Позывной "Хоттабыч" (СИ) - "lanpirot" Страница 6

Наши миры во многом похожи друг на друга, как братья–близнецы, но есть и одно существенное различие между ними, от которого у меня попросту сносит чердак — в этом мире, как само собой разумеющееся, существует настоящая магия. Да–да, настоящая магия, мля! Местные бойцы называют её Силой. И, похоже на то, что в моей ветхой тушке она тоже имеется…

Солдатики споро затащили меня в какой–то старый особняк (любят местные контрразведчики реквизированные Советской властью роскошные аристократические особняки и, как я понял, не без причины), пронесли сквозь богатую, но основательно раздолбанную и загаженную гостиную и повернули куда–то в темное боковое крыло. Ага, тоже в подвал поперли, догадался я, увидев над головой невысокий арочный свод, сложенный из дикого камня. Пахнуло сыростью и кошачьей мочой. Скрипнули проржавевшие петли на солидной дубовой дверке, проклепанной металлическими полосами, сплошь испещренными какими–то светящимися в темноте символами. Меня запихнули в укромный, но мрачный каземат, освещенный единственной тусклой лампой без абажура, болтающейся на витом проводе под самым потолком.

Все свободное пространство камеры занимал скромная конторская тумба с деревянной лавкой у стены и металлический стул, привинченный поеденными ржой болтами к солидному каменному блоку, высеченному из огромного скального массива и установленному посередине каземата. Сам стул находился внутри прочной кованой клетки, такой же ржавой, как и все железки в этом дивном подвале. Мастер, изготовивший сие искусное чудо, немало постарался, закрутив прутья в причудливые «пентаграммы», знаки и символы. Солдатики ловко усадили меня на стул и, захлопнув клетку, удалились восвояси.

Вошедший в камеру сразу после «носильщиков» уже знакомый мне майор бросил на стол картонную папку, схваченную размохраченными в лохмы тесемками, и снял с головы фуражку с васильковой тульей и малиновым околышем. Ага, мелькнула в голове мысль, не смотря на приказ Наркома Обороны, в котором предписывалось сотрудникам всех трёх ведомств «СМЕРШ» носить форму одежды, звания и знаки различия воинских частей и соединений, в которых они работали, майор был пока еще одет в стандартную форму «расцветок» МГБ. Оно и понятно, приказ–то свеженький, не успели еще «перестроиться», хотя такие свежеиспеченные погоны уже нацепили.

Пристроив фуражку на краешке конторки, майор подошел к клетке и прикоснулся рукой к замку. Тихо щелкнул выдвинувшийся запорный язычок, а переплетенные меж собой символы слабо засветились мягким «неоновым светом». Я с удивлением осознал, что «вижу» этот свет не глазами, а каким–то иным органом чувств. Точно так же я «видел» или ощущал ту «волну», что погубила в предыдущий раз допрашивающего меня капитана.

Майор просунул руку сквозь решетку и сорвал с моей шеи тонкий ремешок с нанизанным на него медальоном. Ком в горле, не дающий мне произнести ни слова, неожиданно исчез, и я зашелся в мучительном кашле — застуженные и распухшие гланды тут же дали о себе знать. Майор терпеливо дожидался, пока я откашляюсь, а после вполне миролюбиво спросил:

— Поговорим, старый?

— Отче–гож… не… по… го… ворить… — произнес я с чудовищной отдышкой, чувствуя, как вновь накатывает слабость. — Только… давай быстрей — а то я… кажись… отъеду скоро… может статься… и насовсем… — Произнеся этот, в общем–то, невеликий «спич», я почувствовал себя напрочь выжатой ветошью. В глазах вновь заплясали круги, голова бессильно запрокинулась назад, уткнувшись плешивой макушкой, обрамленной остатками жиденьких седых волос в прутья клетки.

Майор просунул руку сквозь прутья и прикоснулся ладонь к моей разбитой голове. Из раны на темечке, полученной во время транспортировки, до сих стекала на остатки волос и капала за воротник густая и скользкая сукровица.

— Егоров! — зычно гаркнул майор в приоткрытую дверь.

— Здесь, товарищ майор! — в камеру заглянул старший лейтенант, так же принимавший участие в моей транспортировке.

— Этого говнюка подлечить сможешь? Жар у него… До допроса может и не дожить… А сам понимаешь, информация о дислокации фрицев в нашем тылу, да еще и из Черного Ордена, как воздух нужна.

