Алексей Барон - Третье пришествие Страница 6

— Поехали!

Все четыре группы дюз развернулись вперед и получили зажигание.

— Сработало, шеф, — доложил чрезвычайно довольный БД. — На этот раз — без всяких проблем!

Эдвин, не оборачиваясь, кивнул. Его внимание теперь было приковано к курсовому экрану. Туда вплывал южный приполярный район с очень неровным рельефом — так называемое кратерное «море» Аргир. С выделенной красным кружком безымянной горой, расчетной точкой прицеливания.

Вначале черный крестик, обозначающий вектор реальной траектории, даже и не цеплялся за край планетного диска, находился ниже полюса. Задача заключалась в том, чтобы совместить его с красным кружком за отведенное время. Только и всего.

Эдвин отпустил левую педаль и мягко придавил правую.

Едва ощутимая вибрация усилилась. В кабине послышался гул. А в наружных подвесках две группы дюз развернулись в противоположных направлениях. Скоординированная тяга начала прижимать нос «Одиссея» к Марсу. Крестик визира приблизился к планете, мгновение помедлил, а потом четко прорисовался на фоне белой полярной шапки.

— Есть горизонт! — живо откликнулся Григорий.

— Запас времени — семьдесят три секунды, — холодно напомнил Клаус. — Траектория уходит на два градуса восточнее нужного меридиана.

— Дело поправимое, — пробормотал Эдвин и взялся за рукоятки. Правую потянул к себе, а левую легонько оттолкнул.

Крестик на экране дрогнул и сместился к точке прицеливания. Затем, не удержавшись, перевалил ее и ушел западнее.

— Ноль семь градуса, — подсказал Клаус.

Эдвин подправил курс.

— Ноль четыре. Запас времени — шестьдесят секунд.

Эдвин еще раз шевельнул рукоятками. Он ощущал их уже как продолжения своих пальцев.

— Ноль два градуса восточнее. Мы в коридоре!

— Сколько времени осталось?

— Тридцать три… тридцать две секунды.

Эдвин продолжал осторожно «прижимать» корабль к планете. Крестик переместился на темную полосу, окружающую углекислотные полярные льды. Затем проследовал дальше и вскоре уперся в границу области Аргир.

— Есть совмещение по широте, — сообщил Клаус.

И тут же:

— Стоп, стоп! Проскочили! Минус полтора градуса!

БД шумно выдохнул. Григорий нервно облизал губы.

При такой крутизне траектории «Одиссей» мог запросто врезаться в Марс. Но Эдвин спокойно отработал педалями в обратную сторону.

— Есть совмещение по широте… Эх, нет. Плюс полградуса.

Эдвин сделал пару дыхательных упражнений и вновь заработал педалями. В реальных условиях коррекция проходила далеко не так гладко, как на тренировках. Что ж, бывает, Эдди.

— Минус ноль целых три десятых градуса, — тут же откликнулся Клаус. — Все, мы в пределах допуска! Эдди, можно давать тормозной импульс.

— No, — сказал Эдвин.

И на доли миллиметра сдвинул правую педаль.

— О! Отклонение — ноль. Мои поздравления!

— Благодарю, пока еще рано. Джо, давай!

Но дальше все было уже не так сложно. БД небрежно шлепнул по кнопке форсажа. Все группы маневровых дюз полной тягой заработали на погашение скорости.

Теряя высоту, «Одиссей» во второй раз проходил под южной полярной шапкой Марса. Согласно инструкции Клаус громко объявлял показания радиовысотомера:

— Шестьсот девяносто. Шестьсот восемьдесят. Шестьсот шестьдесят пять… Выходим на плановую орбиту, камараден!

Внизу, по льдам и пескам чужого мира, скакала все более различимая тень земного корабля. Свист, шум, крики… Экипаж «Одиссея» не отличался избытком сдержанности.

— Ну вот, Марсятка, — ласково сказал Григорий. — Вот мы и пришли. Пожалуй, на этот раз тебе не отвертеться…

У команды «Одиссея» успели сложиться свои обычаи. Один из них именовался Большим Сбором. БС объявлялся для принятия решений, в той или иной мере касающихся всех, и обязательно проводился в кабине управления, — чтобы вахтенные тоже могли принимать в нем участие, не слишком отрываясь от своих приборов.

Сбор являлся процедурой будничной. Чаще всего утверждались изменения внутреннего распорядка и обсуждались мелкие нештатные события вроде нарушения циркуляции растворов в оранжерее. Лишь единожды речь шла о реальной угрозе кораблю — во время пересечения метеорного потока. И уж ни разу не приходилось обсуждать угрозу Земле…

— Мы можем попытаться! — горячился третий пилот Венсан Дассо. — Кэ-эк разгонимся, кэ-эк перехватим этот чертов астероид…

— И что дальше? — с чисто британской флегмой поинтересовался доктор Виктор Ингрэм, он же ДВ.

