Фиона Макинтош - Предательство Страница 6

Как раз недавно она вернулась, и дома сразу стало шумно. Шум был неизменным спутником Аилсы Гинт. Тор с отсутствующим видом слушал ее болтовню — мама рассказывала о том, как ей удались сегодня пироги с фруктами.

Один из этих пирогов появился из огромной корзины, которую она водрузила на стол, и по всей кухне, где сидел Тор, разлился восхитительный аромат. Обычно в таких случаях у юноши начинало урчать в желудке. Но только не сегодня.

— Я принесла тебе один, сынок. Тебе нужно кушать получше… а то последнее время ты совсем с лица спал.

Тор ничего не ответил. Он в очередной раз предпринимал отчаянную попытку связаться с Элиссой и снова не мог до нее достучаться. Любопытно. Можно представить, что она сейчас думает, какие дикие мысли могли возникнуть у нее в голове после того, что она услышала от него в Мятном Доле! Если бы только поговорить с ней, успокоить ее! Наверно, Элисса «выставила стенку». Однако до сих пор ему удавалось пробиться сквозь любой ее барьер. А теперь… Откровенно говоря, это наводило на очень нехорошие подозрения.

Мать продолжала болтать, не замечая его мучений. Она привычно двигалась по своей кухне — с легкостью, удивительной для столь тучной женщины. Отец Тора тучностью не отличался, но был невысок ростом и коренаст, и Тор часто недоумевал, каким образом при таких родителях он сам получился тощим и долговязым.

— Я спросила, Торкин: тебе до сих пор нездоровится? — повторила мать.

Тор попытался встряхнуться и собраться с мыслями.

— Э-э-э… нет. Сегодня мне гораздо лучше. А завтра я смогу работать.

— Да уж, давно пора, Торкин! — добродушно проворчал Джион Гинт, который только что зашел с черной лестницы. — Приближается гроза, мать. Посмотри на небо.

Тор подошел к отцу и выглянул за дверь. Синюшные облака теснились в небе, наползая друг на друга. Легкий ветер, который с утра трепал ветки деревьев, точно сорванец, задирающий почтенных горожан, вдруг стих. Неподвижный послеполуденный воздух застыл в напряженном ожидании. Однако тишина была зловещей.

— Тревожишься за Сударыню? — виновато спросил Тор.

— Нет. У Элиссы хватит ума поставить ее в сарай у их дома. Может быть, гроза обойдет Пустотную Топь… Сейчас Сударыне лучше там, где она находится. Но на Четверок она мне понадобится, сынок. Надеюсь, к тому времени тебе полегчает, и ты сможешь забрать нашу красавицу.

Тор кивнул и почувствовал, как рука отца опустилась на плечо.

— А теперь пойдем и посмотрим, что нам приготовила Матушка Гинт, — тепло проговорил Джион.

Не прошло и двух часов, как входная дверь громко хлопнула. Гроза с яростью обрушилась на дом Гинтов. Аилса вздрогнула.

— Ненавижу гром и молнию, — пробормотала она из своего кресла-качалки, не отрываясь от шитья. Иголка с ниткой так и мелькала у нее в руках. — Только услышу — мороз по коже.

— А почему? — спросил Тор, громко зевнув, и закрыл книгу.

— О, конечно, это глупо… но моя бабушка всегда говорила, что это дурной знак… Возможно, боги гневаются.

— Аилса, любовь моя, прекрати городить чушь, — мягко проворчал Джион. — А вот задние ворота так и хлопают — это действительно дурной знак. Их сорвет с петель, если мы их сейчас же не закроем.

Тор снял с крючка у черного хода большую шляпу, набросил на плечи одеяло и вышел через черный ход. Прежде, чем дверь за ним захлопнулась, небо озарила вспышка молнии, и тут же оглушительно прогремел гром.

— Гроза прямо над нами, — вздохнула мать, судорожно вонзая иголку в шитье. — Наверно, боги в ярости!

Джион Гинт щелкнул языком, демонстрируя раздражение, и вернулся к своим счетам. Но ненадолго. Кто-то с силой заколотил в парадную дверь их дома.

Тор недолго любовался разбушевавшейся стихией. Дождь хлестал все сильнее, и двор уже превратился в настоящее болото. За эти два дня юноша, наверно, сотню раз направлял Элиссе мысленное послание, но оно словно уходило в пустоту. В чем дело? На душе у Тора скребли кошки. Некоторое время он стоял, словно не замечая дождя, потом стал осторожно пробираться к двери, огибая самые глубокие лужи, когда услышал, как мать зовет его. Тор прищурился, вглядываясь сквозь дождь. Да, действительно: мама стоит в дверях и машет ему, призывая поторопиться.

«Что еще стряслось?» — подумал он раздраженно.

Переступив порог, Тор первым делом собирался отряхнуть шляпу и плед, но это так и осталось намерением. Он повесил их на крюк, повернулся… и точно получил удар в живот. Рядом с его родителями, кротко улыбаясь, сидел тот самый старик, которого он видел сначала в Твиффордской Переправе, а потом на празднике. Еще толком не соображая, что делает, Торкин закрыл себя и родителей чем-то вроде воображаемого щита.

