Наиль Выборнов - Взломать Зону. Черная кровь Страница 6

– Тогда пойдем быстрее. – Парень деловито оглянулся вокруг.

– Пойдем, nigga, – ответил я.

Мы двинулись в ту сторону, откуда пришли бандиты из «Боевого отряда». Конечно, был риск наткнуться на них, но мне они казались не такими опасными, как отморозки из «Высшей лиги».

Разбитая асфальтовая дорога вела нас вниз, в сторону города. По пути я набрал в один из карманов разгрузки камней и мелких кусков битого асфальта и теперь активно разбрасывал их, проверяя показавшиеся мне подозрительными участки дороги.

Хотя кусочки асфальта, откровенно говоря, не подходили для этого дела: от ударов о землю они крошились. Камни работали чуть лучше, но я знал, что опытные сталкеры предпочитали пользоваться металлическими деталями вроде болтов и гаек, которые и магнитятся, и летят дальше, и искать их потом проще: обвязал куском бинта – и все.

Сигнальная ракета, взмывшая в небо, разбрызгивая сноп красных искр, застала нас врасплох. Мы оба знали, что так местные передают друг другу сообщения – условные знаки, так сказать. Черт его знает, было ли послание в данном случае сигналом к атаке, или, наоборот, к отступлению, или просто каким-то предупреждением, но я предпочел как можно быстрее убраться с дороги.

В бетонной стене справа от нас я разглядел пролом с торчащими во все стороны обрезками арматуры и бросил в него один из самых крупных камней, который, упав, прокатился по земле еще несколько метров и остался лежать. Не было ни молний, ни взрывов, ни огненных вихрей – путь был безопасным. Схватив Дэнни за руку, я потащил его за собой, и через пару секунд мы были уже за стеной.

Звуки шагов и чьего-то тяжелого дыхания по ту сторону пролома становились все громче и громче. Мы оказались на параллельной улице среди раскрашенных граффити стен. Хотя назвать это место улицей было бы преувеличением – так, узкий коридор, который, на наше счастье, не заканчивался тупиком.

Кругом лежали кучи мусора: пустые консервные банки, обертки из-под еды, пластиковые бутылки (стеклянные здесь собирали и сдавали). Я-то был обут в тяжелые армейские ботинки, поэтому особого дискомфорта от «рельефа» местности не испытывал, а вот кеды Дэнни не очень подходили для прогулок по такой поверхности, поэтому продвигались мы очень медленно.

– Идиоты… – сдавленно ругался за моей спиной напарник. – Зачем гадить там, где живешь?

Я не знал ответа на этот вопрос.

– А чего нормальные ботинки не снял с кого-нибудь? – спросил я.

– Найдешь там… У меня тринадцатый размер, дома-то с такой обувью туговато, – ответил парень, и мы снова замолчали.

Постепенно ход становился уже, и нам приходилось идти боком, что напрягало меня все сильнее и сильнее. Я подумал о том, что если на нашем пути попадется хоть один мутант, мы даже не сможем стрелять.

Стены, между которыми мы шли, были высокими – полтора моего немаленького роста, бетон густо порос какой-то незнакомой мне травой. Перебраться через это препятствие мы не смогли бы в любом случае, оставалось только двигаться дальше.

Я опустил взгляд и увидел на уровне роста сидящего на корточках человека пролом. Опустившись на колени, заглянул в него и, не увидев ничего опасного, попытался проползти, не зацепившись за торчащие из бетона во все стороны куски арматуры.

Мне это удалось – в отличие от Дэнни. Парень зацепился карманом камуфляжной куртки, после чего потратил какое-то время на то, чтобы высвободиться, но в результате все же вполне благополучно преодолел барьер.

Мы очутились на пыльной асфальтированной площадке, размеченной белой краской, с футбольными воротами, на сварных трубчатых каркасах которых висели порванные во множестве мест сетки. Это было очередное импровизированное поле для скучного соккера, который почему-то был очень популярен в этой стране.

И даже мяч нашелся – рваный, с отвалившимися пластинками кожзаменителя и большой резиновой грыжей. Слегка размахнувшись ногой, я пинком послал этот жалкий снаряд в стену. Мяч вдруг подпрыгнул; какая-то неведомая сила вздернула его вверх, раскрутила и разорвала в клочья, осыпав нас трухой.

– Никогда не любил этот тупой спорт, nigga, – произнес я, помотав головой.

– Наверное, ты любишь баскетбол? – попытался подколоть меня бородач, но я не стал реагировать, а просто развернулся и двинулся прочь с площадки. На входных воротах висел массивный амбарный замок.

