Евгений Гуляковский - Часовые Вселенной Страница 6

— Вот и прекрасно. Будем считать, что мы договорились.

Это оказалось вовсе не так просто, как он предполагал. Игла все время проскальзывала вдоль сосуда и уходила в мышцу. Арлан легко справлялся с болью и умел держать ее под контролем, однако процедура оказалась не из приятных. К тому же его раздражало то, что Беатрис внимательно, с нескрываемым интересом следила за его действиями.

Один раз, когда ему удалось-таки попасть в вену, он нажал шприц слишком сильно и проколол сосуд насквозь, в результате чего получил небольшой фонтанчик собственной крови. Руку пришлось заклеивать пластырем и все начинать сначала.

— Может быть, вы хотя бы отвернетесь? — спросил он свою гостью, даже не потрудившись скрыть недовольство, явно звучавшее в тоне вопроса.

— Не могу. Я должна быть уверена, что вы все сделаете правильно. К тому же это справедливо. За патологическую недоверчивость к людям приходится расплачиваться.

— Иногда за доверчивость плата оказывается гораздо выше, — проворчал он.

Наконец баллончик наполнился яркой артериальной кровью. И он невольно удивился ее живому непривычному цвету. После ранения кровь выглядит совершенно иначе.

— Возможно, вы принадлежите к племени вампиров, и вся эта ваша история всего лишь приманка для доверчивых простаков, — сказал он, протягивая ей шприц.

— Сейчас вы это узнаете.

Она вставила иглу в присоску своего аппарата и нажала кнопку. Кровь из баллончика шприца мгновенно исчезла в недрах машинки, после чего та довольно заурчала.

— Если вы и не вампир, то ваша машина уж точно из «ихних».

Беатрис никак не отреагировала на его шутку, полностью сосредоточившись на непонятных для него действиях.

Нажав какую-то не замеченную им кнопку сбоку аппарата, она откинула на рукоятке маленькую крышку, и Арлан увидел скрытый под ней небольшой экранчик, по которому бежали совершенно незнакомые ему знаки, не похожие ни на цифры, ни на буквы любого земного языка. Заинтересованный, Арлан подошел поближе.

— Что это за язык?

— Это машинный код. Цифры аниранские. Вам они неизвестны.

— Аниранский? Я не слышал о таком языке.

— Ничего удивительного. Потерпите минуту, вы мне мешаете. Сейчас будет готов результат.

Глава 4

На какую-то долю мгновения на лице Беатрисы Ланье появилось странное выражение, словно она не могла поверить в показания прибора. Или, быть может, сожалела о них…

Экран медицинского анализатора продолжал светиться ровным матовым светом, цифры больше не бежали по его поверхности. Лишь одно непонятное слово, состоящее из десятка неизвестных Арлану знаков, оставалось на экране.

И снова он спросил, не в силах сдержать нетерпение:

— Вы закончили ваш анализ?

Она не торопилась с ответом, и Арлан чувствовал себя как школьник на экзамене. Неожиданно для самого себя он понял, что от этого экзамена может зависеть вся его дальнейшая жизнь. Потому что если сейчас она встанет, извинится и уйдет, на все последующие годы с ним останется горечь сожаления от того, что ему удалось прикоснуться лишь к краешку какой-то тайны, чего-то такого, о чем он догадывался еще в детстве, а потом, повзрослев, забыл…

— Результат положительный, — тихо проговорила она наконец, защелкивая крышку прибора. — Вы тот человек, которого я искала несколько лет. Мне пришлось изучить вашу родословную до шестого колена. Расчеты показывали, что именно в шестом поколении полученный вами от ваших пращуров ген наконец-то проявит себя и изменит вашу нервную систему.

— Вы хотите сказать, что во мне есть нечто такое, что отличает меня от остальных людей?

— Именно так.

— Почему же я ничего об этом не знаю, ничего такого не чувствую?

— Потому, что это очень специфичное свойство Ваша нервная система должна быть устойчива к воздействию «Д-поля». Впрочем, это еще нужно проверить. На Земле такие поля не встречаются.

— Что такое «Д-поле» и что значит «на Земле»? Вы хотите сказать, что они есть на Марсе?

— Вселенная не ограничивается планетами, которые вы успели освоить. Она больше, гораздо больше. Вскоре вы сможете убедиться в этом.

Она открыла сумку, осторожно положила в нее прибор и достала стопку каких-то бумаг.

— Здесь ваш контракт, подробные инструкции, а также чек. Да, есть еще одно условие. Вы никому не должны рассказывать о нашем разговоре.

