Михаил Ахманов - Я – инопланетянин Страница 6

Шел октябрь, когда, созвонившись со мной из Праги, приехал Жиль Монро. Могу сказать точнее, ибо в памяти моей не пропадают даты, картины и события: было седьмое октября, шестнадцать десять, когда Монро выбрался из лимузина у моей калитки. Я решил, что он — лицо значительное; в машине маячили шофер и еще один спутник, надо думать, телохранитель. Оба — модификанты, судя по ширине плеч, бесстрастным лицам и профессионально отточенным движениям. Шофер выскочил, открыл перед Монро заднюю дверцу лимузина, телохранитель распахнул калитку, а за ней уже поджидала пани Клара, онемевшая от изумления. Дипломатично улыбнувшись, Монро одернул легкий твидовый пиджак, поправил диск переговорника на лацкане и приложился к ее пухлой ручке. Щеки пани Клары заалели; потом, игриво покачивая бедрами, она повела важного гостя ко мне в беседку.

— Вино, чай и фрукты, — сказал я, когда с приветствиями было покончено и мы уселись за круглым столиком в плетеных креслах.

— Может быть, кофе для пана координатора? И булочки с медом? — Моя экономка взирала на Монро с неутоленной женской нежностью.

— Благодарю, мадам, но лучше чай. И, пожалуй, булочки… Я сыт, но не могу отказать себе в удовольствии… — Он приласкал томным взглядом пышную талию пани Клары, затем повернулся в мою сторону и незаметно подмигнул, будто говоря: ох уж эти женщины!..

«Очаровательный мужчина! — подумал я. — Учтив, галантен, умеет расположить к себе и, несомненно, тот, за кого себя выдает». Быстрый ментальный анализ подтверждал, что Жиль Монро не проходимец: от него проистекали флюиды уверенности и властности, свойственной чиновникам высшего ранга. Мощь их была достаточной для покорения женских сердец, но мне опасность не грозила, все-таки я — не пани Клара.

— Ваш секретарь звонил мне, чтобы договориться о встрече, но не обмолвился ни словом о вызвавших ее причинах, — проговорил я на французском. — Чем могу служить, координатор?

Монро усмехнулся краешком рта.

— Я, разумеется, француз, мсье Измайлов, но из Квебека[8]. Язык пращуров великолепен, и русский с чешским хороши, но о серьезных делах я предпочел бы беседовать на английском. Конечно, если вы не возражаете.

— Ни в малейшей степени, — ответил я. — А что, дела настолько серьезны?

Он снова улыбнулся, на этот раз пошире, и, словно не заметив моего вопроса, произнес:

— Зовите меня Жиль. Без титулов, научных званий и почетных степеней. Просто Жиль.

— Арсен. — Я протянул руку, и мы еще раз обменялись рукопожатием.

— Арсен? Это ведь не русское имя?

— Давно уже русское. Происходит от Арсения, а оно, в свою очередь, от греческого…

— Арсениос, что значит «мужественный», — закончил он. — Должен заметить, вы прекрасно соответствуете своему имени.

Я склонил голову в знак благодарности. Когда я родился в пятьдесят пятом, мама, моя земная мать, назвала меня по деду Даниилом, и Даниилом Петровичем Измайловым, профессором-египтологом, я был до 2015 года. Затем профессор погиб на раскопках в Судане, под Мероэ, за пятым нильским порогом, и на свет явился его тридцатилетний сын. На этот раз я сам себе придумал имя, но выбор мой определялся отнюдь не стремлением подчеркнуть свой мужественный облик. Просто Арсен созвучно Асенарри, моему настоящему имени. Оно, по уренирской традиции, составлено из имен родителей: моего отца зовут Наратагом, а матерей — Асекатту и Рина.

Появилась пани Клара с подносом — чайник, чашки, медовые булочки и огромная миска с грушами и персиками. Анелька, кокетливо стреляя глазками, тащила за матерью большую бутыль с местным розовым вином и пару хрустальных фужеров. Они уже принарядились: на старшей — полупрозрачное платье с разрезом на бедрах, ну а на младшей почти ничего. Если не считать узкого топика, символической юбочки и пары гранатовых сережек.

— На сегодня вы свободны. Обе, — сказал я, когда напитки и закуски сгрузили на стол.

Пани Клара надулась.

— То шкода! А кто вас будет ужином кормить?

— До ужина я не задержусь, — сказал Монро, цапнул булочку, впился в нее зубами и изобразил неземное блаженство. — О! Ни в одном из пражских кафе… — он проглотил кусок, — даже в парижских и венских такого не получишь! Пани Клара великая кулинарка! Не говоря уж обо всем остальном!

Моя экономка зарделась от удовольствия.

— Конечно, не получишь, — подтвердил я, разливая вино по бокалам. — Откуда в городах свежий мед? Да еще от горных пчел?

