Алексей Сапига - Хроники "Скорпиона" Страница 6

      ? Сэр! Вывод такой. Поскольку команда не хотела умирать в Мельбурне и находиться на борту, то затопить субмарину сегодня нельзя. Я присоединяюсь к мнению команды и предлагаю плыть дальше на юг.

      Вдруг сердце Дональда мучительно заныло: "Но зачем продолжать все эти старания? Зачем? Если смерть надвигается неумолимо, ? по телу пробежала дрожь. ? Уже агония? ? немного удивленно спросил он себя. ? Нет. Ерунда. Еще рано, просто болезнь".

      Командир молчал, рассматривая свои руки, сжимая и разжимая пальцы. Секундная вспышка злости, что охватила его несколько минут назад уже давно прошла, он окончательно взял себя в руки: "Все равно не сегодня так завтра" ? и немного отрешенно думал Слейтон вслушался в слова помощника.

      ? Капитан Слейтон и вы тоже выглядите не важно, может у вас температура? ? Митчелл приблизился уже вплотную и в упор посмотрел на командира. ? Это наверно проявления лучевой болезни. Мне кажется всё потому, что вы жили в последние недели на берегу. Там ядовитый воздух. Он пропитан радиацией. Вам надо отдохнуть. Я пришлю к вам врача.

      ? Наш долг затопить субмарину, не забывайте коммандер Митчелл, это атомная подводная лодка и я на борту командир, ? твердо сказал Дональд.

      Слейтон резко повернулся и крепко вцепился в комингс. В следующую секунду от неприятного разговора и переполнявших его эмоций, а скорее от болезни, ему стало дурно. Дональд наклонился вперед, жадно хватая ртом соленый морской воздух. Вдруг навалилась слабость, все вокруг закружилось, но позывы не проходили, и его едва не вырвало. Слейтон стал сползать назад. Если бы не Митчелл, он бы не удержался на ногах. Но через минуту командир оттолкнул Митчелла и еще крепче вцепился в комингс. Ему не хотелось показывать свою слабость перед помощником. Немного придя в себя, он достал платок и вытер лицо.

      Они молчали. Митчелл видел, что капитан Слейтон не может принять определенного решения. Прошло несколько минут. Наконец командир сказал:

      ? Хорошо, я вынужден подчиниться и отложить затопление субмарины на сутки. До ближайшего порта Стэнли на острове Тасмания не больше 150 миль. Несколько часов пути. Высадите там команду. Надеюсь, ? и командир саркастически скривился, ? их устроит такой вариант, а на Тасмании они сами выберут место для проживания. Не позднее как завтра к утру вывести субмарину за пределы двенадцати мильной зоны на восток от острова Хантера и подготовьте к затоплению. Такое мое решение.

      Капитан Слейтон включил телефон, снял трубку и отдал команду штурману проложить курс на порт Стэнли на основе Тасмания.

      Через несколько минут, когда он в сопровождении Митчелла спустился на центральный пост штурман уже докладывал:

      ? Курс 12o юго-юго-восток. Расстояние 148 миль. Шесть часов хода в подводном положении и 12 часов в надводном.

      ? Мистер Митчелл, держать курс 12o юго-юго-восток. Положение субмарины подводное на перископной глубине, ? командовал Слейтон. ? Боцман к 16:00 приготовить команду к эвакуации в порту Стэнли. Всем собрать свои шмотки. Долго ждать не будем. Мистер, Митчелл еще раз доведите до сведения всех, что Тасмания последняя суша. Южнее только Антарктида. И еще раз. Мне нужны хотя бы четверо-пятеро добровольцев, которые помогут мне вывести субмарину в океан, я уж не говорю, чтобы затопить. Бог вам судья, умирать я вас не заставляю. Но на выполнении долга категорически настаиваю. Штурман сделайте прокладку от порта Стэнли западнее острова Хантера. Конечная точка любая ближайшая с глубиной свыше 800 футов, ? сказав все это, командир устало сел в кресло.

      ? Сэр, ? через пару минут обратился к командиру штурман Джефф Дэвис, ? ближайшая точка с необходимой глубиной находится в 27 милях от берега Тасмании в точке с координатами 40o 51..., ? но Слейтон остановил его жестом.

      ? Сделайте прокладку, мистер Дэвис так чтобы можно при необходимости где-то по пути высадить на берег парочку трусов, если таковые снова появятся. И рассчитайте так, чтобы я один в случае чего мог дойти на субмарине к месту затопления.

      ? Сэр, я помогу..., ? начал было Митчелл. Но Слейтон решительно прервал его. ? Все мистер Митчелл. Выполняйте, а до прибытия в порт Стэнли выполняйте обязанности командира. Таэурс встал, держась руками за переборки, и пошел в свою каюту.

