Алексей Евтушенко - Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря» Страница 6

– Не надо себя обманывать, – вздохнул Капитан и снова ощупал голову. – Тогда контур был цел. И оба запасных тоже.

– И вообще всё было наоборот, – добавил Механик. – Мы тогда в обычном пространстве находились, а нам нужно было в гипер нырнуть.

– Да я понимаю, – сказал Доктор. – Просто вспомнил.

Экипаж притих. Каждый вдруг отчётливо понял, что на этот раз они, как говаривали предки, попали. Всерьёз и надолго. Если не навсегда.

Отнюдь не радостное молчание нарушила Вишня.

– Господа, – она улыбнулась всегдашней своей доброжелательной улыбкой. – Вы, надеюсь, помните, отчего я выбрала именно ваш корабль? О ваших приключениях и способности выпутываться из самых безнадёжных ситуаций легенды ходят по галактике. Я, конечно, не специалист, но уверена, что вы что-нибудь придумаете. Не будем отчаиваться. Воздуха у нас хватит надолго, продуктов тоже, друг другу мы ещё смертельно не надоели. А всё остальное…. Поживём – увидим. Кажется так вы, люди, говорите? Очень мне нравится эта ваша поговорка, какая-то она совсем лируллийская.

– Оптимизм – штука хорошая, – сказал Штурман. – А гиперпространство – штука непознанная и непредсказуемая. Если даже мы каким-то чудом из него выскочим, то, боюсь, даже богу не будет известно, где именно мы окажемся.

– Вот когда выскочим, – проворчал Капитан, тогда и оглядываться будем. – А пока…. пока неплохо бы пообедать. Не знаю, как вы, а я со всеми этими волнениями изрядно проголодался!

Словно вагоны бесконечного товарняка, потянулись дни. Сказать, что экипаж «Пахаря» скучал – это ничего не сказать. Гиперпространство вообще имеет свойство угнетать психику человека. Неделя-две ещё ничего. Но затем незаметно подкрадывается апатия, наваливается всеобъемлющая лень, исчезают мысли и притупляются чувства. Даже инстинкты становятся какими-то ненастоящими и теряют свою глубинную суть. Опытные космонавты умеют с этим бороться – так старый пьяница знает, что делать с многодневным похмельем, – гораздо хуже приходится новичкам. Впрочем, новичков на борту «Пахаря», к счастью, не было.

Те же лируллийцы, кстати, переносят гиперпространство легко, их гораздо больше нервирует обычный космос. Оно и понятно, – в космосе особенно чувствуется враждебное расстояние до родного дома, где под ногами-корнями мягкая земля, а над руками-ветвями глубокое доброе небо. Человек тоже привязан к земле, но, согласитесь, если вы наполовину растение, то ваша привязанность к этой самой земле будет иметь несколько иной характер. А гиперпространство…. В нём нет расстояний и, возможно, времени тоже нет.

Время, как количественное выражение происшедших изменений (в живых существах и материальных предметах), существует лишь здесь, внутри металлокерамической оболочки грузовика класса С «Пахарь», а там, за бортом…. Ровный серый свет ниоткуда, который совершенно не с чем сравнить. Ничто, оно и есть ничто. А если за бортом ничто, значит дом твой сейчас тут, внутри этой металлокерамической оболочки, где есть воздух, пища и добрые товарищи, которые хоть и не твои соплеменники, но тоже разумны и вполне достойны, если не любви, то хорошего отношения. Тем более, что им сейчас хуже чем тебе.

Так или примерно так думала Вишня, когда вечером, на тридцать восьмые сутки их стремительного дрейфа в никуда, после ужина, вся команда (вахты за ненадобностью Капитан отменил вплоть до особого распоряжения) по обыкновению расположилась в кают-компании с бокалами «Милого Джона» в руках.

Тридцать восемь суток в гиперпространстве – это много. Это много даже по обычным меркам, потому что среднее время нырка – одна-три недели. Меньше недели – короткий нырок, больше трёх – длинный. И это, когда экипаж знает, что рано или поздно нырок закончится. А вот если идёт уже шестая неделя, и впереди затаилась вечность….

Но была Вишня, в присутствии которой экипаж невольно подтягивался и гнал прочь хандру и уныние. Был корабельный робот Умник, непревзойдённый мастер приготовления лучшего в мире лекарства от гиперпространственной тоски – коктейля «Милый Джон». Были, в конце концов, опыт и мужество.

Не было только одного – выхода из этой безнадёжно скучной и в, конечном счёте, смертельно опасной для здоровья и жизни ситуации.

– Хороший коктейль, – сказал Механик, отхлебнув из бокала. – Впрочем, он всегда хороший. Всё-таки наш Умник – удивительный робот. Второго такого нет на всём космофлоте.