— Высадимся. И… того. Пусть БД из начинки реактора соорудит аккуратную бомбочку, вот что.

— Это возможно?

Большой Джо нехотя кивнул. Он яснее всех представлял, какую дозу радиации придется получить инженеру корабля при сборке «аккуратной бомбочки».

— В принципе — да. Только мощность заряда будет невелика.

— Сколько?

— Килотонн двадцать пять — тридцать, не более. Вряд ли такой взрыв расколет астероид.

— Маленькая бомба лучше, чем большое ничего, — со всем китайским здравомыслием изрек пилот Го Чжан. — Разве не так?

— Так, — по-прежнему без восторга согласился БД.

— А может быть, заскочим на Землю, прихватим солидную бомбищу, и — вперед? — спросил Григорий.

— Ну вот уж на это никакого времени не хватит, подполковник, — усмехнулся Доктор-Виктор. — А мне говорили, что русские хорошо знают математику.

— Да нет, темные мы, — скромно ответил Григорий. — По этой причине лично я совершенно не понимаю, почему образованные британцы до сих пор не построили ни одной толковой ракеты. Кембридж, Оксфорд, то да се. Профессора, мантии… А на орбиту вас добрый дядя Сэм возит.

ДВ сохранил невозмутимое выражение лица. А вот Венсан с большим удовольствием расхохотался.

— Один — один!

— Послушайте, — сказал Большой Джо. — У меня есть другая идея. Можно установить на поверхности астероида наши маневровые двигатели, пусть поработают там.

— Хочешь изменить курс этой каменной громады?

— Хотя бы на полградуса. Этого вполне достаточно, чтобы отвести угрозу от Земли.

— А вот горючего для изменения курса не хватит, — заявил Клаус. — Представляешь массу астероида? Я вообще сомневаюсь, что мы успеем его перехватить.

Григорий пожал плечами.

— Чего зря мучиться? Пусть эти бездельники из NASA посчитают.

Это была, наконец, совершенно реальная идея. Все обернулись к командиру.

— Идет, — согласился Эдвин. — Пускай посчитают. Готовь радиограмму.

— Щас, — сказал Григорий и бойко застучал по клавишам компьютера. — Тут и готовить нечего. Вопрос лишь в том, сколько придется ждать ответа. Чью подпись воткнуть, твою?

— Нет. Подпись пусть будет такая: экипаж ММК «Одиссей».

— Пафос, — поморщился ДВ.

— Справедливо, — похвалил Го.

— В рамках демократической традиции, — кивнул БД.

Лишь доктор биологии Дэвид Очоа покачал головой.

— Хитрюга ты, полковник.

Ждать пришлось не больше часа. Видимо, на Земле тоже догадались изучить вариант с перенацеливанием «Одиссея». В 14.05 бортового времени заработала связь с Хьюстоном.

По обыкновению, Джеф Пристли выглядел внушительно. Даже больше обыкновенного, поскольку одет был не в цветастую гавайскую рубаху, а в очень официальный костюм с галстуком. Вряд ли он чувствовал себя комфортно в этом одеянии. Наверное, поэтому был несколько раздражен.

— Привет всем. Координационный совет рассмотрел ваше предложение. К сожалению, математики и NASA, и Звездного Городка пришли к одному и тому же выводу. Что ничего не выйдет. Астероид находится за противоположной от вас стороной Солнца. Требуется его догнать, затормозиться, установить на поверхности двигатели и очень долго тормозиться. Расстояние слишком велико даже для ядерного двигателя «Одиссея». В общем, времени не хватит. Так что продолжайте исследовать Марс. Это — лучшее, что вы можете сделать для Земли.

— Эх, — вздохнул Доктор-Виктор. — К сожалению, я был прав.

— Итак, — сказал Эдвин. — Продолжим наши занятия, джентльмены.

— Продолжим, продолжим. Уныние есть смертный грех, — уныло сказал Большой Джо.

04

КРЕПОСТЬ ЗАЗАБОРЬЕ

Так в кремлевских коридорах именовался лакомый кус землицы юго-западнее столицы. Там, в светлых, веселящих душу заповедных лесах, по берегам былинных речушек, в знатном комплексе вилл, резиденций и прочих незатейливых дворцов, гнездился высший разум страны.

Равенства не бывает ни на Земле, ни на Луне, ни за колючей проволокой, все это мы проходили. Но вот концентрировать внимание народа на обидных истинах не стоит. Поэтому все элитное стадо строений окружал могучий заборище. Оттуда и название — крепость Зазаборье. То есть место уединенное. Где, выбрав подходящее именьице, и засел я, озадаченно-уполномоченный. По примеру летописцев, хотя отнюдь не в келье.