Алексей Калугин - Мир, в котором тебя нет Страница 6

Когда Граису показалось, что он уже свободен, сбоку на него налетели еще трое нищих. Кто-то саданул его чем-то тяжелым по колену, и Граис снова едва не упал. Женщина-жердь вцепилась в его рубаху и дернула с такой силой, что едва не разорвала ее надвое. Через минуту уже вся свора нищих, окружив Граиса, подобно стае голодных псов, рычала и бросалась на человека, который только что щедрой рукой раздавал им свои деньги.

Граис вначале только защищался, стараясь не причинять несчастным калекам увечий. Однако, когда в руке одного из нищих сверкнуло тонкое лезвие ножа, он понял, что дело серьезно. Да и однорукий уже поднял с дороги свое шило и теперь стремился подобраться поближе к Граису, чтобы просунуть свое опасное оружие ему между ребер.

Подловив однорукого на ложном выпаде, Граис выставил руку вперед и раскрытой ладонью едва только коснулся груди своего противника. Нищий с воплем отлетел на пару метров и, грохнувшись на обочину дороги, замер в неподвижности с разинутым ртом и откинутой в сторону рукой. Бросив быстрый взгляд на поверженного противника, Граис досадливо цокнул языком, — выброс потока психокинетической энергии из ладони получился интенсивнее, чем он хотел.

В пылу драки ни нищие, ни Граис не заметили, что на дороге, ведущей к городу, появился одинокий всадник.

Увидев, что возле ворот происходит какая-то потасовка, всадник, пришпорив своего чеклака, пустил его галопом. На скаку он выдернул из ножен узкий, чуть изогнутый клинок.

Налетев на нищих, всадник взмахнул над их головами саблей.

— Прочь, нечисть! — закричал он высоким, звонким голосом.

Увидев вооруженного человека, нищие сразу же бросились врассыпную. Возле дороги остались только все еще не пришедший в себя однорукий да слепой старик, скорчившийся возле стены.

— Убирайтесь прочь, твари! — погрозив убегающим нищим саблей, прокричал им вслед всадник.

Граис поправил на себе одежду и накинул на голову платок.

— Спасибо тебе, — сказал он, подняв взгляд на своего спасителя.

— Не за что! — приветливо улыбнулся всадник и, вставив клинок в ножны, ловко спрыгнул с чеклака, — Ты и сам неплохо дрался. Мне даже показалось, что ты умышленно действовал не в полную силу.

Всаднику на вид было не больше двадцати лет. У него только еще начинала кудрявиться первая бородка, такая же светлая и мягкая, как и его волосы, зачесанные на левую сторону, что сразу же выдавало в нем выходца из восточных провинций Йера. Подтверждением этому служил и его платок с алыми кистями и вышитыми золотом перекрещивающимися молниями — знаками клана Кай.

Юноша потрепал по гриве своего прекрасного вороного чеклака, который один, должно быть, стоил целого состояния, и снова повернулся к Граису.

— Чего ты не поделил с этими оборванцами? — спросил он.

— Я просто подал им милостыню, — пожал плечами Граис. — А они набросились на меня, решив, что я еще припрятал денег.

— Ты что же, отдал им все, что у тебя было? — недоверчиво посмотрел на Граиса юноша.

— Да, — кивнул тот. — Они нуждались в гораздо большей степени, нежели я.

Граис подошел к лежащему неподвижно на земле однорукому и, наклонившись, дотронулся пальцами до активных точек у него на шее. Нищий дернулся и открыл глаза.

— Эти? — Юноша презрительно фыркнул, — Они не нуждаются ни в чем. Зато теперь ты сам остался без дуза в кармане.

— Если милостив к людям, то и от людей тебе будет милость, — ответил ему Граис.

Увидев перед собой лицо Граиса, нищий пополз в сторону, отталкиваясь пятками и упираясь в землю своим единственным локтем. Отодвинувшись на пару метров, он проворно вскочил на ноги и кинулся вдогонку за своими приятелями.

Юноша посмотрел на Граиса с нескрываемым интересом.

— Я правильно тебя понял? Ты называешь людьми тех скотов, которые чуть было не разорвали тебя на части из-за нескольких дузов?

— Именно так, — подтверждая его слова, наклонил голову Граис. — Они конечно же являются далеко не лучшими представителями людского рода, но человек мудрости постоянно совершенствуется, помогая людям, поэтому не отвергает никаких людей.

Юноша только головой покачал.

— Давно не было слышно в Йере подобных речей, — произнес он.

— Неужели? — удивился Граис. — А как же проповеди преподобного Сирха?

