Алек Майкл Экзалтер - Бета-тест Страница 6

Тем не менее, к добру ли к худу, но наука при всей почтенной академической демократии во все времена стремилась быть благородной по духу и аристократичной по форме, а потому всегда имела прекрасно развитую табель о рангах. И вот вам, спустя три года после отставки действительный магистр палеографии приват-профессор исторического факультета Терранского университета всемилостивый баронет Даг Хампер, 36 календарных лет от роду по имперским креденциалам, предпочитал обстоятельно жить и творить в собственном Хампер-маноре. Немногие лекционно-семинарские часы ему не досаждали, а присутственное времяпрепровождение на кафедре палеографии ничуть его не обременяло. Так что, не отягощенный ни рейнджерской, ни кафедральной службой большую часть относительных терранских суток он занимался научным творчеством, много писал или пребывал в долгих раздумьях над древними и современными текстовыми материалами.

Довольно часто, приступая к трансформации содержания собственных размышлений в форму, приемлемую для хранения и транспортировки, Хампер привычно отмечал, каким поразительно устойчивым и долгоживущим оказался текстовый способ передачи информации, выдержавший жестокие испытания пространством-временем. Начиная от едва ли не божественного акта сотворения письменности на изначальной Земле, затерянной в бесконечной и беспредельной Вселенной, вплоть до блистательных достижений прикладной кибернетики в метагалактической Ойкумене текстуальная информация всегда была (и неизвестно сколь долго пребудет таковой) образом действия и сферой доминирования чистого разума.

В самом общем виде текстуальная информация есть коммуникативный акт творения человеческого разума. В силу данного обстоятельства аналоговый текст является экстраординарно древним видом передачи и долговременного хранения данных. В чем Даг Хампер ничуть не сомневался, потому что до сих пор цивилизованная Ойкумена имеет возможность рассматривать и изучать виртуальные изображения египетского Розеттского камня, европейских пергаментов-манускриптов, русских берестяных грамот, шумерских глиняных табличек или высеченного в камне календаря ацтеков. Все они и другие образцы древней письменности появились на изначальной Земле настолько далеко и давно, что время их создания ныне не поддается точной датировке, однако доселе не утрачены основной смысл и содержание замечательного большинства текстовых посланий из прошлого.

Иногда, разумеется, бывает неясным точное значение некоторых реалий и понятий тех далеких времен и пространств. Скажем, Даг Хампер всегда хотел разобраться, почему на разных архаических языках в огромном количестве текстов с условной внутренней датировкой XX–XXI веком от Рождества Христова упорно противопоставляются понятия "виртуального" и "реального". Все-таки то была ранне-кремневая протокомпьютерная эпоха, и почти в каждом человеческом жилище имелись осязаемые примитивные электронные вычислители, де-факто имевшие дело с виртуально-цифровой действительностью. Сам он, Даг Хампер, ни в коем случае не считал свою виртуальную клавиатуру какой-то ирреальной, иначе как бы он смог вводить этот текст? Точно так же люди, использующие современные развлекательно-коммуникативные устройства, едва ли полагали, что пансенсорная среда, данная им в ощущениях, не является реальностью. Разве что этакое могли себе вообразить жители каких-нибудь особо недоразвитых колоний? Да и то вряд ли. В конце концов, чтобы объяснить древний материалистический нонсенс с виртуальным и реальным, для себя Хампер выдвинул рабочую гипотезу об имманентной ущербности образов-гештальтов как носителей верифицированной информации. К слову, те же пращуры с изначальной Земли собственные тексты, пусть даже в них речь шла о совершенно вымышленных событиях, никогда не считали нереальными или эфемерными. А один из русских авторов той диалектической эпохи даже самовыразился дьявольски изысканным афоризмом: "Рукописи не горят".

Хампер был с ним согласен. Он тоже был полностью убежден, что текст сам по себе самодостаточен. Текст он и есть текст, потому как в любом, самом фрагментированном виде доступен для будущей расшифровки и релевантной интерпретации, но вот членораздельная речь, значимые сигналы тела и рассудка являются не более, чем кратковременной оперативной памятью человеческого вида, в значительной степени зависимой от источников энергии, носителей и кодировки. Достаточно вспомнить безнадежные и безуспешные попытки расшифровать обнаруженные на ряде планет, аналоговые речевые записи забытых древних языков, не опирающиеся на сохранившиеся текстовые или пиктографические источники. По-другому и быть не могло, если априори любая запись речи, мимики и телодвижений в виде двух- или трехмерного аудиовизуального ряда жестко локализована во времени и пространстве; тому подобные записи суть конкретны, в то время как фабульный текст лишен подобных ограничений, сам по себе он абстрактен и универсален, вследствие чего способен устойчиво существовать в четырехмерном пространстве-времени.