Я шевельнул бровью и бросил взгляд в сторону калитки. Обычно пани Кларе этого хватает: женщина она догадливая. Хватило и на этот раз.

— До повидання, пан Арсен, пан координатор. Если пожелаете ужинать, все на плите. Кнедлики с вишнями, свинина под кислым соусом и салат. Салат в фарфоровой миске с незабудками.

— До повидання, пане, — пискнула Анелька, одарив нас ослепительной улыбкой. — Может быть, принести табак и трубку для пана журналиста?

— Не стоит, милая. Я не хочу курить.

Они удалились, и Монро проводил их задумчивым взглядом.

— Мать и дочь?

— Да. Мои соседки. Их дом ниже по улице.

— Вы, насколько мне известно, одиноки?

— Вы не ошиблись, Жиль. Мать моя рано умерла, отец погиб лет двадцать назад, жениться я так и не собрался… Теперь уж поздно.

Я не делаю тайн из своей биографии — по крайней мере, из ее частицы, принадлежащей Арсену Измайлову. Тайны всегда привлекают внимание.

— Поздно? — Монро наморщил лоб. — Вам пятьдесят один…

— Скоро пятьдесят два, — перебил я.

— Пусть так, Арсен. Но я бы не дал вам больше сорока. Вы в отличной форме!

— Потому, что холост и могу потакать всем своим нездоровым прихотям.

— Да-да, я знаю! Вы ведь, если мне не изменяет память, кончили Беркли и долгое время жили в Штатах? По временам работали, но чаще развлекались — так, как любят развлекаться экстремальщики… Спуск на плоту по Амазонке, штурм Анкоумы и Чогори[9], охота на акул в Австралии… Затем, уже в России, экспедиции на Памир, Тянь-Шань и Тиричмир, поход к полюсу недоступности, зимовка в тундре — кажется, на Таймыре? Ну, еще разные мелочи… прыжки со стратоплана, спуск в Марианскую впадину, рыцарские игры и поединки с бенгальскими тиграми…

Клянусь Вселенским Духом, он был неплохо осведомлен! Но чего же ждать от координатора СЭБ[10]? Они там ребята ушлые!

Я ухмыльнулся.

— Тигры — это уже перебор. Это слишком, Жиль! За всю свою жизнь я придушил лишь одного, на Амазонке, да и тот оказался ягуаром.

— Но остальное — правда, Арсен?

— Почти. На здраве! — Я поднял бокал с вином, мы чокнулись и выпили.

Затем Монро спросил:

— Почему эта милая девушка назвала вас журналистом? Не слышал, чтоб вы занимались журналистикой.

— Ну, отчего же… Я не пишу, но иногда снабжаю журналистские агентства информацией. К тому же таскаю с собой компьютер… Этого достаточно, чтоб здесь меня считали журналистом.

Мой гость, кивнув, надкусил персик.

— Да, я понимаю. Простые люди, бесхитростные… На самом деле вы занимаетесь компьютерными технологиями и экстремальным спортом, так? У вас, кажется, частное информбюро? Где? В Петербурге?

Я опустил веки в знак согласия.

— Большое предприятие? Доходное?

— Кое-как кормит. Мои потребности невелики, и в крупных средствах я не нуждаюсь.

Щекотливая тема! Сказать по правде, мое так называемое предприятие было весьма небольшим, но очень и очень доходным. В штате имелся директор (то есть я сам) и пятьдесят сотрудников — экономисты, аналитики, юристы, спецы по поиску данных, программной и аппаратной защите, а также секретари, бухгалтеры и референты. Располагались они в моей петербургской квартире, в одной из комнат, выделенной под офис, и были на удивление скромными — трудились сутки напролет, не пили, не ели и никогда не бастовали. Интеллектуальные программы, каждая с собственным именем, голосом и, разумеется, физиономией… Девушек я предпочитал хорошеньких, смуглых и кареглазых, мужчин наделил обличьем российских политологов и тележурналистов начала века, забытых за давностью лет. Мои сотрудники общались с миром через компьютерную сеть, и ни один из ее абонентов не сомневался в их реальности.

Монро задумчиво глядел на меня, вращая хрустальный бокал. На светлой столешнице то появлялась, то исчезала крохотная радуга.

— Вы, Арсен, богаты, умны, сравнительно молоды и обладаете прекрасным здоровьем… Все наслаждения мира вам доступны! И вы, надеюсь, доживете до времен, когда имплантация мозга в тело клона станет обыденной процедурой… А это, мой дорогой, путь к вечной молодости и бессмертию! И все же, все же… — Он сделал паузу и усмехнулся. — Все же вам этого мало. Четверть века, если не больше, вы предаетесь смертоубийственным играм, ищете опасности, рискуете жизнью! Почему?