Майкл Стэкпол - X-Wing-2: Игра Веджа Страница 6

Тщательно рассчитанный удар пришелся в пустоту. Прозрачно-синие глаза алдераанца светились прежней безмятежной голубизной, как у грудничка-эвока.

— Хорошо. Если все узнают о Хоте, это никому не повредит, — меланхолично откликнулся Селчу. — Хотя мое жизнеописание может вызвать проблемы.

Корран заподозрил, что над ним издеваются. Пытливый пристальный взгляд в небесную голубизну не дал ровным счетом ничего., Селчу все так же полурассеянно, полублагожелательно улыбался.

— Вы не сердитесь, капитан? Я чуть пупок не надорвал, взламывая базу данных в надежде прочитать ваше досье, а вы говорите: «хорошо»?

Селчу пригладил хохолок светло-русых волос.

— Злость мне не поможет. Так? Немного расстроен, это есть, но не сержусь.

— Почему расстроены?

— Если ты настолько изнывал от любопытства, мог бы прямо спросить.

— И получить честный ответ? Вот теперь он попал. Тикхо моргнул, даже съежился, как будто получил пощечину.

— А зачем мне врать?

— Там, — Хорн ткнул большим пальцем в сторону дверей, — два офицера из службы безопасности грызут дверь от нетерпения. Они ждут. Тебя. И когда ты пойдешь к себе, они пойдут следом. Так?

— Так, — согласился Селчу. — И?..

— И генерал Сальм считает тебя угрозой всему Альянсу. Мне по-прежнему не следует беспокоиться?

— Можешь начинать, лейтенант, — Селчу безразлично пожал плечами. — А можешь обдумать то, что тебе известно, и решить самостоятельно, доверять мне или нет.

Корран скрестил на груди руки. Подумал, что слишком уж напоминает этой позой отца, но менять ее не стал. В КорБезе ему часто приходилось вести допросы — людей и не-людей, один раз даже дроида. И у него всегда было четкое ощущение: вот этот врет с три короба, этот говорит правду, этот утаивает, этот просто заблуждается, а этот помнит неточно… Весьма полезное свойство.

Сейчас — ни единого признака хитрости или обмана. Тикхо Селчу говорил правду, но то, что Корран не знал о нем, перевешивало то, что он чувствовал. Не возникало сомнений, что Селчу — ценный и доблестный член Разбойного эскадрона, начиная с Хота и заканчивая Эндором, Бакурой, другими сражениями, всех не упомнишь. На Эндоре он летал на «ашке» и сумел снять преследователей с хвоста Антиллеса и «Тысячелетнего сокола» во время их захода на Звезду Смерти. После этого добровольно вызвался выполнить одно задание, все записи о котором в базе данных перешли под гриф «Совершенно секретно», а сверху повис внушительный код. Дальше события развивались по другому сценарию: не прошло и шести стандартных месяцев, как доверие к алдераанцу исчезло подобно миражу в пустыне. Похоже, лишь один человек сохранил в него веру. Ведж Антиллес.

Корран знал Селчу примерно полгода, и все это время Тикхо постоянно летал на невооруженном эль-челноке, возвращал на базу сбитых в бою пилотов, то и дело оказываясь в опаснейших ситуациях. Дважды он спас жизнь самому Коррану. Тикхо мог погибнуть, но пошел ради Хорна на риск.

Если честно, Корран был обязан алдераанцу жизнью не один и не два раза, и несмотря на это Корран не был готов отказаться от подозрений. Тикхо не рассказывал о тех шести месяцах. Корран спокойно проигнорировал этот факт, но легкость, с которой Тикхо все время ухитрялся ускользать из-под надзора, не давала спокойно спать. Хорн повторял себе: твоя подозрительность — наследие службы в КорБезе. Он очень надеялся, что ему станет легче, как только он разузнает правду о Тикхо Селчу.

Проблема заключалась лишь в том, что правду можно было узнать в единственном месте. У самого Тикхо Селчу, которого — к добру или наоборот — приходилось считать не слишком достоверным рассказчиком. И все же: лучше так, чем постоянные подозрения.

Корран Хорн подобрался и тщательно выбрал слова.

— Сэр, я доверял вам в прошлом и собираюсь доверять в будущем, потому что не видел, чтобы вы поступали неверно. И я приношу вам свои извинения за попытку вскрыть ваше досье. Полагаю, что служба в КорБезе располагает к паранойе. Не знаю, почему Сальм приставил к вам охрану, но…

— Но все еще хочешь узнать, что случилось со мной два года назад.

В голубых глазах Селчу промелькнуло веселье. Коррану показалось, что сейчас капитан скажет: «вольно».

— Так точно, сэр.

— Хорошо… — алдераанец привычно и покорно пожал плечами, но в голосе звучало явное облегчение. — Давно пора поделиться хоть с кем-нибудь еще, кроме Веджа, но дальше тебя история не уйдет. Это мое условие. Так?

Корран церемонно поднял ладонь:

— Клянусь честью, сэр.