— Я попробую, товарищ майор… Но… лучше бы нормального Медика привлечь, желательно не ниже Контролера Силы первого ранга [5]…

— Да где же я тебе здесь нормального Медика найду? Да еще и Контролера? — фыркнул майор. — Ты чего, Егоров, только вчера родился? Не знаешь, сколько настоящих Медиков по тылам осталось? Лечи, сука! — вскипел он. — Лечи, как можешь, пока он в белые сандалеты не переобулся!

Егоров мелко затряс головой и просунул руки сквозь прутья клетки. Я ощутил, как лейтенант положил ладони мне на виски.

— Ну? — От недовольного рыка майора Егоров вздрогнул.

— Не работает, товарищ майор…

— С хрена ли? Со мной же сработало!

— Так он же…

— Не мямли, Егоров! Четко доложи!

— Клетка Кюри активизирована, товарищ майор! Не смогу…

— Точно! Надо загасить! — Майор выдернул из нагрудного кармана небольшой прозрачный кристалл и прикоснулся им к замку. Свечение клетки погасло, а кристалл, наоборот, мягко засветился и помутнел. — Готово! Блокираторы помехой не будут? Ты их вон на него сколько нацепил!

— Никак нет, товарищ майор, не будут! Настройка сугубо индивидуальная. На меня не подействует! Только…

— Что еще? — резко перебил подчиненного майор, не желая слушать пространные объяснения.

— А если я его восстановлю, а он блокираторы продавит?

— Все? — майор с изумлением выпучил глаза. — Ты белены обожрался, старший лейтенант? Труса решил отпраздновать?

— Никак нет, тащ майор! Без здорового скептицизма в нашем деле никак!

— Скептицизма? — вообще выпал в осадок майор. — Тебя этому где научили, салага?

— В Силовой спецшколе МГБ…

— Твою мать! Гнать поганой метлой таких учителей! Лечи, говорю! Я задействую протокол Жи 7…

— Слушаюсь, тащ майор! — Просветлел лицом старший лейтенант, прекрасно зная, что ни одна тварь, даже стократ усиленная, не выберется на свободу, если майор задействует протокол Жи7. Правда, и от них с майором даже мокрого места не останется. Но это же такая мелочь!

Я почувствовал, как в меня хлынула освежающая струя энергии. Слабость потихоньку отступила на второй план, а вскоре и совсем исчезла. Зазудела и перестала кровоточить рана на макушке. Стихла головная боль, и я вновь смог сносно соображать. Наконец–то перестало драть в глотке. Похоже, что этот сопляк меня и от ангины избавил, а мож, и еще от каких болячек. Пока все тело не почувствую, сказать с точностью все равно не смогу.

— Спасибо тебе, внучок! — искренне произнес я, облегченно выдохнув. — Намного лучше стало! Может, ты меня, малец, еще и от катаракты избавишь?

— Нет, на такое воздействие меня не хватит, — покачал головой лейтенант, устало опуская руки. — Все, больше я ничем помочь не смогу.

— Хех, — проворчал я, чувствуя себя просто замечательно, — а у вас еще и лучше лечить умеют?

— А у вас, разве, не могут? — незаметно вклинился в разговор майор. — В Рейхе, говорят, лучшие Медики в Европе… Только, тля, за чужой счет!

— Ты че эта, майор, — не заметить такого техничного «подката», мог, разве что, сущий младенец, — этаким хитрым Макаром меня сейчас поганым фрицем обозвал, либо их пособником?

— А как еще это твое «у вас» воспринимать? — не стал темнить майор. — У нас — это в Союзе! А вот у вас, хрен его знает где? Куда такие старые контрики после Восстания семнадцатого лыжи навострили? А сейчас вдруг полезли со всех щелей, как тараканы в темноте? С кем пришел, дед? С Власовым и его, — майор скривился, словно проглотил огромного мерзкого слизня, — Русской Освободительной Армией? Куда еще податься такой контре?

— Сам ты контра, майор! — Внезапно нахлынувшее раздражение отдалось слабой ломотой в висках. Опять, похоже, давление скакануло. Ну, в моем–то возрасте это норма. Просто спокойнее надо быть! Так мой лечащий врач говорил, покуда сам кони не двинул. А он, к примеру, помоложе меня лет на тридцать… Выбесил меня этот майор! Ох, как выбесил! Надо же, за предателя–коллаборациониста принял! — Да какой из меня аристократ? — хрипло прокаркал я. — Видно же, что насквозь свой брат–пролетарий!