«Кому вообще пришло в голову запирать футбольное поле? Все баскетбольные площадки в Комптоне всегда открыты, и не важно, кто там играет, в любой момент ты можешь присоединиться, – подумал я. – Если это, конечно, не парни из враждебной банды, которые просто пустят пулю тебе в лоб. Но если не хочешь рисковать, просто не шатайся по чужим районам, в чем проблема».

– Выстрели в замок, – предложил Дэнни, бесшумно двигавшийся за моей спиной.

– Выстрели сам, если не боишься того, что пуля срикошетит тебе в живот, dog, – ответил я, усмехнувшись. – Чтобы сорвать замок с дужек, надо стрелять в упор и из дробовика. Иначе толку не будет.

– И что делать будем?

Я, не отвечая, схватился руками за верхнюю перекладину, подтянулся, уперся ногой и через несколько секунд уже был на противоположной стороне. Парень проделал то же самое. Дальше перед нами была длинная лестница, ведущая вниз, на нижний ярус. Я бросил камень и, не обнаружив никаких признаков аномалий, стал спускаться.

Скоро верхний ярус остался позади, и мы оказались в еще более неблагополучном районе. Бразильцы, жившие наверху, или входили в банду Нево, или были как-то причастны к ней. По сравнению с тем, что происходило здесь, на пару ярусов ниже, их условия жизни можно было назвать воистину королевскими.

Я стоял и разглядывал граффити, искусно нарисованное на бетонной плите высокого забора. Под скалящимся черепом, украшенным пестрой банданой, скрещивались два автомата: один из них как две капли воды походил на тот, хозяином которого я волею судеб не так давно стал, а во втором без всякого труда угадывался русский АК – символ и орудие сотен революций по всему миру, не забытый даже здесь, в фавелах.

Я вздохнул, вспомнив своих русских друзей, которые оказались одновременно удивительно похожими и не похожими на тот стереотипный образ русского человека, что я привык видеть в наших фильмах.

Отбросив грустные мысли, я попытался прочитать текст, объемными буквами выведенный под изображением черепа.

Слова «Боевой отряд» я видел отчетливо, а вот то, что было добавлено мелким шрифтом под ними, разобрать уже не мог.

У «Высшей лиги» знак был другой, хотя в чем-то похожий. Я видел его на стенах фавелы, где обитали «лиговцы», и на татуировках членов банды: два револьвера, направленных в противоположные стороны и надпись Liga Para A Vita. В переводе с португальского – «Лига на всю жизнь», как мне объяснил тот самый учитель.

– Ты случайно не знаешь португальского, nigga? – спросил я у Дэнни, хмуро глядящего куда-то вдаль.

– Не зови меня ниггером, хорошо? – вместо ответа попросил парень.

– У тебя проблема с ниггерами, земляк? – усмехнулся я. – Ты ведь зовешь меня ниггером.

– Еще бы я не звал тебя ниггером, ты ведь и есть самый настоящий ниггер, – нервно мотнул головой Дэнни.

– Ты расист? – нарочито подозрительно прищурившись, спросил я.

– Какая разница, кто я такой? – голос парня поднялся на тон выше. – Просто я не ниггер, поэтому, прошу, не зови меня ниггером.

– Без проблем, dog, – ответил я, поднимая обе руки вверх.

– А-а-а-а! – с обреченным видом взревел расист и, резко повернувшись, пробил мне прямой по корпусу.

От неожиданности я даже не успел заблокировать удар, который пришелся мне куда-то в район солнечного сплетения. Было больно, но не критично, у меня даже дыхание не сбилось. Да и не собирался парень меня убивать или калечить, ведь, появись у него такое желание, гораздо проще было бы развернуться и выпустить в меня очередь из автомата.

Я бы получил смертельную дозу свинца, даже не успев среагировать. А этот удар – всего лишь душевный порыв, выражение эмоций.

У белых такое бывает, я заметил. Любят они махать кулаками. У нас все по-другому: задел кого-нибудь, моргнул, а у тебя уже пол-обоймы в пузе. Дэнни был столичным парнем, а значит, к оружию не привыкшим. Законы у них там строгие, продажа короткоствола под запретом. Вот и выражает человек эмоции как умеет.

А у нас в Л. А. все просто: пришел, подал заявление, подождал две недели – и можешь выбирать ствол. Если нет судимости. Если есть, то парням обычно оружие покупают сестры или подруги.

А кому-то – мамы.

Потом – спилил номер, пошел и заявил в полицию, что пистолет у тебя украли. Ну и пусть ищут, не все же им, бездельникам, шмонать ниггеров да пончики есть.

Так или иначе, дрался Дэнни вдохновенно, но бестолково. Видимо, не интересовался он боксом, иначе знал бы, кто такой Шон Райес, и не нарывался бы.

Кроме первого, больше ни одного удара я не пропустил. Когда мне надоели эти танцы, я просто двинул кулаком в подбородок парня.