Пару секунд с него не сводили прозрачного взгляда, потом Селчу отвернулся.

— Я вызвался вылететь на ДИ-истребителе на Корускант, — сказал он. — Истребитель достался нам после Бакуры, его слегка перебрали, навесили всяких сенсоров и прочую дребедень. Я сделал несколько облетов планеты, собирая информацию. Очень интересную информацию. О космических крепостях, защитных полях, солнечных зеркалах, орбитальных платформах, сухих доках и верфях, обо всем, что болтается на орбите вокруг Корус-канта. Через две недели я должен был состыковаться с фрахтовиком и вернуться в Альянс. Я знал, что работенка не из легких, но у нас были коды доступа, так что я рискнул.

— И попались имперцам.

— Попался. Два залпа из ионной пушки, и у меня сдохли все системы, включая систему саморазрушения корабля. Меня втянули на борт крейсера и взяли в плен. Угостили паралитическим газом, я вырубился. Пришел в себя на транспорте в гиперпространстве. Мы приземлились, и я выяснил, что меня приволокли в «Лусанкию».

— «Лусанкию»?!

— Знаешь о ней?

— Только слухи. Предполагается, что это личная тюрьма Снежной королевы. Там с людьми случаются страшные вещи.

Тикхо задумчиво разглядывал выщерблины на стене. Потом медленно кивнул.

— Когда на охранников накатывало желание разговаривать с заключенными, они радовали себя тем, что постоянно напоминали нам: никто отсюда не выйдет, пока Исард с ним не закончит.

Корран старательно сдерживал дрожь, точно такую же, что сейчас колотила Селчу. Ему было легче поверить в существование флота Катана, чем в «Лусанкию». Впервые он услышал о ней, когда соперник Диктата Кореллии был убит своим же доверенным помощником. За год до события этого помощника забрала имперская контрразведка, но через месяц его отпустили. Он убил своего начальника, а потом твердил всего одно слово. Лусанкия. Снова и снова. Позже Хорну еще доводилось слышать то же самое слово. И всегда при сходных обстоятельствах. Обычно нормальные люди вдруг убивали своих родных, друзей и близких, предавали их или подвергали немыслимым пыткам. И каждый раз возникала связь с «Лусанкией», и каждый раз — после того как преступление совершилось.

— Те, кто выходил оттуда, — хмуро сообщил Хорн, — уже не люди, а ходячие бомбы замедленного действия. Империя их программирует, а потом они взрываются по команде Империи.

Он смотрел на руки Селчу: на ладони, сжатые в кулаки так, что побелели костяшки, а кожа на них вот-вот лопнет.

— Я знаю, — пробормотал Тикхо. — Я знаю… Он вытер взмокший лоб, с удивлением посмотрел на мокрые пальцы.

— И самое худшее, — продолжал он ровным голосом, — что никто из них никогда не вспоминает о «Лусанкии» до того, как начнет действовать. Связь всегда обнаруживается потом. Меня допрашивали каждый день в течение трех месяцев, все это время я сидел в одиночке. Наверное, меня сочли непригодным… Я был не в лучшей форме… когда со мной закончили, я даже ходить не мог, ничего не мог, не соображал. И ничего не помнил. Сказали, что-то вроде кататонии, не знаю. Меня отправили на Акрит'тар. Я провел там еще месяца три и сбежал. Вернулся в Альянс. Теперь меня допрашивали свои, только… — он поежился от воспоминаний и вновь вытер лоб, — не так долго, всего два месяца и не так… настойчиво. И ничего не обнаружили.

— Как и у тех, кто выходил из «Лусанкии».

— Да. Но есть разница. Я помню, что я там был. Генерал Сальм и еще кое-кто считает, что мне просто позволили сохранить память и что мой побег был подстроен.

Да, запереть Селчу под замок они не смогли. Не было доказательств. А иначе Альянс оказывался на той же ступеньке, где обосновалась Империя. Корран напомнил себе: отсутствие доказательств еще не есть доказательство отсутствия. Существует одна сотая доля процента, что подозрения Сальма верны, а недостаток улик указывает на превосходную работу Йсанне Исард и ее людей.

— Итак, вы даже не знаете, не агент ли вы, ждущий приказа…

— Я знаю, что я не агент… Доказать не могу, — плечи Тикхо поникли.

— Постоянно под подозрением, — Корран даже зажмурился, пытаясь представить такое. — Я бы просто не смог. Как вы терпите? Как вообще такое можно стерпеть?

— Выхода нет, — мертвым голосом сказал Тикхо. — Для меня терпение — единственный способ сражаться. Если бы я ушел, отсиделся в сторонке, значит, Исард победила. Значит, она без единого выстрела убила меня. Значит, я мертв так же, как Алдераан. Я не имею права это допустить. Знаешь, то, с чем мне приходится здесь мириться, в тысячу раз легче, чем то, что пришлось испытать там. Пока существует Империя, я не смогу освободиться, потому что меня все время будут подозревать. Пусть сейчас мне в затылок дышат охранники, но когда-нибудь никто не будет меня бояться.