? 6 ?

      19 августа 1963 г.

      11 час. 32 м.

      Борт атомной субмарины "Скорпион".

      Пролив Басса.

      S 38o 34'; E 144o 40'; Глубина 214 f.

      Загудела сирена, и замигали красные лампочки на пульте. По неизвестной причине прошла команда отключения основного насоса прокачки теплоносителя. Датчики зафиксировали резкое падение числа оборотов турбины главного насоса в контуре охладителя реактора. Аварийно включился резервный насос циркуляции. Лейтенант Габер, который стоял на вахте в реакторном отсеке, не дожидаясь команды от первого помощника Митчелла, включил режим аварийного снижение мощности реактора. Если сейчас вдруг отключится или не выйдет на режим еще и резервный насос, теплоноситель перестанет циркулировать, может в локальных местах перегреться реактор и произойдет серьезная авария.

      Приняв доклад лейтенанта Габер, первый помощник Робин Митчелл командует: "Стоп турбина". Лодка останавливается в проливе Басса в 15 милях от маяка на мысе Лонсдейл.

      В это момент капитан Слейтон, находясь в своей каюте, пребывал в состоянии вялой борьбы с недугом. Дональд услышал серию из нескольких коротких звонков тревоги, и как за этим установилась полная тишина: "Почему они остановились?" ? По сигналу тревоги он определил, что случилась какая-то авария с силовой установкой. Он подняться, но голова закружилась, а тело охватывала слабость и дотянуться до телефона, уже не хватило сил, чтобы не упасть он снова сел на койку.

      Загудел зуммер, и Дональд со второй попытки дотянулся до телефона: "Сэр, неполадки в контуре теплоносителя реактора, ? докладывал помощник. ? В 11 час. 33 минуты реактор аварийно заглушен по решению вахтенного офицера".

      Несмотря на то, что от слабости у него кружилась голова, капитан Слейтон поднялся, и придерживаясь за стенки прохода и хватаясь за трубы коммуникаций, пошел в реакторный отсек. В проходе ему почудился странный запах. Запах напоминал перегар или нет, запах пота или химреактивов и перебивал обычный запах машинного масла: "Откуда тут так пахнет? Может пожар? Еще только этого не хватало, А впрочем, какая сейчас разница?", ? подумал командир и пошел дальше в реакторный отсек. Здесь никакого запаха не чувствовалось, а техники уже сняли панели и копались в потрохах из кабелей в поисках причины неисправности. Вахтенный по отсеку доложил, что с реактором все в порядке. Отключился только основной циркуляционный насос. Хотя в начале появилось опасение, что причина аварии не в насосе, а в других системах первого контура теплоносителя. Чтобы прекратить разогрев и снизить давление теплоносителя вахтенный офицер аварийно заглушил реактор.

      Выйдя из реакторного отсека в направлении центрального поста капитан Слейтон не стесняясь ругался: ''Дьявол! На кой черт аварийно глушили реактор!''

      Раздражение командира было вызвано еще тем, что он полагал, на резервном насосе вполне можно будет рискнуть и протянуть сутки необходимые для завершения последнего рейса субмарины ''Скорпион''. Он думал о том, что теперь нужно срочно перезапустить реактор пока не произошло йодное отравление реактора, и двигаться дальше. Формально лейтенант действовал строго по инструкции при авариях такого типа. Так следовало поступать, находясь на перископной глубине и в не боевой обстановке. В боевой обстановке или на большой глубине решение о снижении мощности реактора принимает только командир или находящийся на вахте первый помощник.

      Проблема была в том, что если менее чем за полчаса реактор не запустить, то его можно будет вывести в рабочий режим не раньше чем через сутки, а если строго следовать инструкции, то через двое суток.

      Таков результат физики процессов в реакторе. После аварийного отключения в реакторе начинали накапливаться короткоживущие изотопы йода и ксенона, и происходило отравлении реактора этими изотопами. Реакторщики называли такое состояние реактора ''йодной ямой''. Реактивность, возникающую из-за поглощения нейтронов изотопами йода, ксенона, самария нельзя уже компенсировать регулирующими стержнями, и реактор становился неуправляемым.

      Как и все лодки, ведущие свою историю от уже почти легендарного ''Наутилуса'' ? самой первой атомной субмарины, ''Скорпион'' имел один реактор. Два реактора позволили бы двигаться дальше на одном из них. Только перед самой войной вступила в строй головная субмарина ''Трешер'' с двумя реакторами, где подобные аварии на одном из реакторов почти не влияли на ходовые возможности субмарины. Без реактора субмарина ''Скорпион'' имела ограниченный радиус хода с питанием от аккумуляторов.