Ему не слишком-то понравилось последнее условие, и потому, криво усмехнувшись, он с вызовом спросил:

— А если я его не выполню, как вы об этом узнаете?

— У нас есть свои методы. Можете не сомневаться, мы об этом узнаем.

— И что тогда произойдет?

Секунду, прежде чем ответить, она внимательно изучала его своими странными нечеловеческими глазами.

— В общем-то ничего особенного. Вам все равно не поверят. Контракт аннулируют, счет в банке закроют, и больше вы о нас никогда не услышите.

Она поднялась, защелкнула сумочку, и Арлан понял, что сейчас, сию минуту она уйдет, оставив его наедине с этими непонятными бумагами, кучей сомнений и вопросов, на которые нет ответа.

— Подождите, я же еще ничего не решил!

«И ничего не понял», — хотел добавить Арлан, но проглотил последнюю фразу, потому что, отрицательно покачав головой, она уже направилась к двери.

— У вас будет время подумать. Там все сказано.

— Но контракт… Я не слишком разбираюсь в юридических тонкостях и хотел бы проконсультироваться с адвокатом.

— Это вы можете сделать. При условии, что ничего не будете ему объяснять. Из текста контракта невозможно ничего узнать, кроме условного названия нашей фирмы.

— Кто вы?

— Вы ведь уже догадались, не так ли? — Она даже не обернулась. — После подписания контракта у вас будет возможность задать все ваши вопросы одному из наших сотрудников.

Поднявшись вслед за ней из-за стола, он невольно зацепился взглядом за шестизначную цифру чека. И почувствовал небольшой шок. Этой суммы было достаточно, чтобы раз и навсегда изменить оставшиеся ему годы жизни. Перед глазами вспыхнула картина его юношеской мечты, которой до сих пор так и не суждено было осуществиться. Он увидел зеркальную поверхность лагуны, домик на берегу моря и белоснежный корпус океанской яхты, которая все это время ждала его…

— Но этот чек… А если я не подпишу контракт?

— Вы его подпишете. Однако в любом случае, если вы сохраните в тайне наш разговор, эти деньги будут принадлежать вам.

— И что же, находятся люди, которые, получив такую сумму, еще соглашаются заниматься какими-то делами, рисковать собой?

— Находятся, Арлан, находятся. И мне почему-то кажется, что вы один из них.

Впервые она назвала его по имени, но он так и не смог увидеть выражения ее глаз. Она, не оборачиваясь, шла к двери своей быстрой скользящей походкой, и он едва успел догнать ее у самого порога.

— Я увижу вас еще раз?

Фраза прозвучала растерянно, почти жалко, он тут же пожалел о сорвавшихся словах, но было уже поздно. Она обернулась, и в ее огромных глазах промелькнуло нечто весьма похожее на сожаление.

— Это будет зависеть от вашего решения и от многих других обстоятельств. В конечном счете это не имеет значения. В «Д-корпусе» каждый выполняет свое собственное задание.

Хлопнула дверца ее роскошного аэробиля, глухо зарокотали двигатели. Она что-то еще говорила, он видел, как движутся ее губы, но не слышал ни одного звука, кроме рева двигателей.

Взметнулась пыль, на лужайке перед его домом пронесся горячий ветер, машина резко ушла вверх, и он остался один.

Он знал, что никогда уже не забудет ее лица, схваченного рамкой кабинного окна, ее шевелящихся губ и этих неуслышанных слов.

В доме его ждали оставленные ею бумаги — единственный след, единственная ниточка, единственное доказательство того, что все происшедшее не плод его разыгравшейся фантазии.

Только теперь он сообразил, что она так и не выполнила своего обещания — ничего толком ему не объяснила. А он, оглушенный стремительностью и невероятностью ее визита, ни о чем не сумел расспросить.

Вернувшись в кабинет, Арлан сразу же отложил в сторону контракт. Он терпеть не мог официальных бумаг с гербовыми печатями и решил, что разбираться в них без помощи хорошего адвоката не будет, тем более что против этого она не возражала.

В оставленном ею конверте был еще один листок бумаги, исписанный мелким почерком, со старательно выведенными буквами, словно писавший эту бумагу человек плохо владел интерлектом и срисовывал незнакомые буквы с готового образца. Он подумал, что этим скорее всего занималась сама Беатрис.

В то время он еще не осознал всего значения ее появления на перекрестке своей судьбы, но уже понял, что отныне все связанное с этой женщиной будет иметь для него первостепенное значение.

Послание на безликом листке бумаги начиналось без всякого обращения, без упоминания его имени: