сильный рывок — и на шее болтается лишь обрывок удавки.

В темноте раздались короткие неторопливые аплодисменты. Не обращая внимания, Креннель прошагал к столу и протянул руку к выключателю. Он помедлил всего секунду, прежде чем повернуть голову к источнику звука, задержав пальцы в миллиметре от рычажка.

— Если бы нужна была моя смерть, удавка бы затянулась. Свет убьет меня или нет?

Ответила ему тишина.

Креннель перевел взгляд на свою руку и щелкнул выключателем. Активировались встроенные в стены длинные световые панели, потолок отразил свет на пол Комната, декорированная в коричневых и бурых тонах, заполнилась теплым сиянием. Креннель выпрямился во весь рост и медленно развернулся к своему гостю. Принц-адмирал умел производить впечатление, а учитывая обстоятельства, сейчас впечатление было необычайно важным.

Вот тут посетитель его превзошел.

Вернее, посетительница. Креннель не видел ее несколько стандартных лет, если не считать пары-тройки ночных кошмаров. Немного ниже его ростом, распущенные черные волосы — лишь две белые пряди обрамляют лицо, которое удостоилось бы похвалы на многих планетах. Высокий лоб, четко очерченный подбородок, высокие скулы, прямой нос, только две детали портили впечатление от портрета.

Во-первых, глаза. Левый горел алым, словно раскаленная лава, как будто радужка налилась кровью после радиоактивного ожога. Бледная голубизна второго глаза казалась холоднее замороженного метана, и одного взгляда гостьи хватило, чтобы у Креннеля побежали по спине мурашки. Женщина излучала могущество. Креннель находил ее соблазнительной и одновременно сознавал, что она сожрет его с потрохами, если придумает способ.

Второй изъян в ее редкостной красоте — сеточка шрамов, разбегающихся от небольшой отметины на правом виске. Креннель пристально изучал лицо женщины, обнаружил легкую асимметрию и предположил, что это результат серьезной травмы, потребовавшей хирургического вмешательства. Поговаривали, что Разбойный эскадрон похвалялся, будто бы они прикончили Снежную королеву на Тайферре. Выходит, соврали.

Креннель неторопливо снял проволочную петлю с шеи и швырнул на пол.

— Ты уверена в том, что творишь, Исард? Женщина холодно улыбалась.

— Я могла бы убить тебя здесь, в кабинете. Твои люди пришли бы утром и нашли в твоем кресле меня. Уясни, я могу забрать твою жизнь, не успеешь даже моргнуть, но пока у меня нет такого намерения.

Ее речь звучала ровно и холодно; Креннель хорошенько обдумал сказанное, перед тем как ответить. Он расчленял фразы в поисках истины, не желая признавать, что сто гостья говорит правду. Он погибнет в ту же секунду, когда позволит себе хотя бы вообразить, будто у Исард нет тайных планов. И все же обман не обнаруживался. Пока что. — Значит, тебе что-то понадобилось.

— Все то же, что и всегда. Сохранение Империи моего господина.

Креннель счел возможным рассмеяться и уселся на краешек широкого стола.

— Ранение лишило тебя парочки болезненных воспоминаний. О потере Центра и гибели Императора.

Черты женщины заострились.

— Я отлично все помню! И ношу эту боль в моем сердце.

А оно у тебя есть?! Креннель не изменился в лице.

— Тогда тебе должно быть известно, что недавно погибла и надежда на возрождение.

— Ты о Трауне? Креннель выгнул дугой бровь.

— А ты?

Женщина прижала ладони одна к другой — палец к пальцу.

— Траун был великолепен, этого у него не отнимешь. Но ему недоставало правильной точки зрения. Дай ему задание, он его выполнит безупречно. Сомневаюсь, что кто-нибудь лучше него сумел бы утихомирить дикарей. Он потрясающе действовал против Новой Республики. Но ему никогда не приходило в голову, что порой огневая мощь вселяет больший ужас в сердца. А ужас сам по себе оружие дальнего радиуса действия.

Металлическая ладонь принц-адмирала стиснула край столешницы.

— Я и раньше указывал на этот его недостаток.

— Что еще взять с экзота? — краешки губ Йсанне Исард лениво поползли вверх. — Они жаждут сравняться с людьми, не догадываясь, что мы высшая раса. Они не прикасаются к рычагам власти, которое им дает высокое положение, а следовательно, не могут вызвать в нас уважения, которое мы оказываем равным себе. Они рядятся в дорогие одежды, прикрываются благородством, подражают нам во всем и не видят, что если не рискнут совершать поступки, ведущие к власти, то и не приобретут ее.

У Креннеля застучало в висках. Сердце колотилось быстрее от слов, произносимых сиплым негромким голосом, почти шепотом. Исард высказывала мысли, которые лелеял принц-адмирал с тех самых пор, как мальчиком помогал отцу сжигать жилища не-людей, чтобы агрокомбинат мог превратить их земли в свои угодья. Интонация этой необыкновенной женщины, убеждение, уверенность — все находило отклик. Исард знала, о чем он думает, знала, что может раскрыть перед ним свою душу и не стать объектом насмешек.