Анна Чащина - Бог со звезды Страница 6

— Ну, положим, ваши полномочия сквозь дверь не видны. А у меня контракт на пять лет. Если Альберт взбрыкнет, я останусь без работы и со скверной репутацией к тому же.

От подобной наглости Богдан даже не сразу нашелся, что ответить. Можно, конечно, подняться наверх, найти начальника станции и устроить серьезную промывку мозгов, но…

— Послушайте, ну, что мы как дети малые? — проворчал он. — Свяжитесь по внутренней с начальством, и вам с готовностью подтвердят, что я — это я.

— Не могу. — Невидимый собеседник явно мучился. — У нас оборудование полетело. На корабле должны были привезти замену. Станция построена довольно давно, больше пятидесяти лет назад, периодически что-то ломается, а груз на замену приходит раз в два-три года. Например, сейчас нам просто повезло, что должны были прибыть инспекторы и привезти внеплановые запчасти. Ну, то есть, возможно, вы.

Богдан почувствовал себя жертвой комедии абсурда.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Леопольд. Можно Лео.

— А меня можете называть Даном. Так вот, Лео, внутренней связи нет на всей станции?

— Да.

— Ладно. Вы человек умный, слышу по голосу, — решился на откровенный подхалимаж Богдан. — Я вам пытаюсь донести простую, как дважды два, вещь. Если корабли приходят редко, а вы в курсе, что со дня на день прибудет давно ожидаемый грузовик с инспекторами на борту, какова вероятность, что я и есть инспектор? Ваш квадрант часто посещается туристами?

— Не сказал бы, — робко согласился Лео, но не открыл.

Богдан хотел с размаху треснуть кулаком по двери, но сдержался.

— Слушайте. Год назад неподалеку от станции нашли корабль, полный мертвых людей и аборигенов с планеты. Вы составили рапорт и отправили запрос на Эзарус. Они перенаправили его на Землю. Для расследования сюда выслали инспекторов: меня и моего начальника Пелева. Вы знаете уже практически год, что мы прибудем. Так какого черта ломаете комедию с красными кодами и прочей ерундой? Откройте дверь, я дам вам прочесть информацию обо мне и, наконец, приступим к тому, ради чего я столько времени провел в пути.

— Не могу, — обреченно ответил Лео. — Альберт — мой непосредственный начальник. Когда скажет, что мы должны подчиняться напрямую вам, я сразу же начну это делать.

Замечательно. Богдан прислонился к двери. Значит, паршивец уже начал чинить препятствия? Не понимает, что подозрения наводит, прежде всего, на себя? Правда, скорее, Богдан склонен был поверить в то, что Альберт просто дурак. Облаченный властью мелкий служащий, которого отправили в ссылку. С глаз долой. Теперь, по случаю, он решил покомандовать, а параллельно отомстить за бессрочную командировку к черту на рога?

Когда намерение долбануть в неприступную дверь ногой уже сменилось желанием предметно поговорить с Митькой, в коридоре внезапно послышались шаги и неразборчивая речь. Словно кто-то бормотал на ходу под нос.

Богдан шагнул к стене.

Из-за поворота показалась долговязая фигура мужчины. Он нес в руках несколько коробок.

Ну и ну. Перед Богданом остановился субъект, которого он без сомнения назвал бы — человек не от мира сего. Добрейшие синие глаза, всклокоченная грива темно-русых волос. Нескладный, даже несуразный типчик, который почему-то сразу же вызывал симпатию и желание помочь.

Растерянно оглядываясь, парень обдумывал, как ему вытащить карточку и при этом не уронить коробки на пол. Все топтался под дверью, в упор не замечая инспектора. Прежде чем он догадался обратиться к Лео через переговорное устройство, Богдан шагнул навстречу.

— Давай помогу.

Не задумываясь и секунды, парень перевалил коробки Богдану на руки и полез в карман за картой. Что характерно, в глазах у него не появилось и проблеска беспокойства: словно чужак был добрым знакомым.

— А я-то думал, как в дверь буду ломиться? Ох уж эти новые правила. — Чудик выудил из нагрудного кармана кусок пластика и провел по панели.

— Яша? — радостно откликнулся голос.

Дверь плавно уехала в сторону, спряталась в стене.

Богдан с любопытством взглянул на того, с кем так долго препирался. Натуральный гном. Ну, не гном, конечно, просто коренастый мужичок с шапкой вьющихся ярко-рыжих волос. «Странные они какие-то», — мелькнула у него мысль. Сотрудники лаборатории производили неизгладимое впечатление. Сумасшедший дом в миниатюре. Именно так в детстве он и представлял себе ученых. Но фантазии одно, а тут…

Яша тем временем зашел в помещение, не оглядываясь и не пытаясь забрать коробки обратно.