— Сирх?! — Брови юноши взлетели едва ли не к середине лба, что выражало одновременно и удивление, и возмущение, и недоверие к словам собеседника. — Откуда ты, чужестранец? По виду и говору ты как будто йерит. Но не могу поверить в то, что хотя бы один житель Йера не слышал проповедей Сирха!

— Меня не было в Йере почти пятнадцать лет, — ответил Граис.

— Тогда понятно, — кивнул юноша. — Ты пришел в Халлат пешком?

— Да, — ответил Граис.

— И без попутчиков?

Граис улыбнулся и молча развел руками.

— В таком случае тебе повезло, что на тебя напали только под стенами Халлата, — сказал юноша. — Сейчас в Йере больше разбойников и бандитов, чем честных граждан.

— А ты сам не боишься путешествовать? — спросил Граис

— Я не один, — покачал головой юноша и указал рукой на дорогу, где показались четверо всадников. — Это моя охрана, — сказал он и весело, совсем по-мальчишечьи улыбнулся. — Мне удалось оторваться от них.

— Должно быть, ты важная персона, если в пути тебя сопровождают четверо охранников, — высказал вполне обоснованное предположение Граис.

Юноша недовольно дернул уголком рта.

— Не я, а мой папаша, — сказал он.

— Позволь мне узнать имя твоего почтенного родителя.

— Никакой он не почтенный, — пренебрежительно махнул рукой новый знакомый Граиса и сразу же перевел разговор на другую тему: — Ты прибыл в Халлат с какой-то конкретной целью?

— Я просто хотел повидать своих старых знакомых, — сказал Граис— Но, как мне сказали нищие, чтобы войти в город, нужно показать какой-то гарант или заплатить пятнадцать дузов, а у меня не осталось ни одного. Не знаешь ли ты, как можно попасть в Халлат другим путем, минуя ворота?

— Халлат похож на учение Сирха, — усмехнулся юноша. — Стены высокие и крепкие только вокруг ворот, а пройдешь чуть в сторону — полно дыр. Но не волнуйся, незнакомец, нас с тобой пропустят и через эти ворота.

— Что случилось, господин? — спросил у юноши один из подъехавших к ним охранников в традиционной одежде йеритов.

Рука его лежала на рукояти выдвинутой наполовину из ножен сабли. Взгляд подозрительно косился на Граиса.

— Все в порядке, — махнул рукой юноша. — Я просто встретил знакомого. Позаботься лучше о том, чтобы нас пропустили в город.

Охранники подъехали к воротам. Один из них, наклонившись, трижды ударил рукоятью зажатого в кулаке кнута по деревянной створке небольшого квадратного окошка. Окошко почти сразу же открылось. В проеме показалось красное, одутловатое лицо с обвислыми черными усами.

— Ну?.. — с трудом разлепив спекшиеся губы, недовольно произнесла голова в окошке.

— Открывай ворота, собака! — рявкнул один из приехавших вместе с юношей воинов. — Сын преподобного Сирха прибыл ко двору наместника!

Краснорожий страж ворот, даже не взглянув на бумагу, которую сунул ему под нос охранник, захлопнул окошко и кинулся открывать ворота.

— Ты сын преподобного Сирха? — удивленно уставился на юношу Граис.

— Да, — довольный произведенным впечатлением, но одновременно с этим и несколько смущенно улыбнулся юноша. — Меня зовут Килос.

— Того самого Сирха, рыбака из Дрота, который потом пришел в Халлат как ученик Граиса? — автоматически пожав протянутую Килосом руку, уточнил ксенос.

При упоминании имени Граиса озорные искорки мгновенно исчезли из карих глаз Килоса.

— Будь осторожен, незнакомец, — произнес Килос тише, чем он говорил ранее. Должно быть, он не хотел, чтобы их услышали стражники у ворот. — Ты давно не был в Йере и поэтому, наверное, не знаешь, что за упоминание имени

Граиса в связи с именем преподобного Сирха можно жестоко поплатиться.

— Я не боюсь произносить вслух свое имя, — сказал Граис.

— Что ты хочешь этим сказать? — как-то странно прищурился Килос и даже сделал шаг назад, как бы желая получше рассмотреть своего нового знакомого.

— Граис — это мое имя, — слегка наклонив голову, представился ксенос.

— Но ты же не тот самый Граис из Сиптима, приговоренный к казни пятнадцать лет назад за призывы к бунту против Кахимской империи и таинственным образом бесследно исчезнувший из тюремной камеры в ночь перед казнью? — натянуто улыбнулся Килос, желая обратить все в шутку. — Ведь не тот же?!

— Именно тот самый Граис из Сиптима, — заверил его ксенос. — Только я никогда не призывал людей к бунту.

— Господин!

Килос, вздрогнув, оглянулся на окликнувшего его охранника.