– Плохо только, что всё кончается, – заявил Оружейник. – Продуктов-то у нас до фига, а вот как обстоят дела со спиртным? Безалкогольный «Милый Джон» – это всё равно, что любовь без секса.

– Вечно ты паникуешь, – сказал Доктор. – Спирт можно выгнать практически из любой органики растительного происхождения, которой у нас, как ты справедливо изволил заметить, навалом…

Механик захохотал и поперхнулся коктейлем.

– В чём дело? – не понял Доктор.

Капитан, сдерживая улыбку, показал ему глазами на Вишню, которая с невозмутимым видом изучала содержимое своего бокала.

– Э-э…а-а… я вовсе не имел в виду госпожу Вишню… – начал было Доктор и умолк, потому что теперь хохотали все. Включая госпожу Вишню.

Настроение поднялось. Быстро оправившийся от смущения Доктор, поведал собравшимся историю о том, как лет пятьдесят назад экипаж грузопассажирского корабля «Танаис», совершавшего регулярные рейсы между Землёй и колонией Нова Слава, в течении долгого времени постоянно обогащался, продавая колонистам, запрещённый на Нова Славе контрабандный алкоголь.

– Собственно, это нельзя было назвать контрабандой, – рассказывал Доктор. – Потому что никакого алкоголя с Земли не везли. Тщательные осмотры таможенной службой корабля на Земле и ещё более тщательные в порту Нова Славы ни разу не обнаружили ни единого контрабандного грамма спиртного. И тем не менее спиртное на продажу у «Танаиса» было. И в больших количествах. Экипаж гнал спирт прямо на борту во время пути, который занимал вместе с разгоном и торможением ровно сорок два дня. Трудовые декалитры прятали в запасных баках аварийных модулей, горючее из которых, разумеется, предварительно сливали. Ну а потом, когда «Танаис» торчал в порту на разгрузке, профилактике и погрузке, а контроль над кораблём и экипажем значительно слабел, скачать из баков и вывезти драгоценную влагу за пределы порта было делом техники. Самое забавное же заключается в том, что всё это совершенно случайно раскрылось уже после того, как Нова Славе был отменён жесточайший сухой закон.

– Поучительная история, – заметила Вишня, когда Доктор закончил. – Она говорит, по-моему мнению, о том, что человек, равно, как и любое другое разумное существо, всегда найдёт выход из положения… О, простите, господа, я не хотела намекать на наши печальные обстоятельства.

– Ничего, – пожал плечами Капитан, – Намекай, не намекай, а обстоятельства все рано никуда не денутся. В нашем положении поиски выхода уже вряд ли к чему-нибудь приведут. Тридцать восемь дней уже ищем… Хотя искать, конечно, надо. Пока живы.

– Опять же и делать все равно больше нечего, – сказал Штурман.

– Эх, не знаю, как вы, – воскликнул Оружейник, – а я надеюсь на чудо! Вдруг случится чудо, и мы все будем спасены.

– Это на какое же такое чудо ты надеешься? – с подозрением осведомился Доктор.

– Ну, не знаю… – покосился на Доктора Оружейник и, помолчав, негромко добавил. – Например, на Человека-Т.

– О-па, – сказал Механик, – начинается. Умник, срочно двойной усиленный «Милый Джон» Оружейнику!

– А что, – умиротворённо заметил Капитан. – Почему бы не помечтать? Я Оружейника как раз очень хорошо понимаю. Сам уже мозги сломал на всём этом. И ведь как было бы хорошо! Появился Человек-Т и всех спас. Эх, жаль, право, что он всего только легенда.

– Кто это – Человек-Т? – заинтересованно спросила Вишня. – И что за легенда? Расскажите, пожалуйста, мне очень интересно.

На пороге кают-компании появился Умник с одним бокалом «Милого Джона» в манипуляторах и спросил:

– Кому, говорите, двойной усиленный?

– Отставить двойной усиленный, – махнул рукой Капитан. – А принеси-ка ты нам, дорогой, ещё по одному обычному. На всех.

– Не много вам будет? – осведомился Умник. – Как-никак триста миллилитров в каждом бокале. При тех градусах, которые….

– Р-разговорчики! – сделал вид, что рассердился Капитан. – Выполнять. Кру-гом!

– Моё дело – предупредить, – сказал Умник и величественно удалился на камбуз.

– Бокал оставь! – запоздало крикнул вслед Оружейник, но ответа не получил.

– Итак? – закинула ногу за ногу Вишня, поудобнее устраиваясь в кресле. – Дама ждёт рассказа, между прочим.

– Всё-таки вы делаете поразительные успехи, – заметил Доктор. – Вас теперь совершенно невозможно отличить от человека.

– А сразу было возможно? – Вишня отпила из бокала и поставила его на стол изящным точным движением.