«Впечатляет, — прозвучал у Тора в голове голос старика. — Но тебе не стоит меня бояться. Я тебе не враг».

Джион Гинт что-то говорил. Тору показалось, что старик опустил ему на голову огромную ладонь, он попытался встряхнуться. Отец был сам не свой и не знал, куда посадить гостя.

— Торкин, к нам заглянул сам Меркуд Облегчающий Страдания! Придворный лекарь Их величеств короля Лориса и королевы Найрии! — отец бросал на сына выразительные взгляды, призывая его выказать гостю должное почтение.

«Зачем ты преследуешь меня, старик?»- Тор послал вопрос по незримому каналу, который тянулся к старику — точно такой же, какой возникал между ним и Элиссой, — и одновременно отвесил глубокий поклон. Меркуд ответил милостивым кивком.

«Терпение, мальчик, — ответил он тоже мысленно. — Я все объясню».

После этого связь прервалась.

— Прошу простить меня за столь позднее и неожиданное появление. В Первень я должен быть в Тале, но до этого мне необходимо поговорить с вашим сыном. Несколько дней назад мы встречались с ним в Мятном Доле.

— О, ты нам этого не рассказывал, Тор, — с упреком проговорила мать, предлагая старику удобное кресло у очага. — Вы ужинали, господин лекарь?

Вечно она о еде, уныло подумал Тор. Однако Меркуд просиял.

— Сказать по правде, я весь день не слезал с лошади, и у меня маковой росинки во рту не было.

«Музыка для ее ушей», — подумал Тор, изо всех сил изображая вежливую почтительность. Может быть, об этом и предупреждала гроза? И прабабушка не так уж ошибалась, когда говорила о дурных знаках… Словно в ответ на его мысли, вдалеке снова загремел гром.

— Должно быть, вы замерзли, уважаемый Меркуд,- проговорил Джион Гинт. — Позвольте мне предложить вам глоток чего-нибудь согревающего.

Да, не каждый день доведется принимать особу, приближенную к королю. К Гинтам вообще редко заглядывали гости. Тор решил не портить родителям удовольствие. Он убедился, что его мысленный щит на месте, и снова сел на свой стул — испуганный и в то же время изнывающий от любопытства. Интересно, чем это все закончится? Отец с лекарем вели какую-то беседу, чинную и бессодержательную, мать сновала по кухне — как всегда, не совершая ни одного лишнего движения и почти бесшумно. И Тор сам не заметил, как заслушался рассказами старика о столичной жизни.

Лекарь говорил мягко, немного нараспев, и в его голосе не было ничего угрожающего, как и во всем облике. Борода, хотя и длинная, была аккуратно подстрижена, а вьющиеся волосы собраны в хвост. Теперь Тор смог рассмотреть глубоко посаженные серые глаза, окруженные лучиками морщин, что выдавало легкий нрав и смешливость.

— А каков он, король Лорис? — спросил Тор.

Гость как раз откинулся на спинку кресла, и Аилса поставила ему на колени поднос с едой.

— Спасибо, — тихо, с улыбкой произнес Меркуд, глядя прямо в глаза Аилсе, затем повернулся к Тору.

— М-м-м, Лорис… Как бы сказать… Это удивительный король. Он гораздо лучше своего отца, лучше деда — те правили с помощью страха. Лорис сочувствует своему народу, они с королевой Найрией…

— Но тогда почему он позволяет калечить, пытать и убивать своих подданных? — перебил Тор. — Может быть, он чего-то боится?

Тор с удовольствием заметил, как Меркуд, услышав его вопрос, поджал губы… и тут же откусил кусок хлеба, чтобы скрыть раздражение.

— Он хороший человек, Тор. Но и у хороших людей есть недостатки. Многие с неприязнью относятся к Чувствующим. В этом Лорис слепо следует обычаям своих предков и законам, которые были приняты из страха. Я тоже очень сожалею.

Тут Аилса вернулась с миской жаркого, над которой поднимался пар.

— Это согреет ваши старые кости, — сообщила она. Мамино коронное блюдо — жаркое из кролика, со специями и пахучими травами — славилось на всю округу. Рядом тотчас появилась тарелка с ломтиками хлеба, намазанными толстым слоем масла. Возможно, это кушанье могло показаться простым, но Меркуда уговаривать не пришлось. Он тут же принялся за еду.

— В самом деле, великолепное жаркое,- сообщил он, прожевав кусок, и мама вся просияла. Она как раз собиралась снова сесть за шитье, но решила, что это невежливо, одернула юбку, откашлялась и посмотрела на мужа, в надежде, что он начнет какой-нибудь умный разговор. Джион замялся, и мама перевела взгляд на Тора. Но ее сын весь вечер сидел надувшись. Его ярко-голубые глаза обычно лучились, а сегодня казались тусклыми, точно у кролика, которого она забила утром. Что творится с мальчиком? Однако к ним пожаловал такой гость, и надо было что-то делать.