Как и большинство людей в его время, магистр палеографии Хампер вводил текст, используя минимальный уровень присутствия пансенсорной коммуникации. В нижней части его совмещенного зрительного поля горизонтально располагалась виртуальная клавиатура с настраиваемой раскладкой символов. Однако некоторые коллеги Хампера предпочитали боковое зрение и вертикальный ввод, прежде всего те, кто употреблял иероглифическую символику. Вообще, виртуальная раскладка была делом генезиса вкусов, привычек, традиций, поэтому Хампер, каледонец по рождению и происхождению, применял по обыкновению ввод слева направо, такую же привычную латиницу и стандартный имперский инглик. Объемный виртуальный текст появлялся перед ним в виде строчек на традиционной книжной странице ин-кварто, когда он без всяких сознательных усилий фиксировал взглядом отдельные клавиши и часто встречающиеся буквосочетания. Черные буквы на непрозрачной виртуальной поверхности возникали перед ним то быстрее, то медленнее, когда он задумывался над смыслом или стилем набираемых фраз и абзацев.

Такому способу ввода текста было легко научить даже жителей самых диких планет через несколько дней обучения пользования пансенсориком. Конечно, если они знали символы и умели барабанить пальцами по овеществленному макету клавиатуры или (это чисто исторически, так как подобные устройства нигде не сохранились) печатать на пишущей машинке.

Правда, существовал еще так называемый педагогический способ ввода печатного текста. Его тоже использовали для обучения пансенсорной коммуникации обитателей недоразвитых миров на имперских факториях, но сильнее всего доставалось на орехи подрастающему поколению в цивиливизованных сообществах. Орудие школьной пытки представляло собой продолговатое стило-манипулятор, вложенное в детскую ручонку. Им требовалось точно и безошибочно обводить воображаемые контуры букв на какой-нибудь ровной поверхности. Скорость ввода ужасала всех, кто не имел отношения к педагогике, равно как и орфография такого, с позволения сказать, рукописания. Однако считалось, что сия метода письма способствует некоему развитию творческих способностей и абстрактного мышления. Или в невозможном случае выхода из строя имплантированных устройств позволит что-то где-то накорябать вручную. Дидактический предрассудок оказался весьма живучим, и рукописный ввод никуда не делся за несколько столетий повсеместного использования пансенсорных коммуникаций. Кстати говоря, рукописание по корпоративному обычаю также использовали юристы, нотариусы и дипломаты, дабы факсимильно подписать нечто чудовищно важное и ужасно непонятное нормальным людям.

Естественно, такой способ ввода текста большой популярностью не пользовался. В отличие от общепринятого голосового набора, где пансенсориум снимал непосредственно колебания голосовых связок и трансформировал более-менее связную речь в вариативный текст. Причем в зависимости от настройки предоставлял лексическую и стилистическую помощь не шибко образованному пользователю, звучно хоть и нечленораздельно шлепающему губами или щелкающему языком.

Данную опцию предикативного ассистирования Даг Хампер чаще всего не трогал, хотя при редактировании он все же иногда шевелил губами, проговаривая про себя уже созданный текст, чтобы достичь ритмической насыщенности повествования и плавности изложения материала.

Сейчас магистр Хампер работал над материалами монографии "Назад в будущее". Название новой работы он, нимало не колеблясь, позаимствовал у одноименной двухмерной фабулы изначальноземного происхождения, условно датируемой концом XX века от Рождества Христова. С полным на то основанием он полагал, что имел на это право, поскольку он не только обнаружил исходные файлы в архаичном цифровом формате во время сумасшедшей командировки в систему Рутения. Разобравшись с форматом записи, он еще перевел все диалоги со старорусского на современный инглик, воспользовавшись знанием диалектов староанглийского, оригинального языка фабулы. Предложив сюжет своему знаменитому приятелю — независимому продюсеру Диту Клейнцу, Хампер не сомневался — овчинка стоит выделки.