Богдан с удивлением обнаружил, что современные технологии в лаборатории переплетались и скрещивались с давно устаревшими. Непонятно, каким образом, но все вместе они слаженно работали. Яша поманил инспектора рукой и направился к длинному столу, заваленному кучей самого разного хлама. Молчаливое указание Богдан исполнил так, как понял: аккуратно сгрузил коробки на пластиковую поверхность, с любопытством наблюдая за учеными.

Со свободным местом на столе было туго. Коробки, макеты, папки с листовыми схемами, какие-то вовсе непонятные штуковины. Устаревшие минидиски россыпью разноцветных кружочков теснили коробочки нанодисков. В одной такой коробочке умещалась информация о целой планете, начиная от географических данных и заканчивая… много чем заканчивая.

Богдан снова с уважением покосился на парочку, увлеченно о чем-то спорящую. Объемы и сложность их работы он мог себе представать лишь приблизительно.

Судя по разговору, Лео не одобрял легкомысленного отношения Яши к приказам начальства. Но чудика трепка не взволновала совершенно. Он отмахнулся и бросился к коробкам, восторженно бурча:

— Наконец-то! Наконец-то, пришли!

— Богдан, — нерешительно обратился Лео.

Инспектор ловко стянул с шеи капсулу и, держа за цепочку, протянул серебряную каплю гному.

— Здесь вся информация. Ознакомьтесь и успокойтесь, наконец. А я сегодня поинтересуюсь у Альберта, почему моя карта не работает.

Богдан уже предполагал, что услышит в качестве оправдания: «Кто знал, что вы сразу метнетесь изучать станцию?» Не успел ввести личные коды, типа.

Лео взял капсулу и вставил ее в считывающее гнездо. Зажужжала, мягко разворачивая визуальный экран, черная шишечка галоустройства. Приподнялись над столом голубоватые кнопки виртуальной клавиатуры. Лео погрузился в процесс, ловко скользя по ним толстыми пальцами, перемежая письменные команды устными.

Богдан потерял всякий интерес к «гному» и принялся внимательно изучать обстановку.

Слева от рыжеволосого «гнома» располагались три огромнейших экрана, изготовленных еще по старой технологии. Конечно, наука уже не развивалась такими темпами, как раньше, однако новинки все еще появлялись. Правда, здесь о таком можно было только мечтать. Эти экраны не относились к передовым новинкам и не формировались при помощи хитрого устройства буквально из воздуха, точнее — из молекул. Они были изготовлены из тончайшего материала. Толщина его равнялась человеческому волосу, но по прочности не уступала сплавам для обшивки кораблей.

На одном из экранов Богдан опознал изучаемую планету, на втором она же красовалась в приближенном варианте: спутник отслеживал миграцию каких-то животных. На третьем мелькали диаграммы и графики неизвестного назначения. Еще несколько мониторов поменьше висели справа, а море разномасштабного оборудования стояло, лежало и торчало везде: по бокам над экранами, сверху и даже под ногами, на полу. Название и назначение его представлялись Богдану столь же сложными, как китайская грамота. Повсюду он натыкался взглядом на образцы пород в колбах и силовых капсулах. У стен теснились какие-то стеллажи, заставленные неразборчиво подписанными коробками.

Ученые чувствовали себя в этом хаосе как рыбы в воде. Особенно Яша.

Он извлек некий загадочный прибор из принесенной коробки и, попискивая от удовольствия, расчищал под него место.

— Что это? — спросил Богдан, подходя ближе.

— Уникальный микроскоп с широчайшим спектром возможностей…

На Богдана обрушился ливень профессиональных терминов. Он смутился, растерялся и отступил.

Яшу потеря слушателя совершенно не смутила, он вдохновенно размахивал руками и продолжал разговаривать сам с собой.

Лео успокоенно вздохнул и протянул капсулу обратно.

— Кофе хотите? Я так понимаю, есть вопросы?

Богдан улыбнулся.

— Хочу. И… да. Думаю, нам придется какое-то время довольно тесно общаться.

Я почти не помню первый день пути. Усталость, переизбыток впечатлений, ощущение какой-то скованности, дурнота. Едва после утомительной поездки я переступила порог дома, места, куда не возвращалась более десяти лет, как Стоуш заторопил с уходом. Я успела лишь ополоснуть лицо и снова оказалась в дороге.