Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи Страница 6

много чего еще. По крайней мере, так казалось. Джек не был бы мужчиной, если б не нашел Дженнифер привлекательной. А та с самого начала ясно дала понять, что это чувство взаимно. Вроде бы первоначально потрясенная тем самозабвением, с каким он защищал права обвиняемых, Дженнифер потихоньку убедила его в том, что он выполнил свой долг перед бедными, глупыми и обездоленными, и теперь пора бы подумать о себе и о будущем, и она, возможно, захочет стать частью этого будущего. Когда Джек наконец ушел из адвокатуры, в прокуратуре округа ему устроили на прощание пышный банкет, втайне радуясь избавлению от такого принципиального коллеги. Это должно было бы открыть ему глаза на то, что в Вашингтоне еще очень много бедных, глупых и обездоленных, нуждающихся в его помощи. Джек не ждал, что когда-либо еще ощутит тот восторг, который он познал, работая государственным защитником: он рассуждал, что такая пора выпадает только раз в жизни, и для него она уже завершилась. Настало время двигаться дальше; даже такие мальчики, как Джек Грэм, когда-нибудь должны взрослеть. Быть может, просто пришел его час.

Выключив телевизор, Джек схватил пакет кукурузных чипсов и отправился в спальню, перешагивая через груды грязного белья, наваленные перед дверью. Он не мог винить Дженнифер в том, что ей не нравится его дом: он был страшно неряшлив. Но его беспокоила уверенность в том, что Дженнифер не согласилась бы жить здесь, даже если б тут было безукоризненно чисто. Начнем с того, что это не тот район: да, конечно, Капитолийский холм, но не благородная его часть, даже близко не благородная.

Далее: размеры. Особняк, в котором жила сама Дженнифер, имел общую площадь не меньше пяти тысяч квадратных футов, не считая комнаты для прислуги и гаража на две машины, где стояли «Ягуар» и новенький «Рейнджровер», как будто кому-то, живущему в Вашингтоне с его закупоренными вечными пробками улицами, могла понадобиться машина, способная въехать по отвесному склону на гору высотой двадцать тысяч футов.

В квартире Джека было четыре комнаты, если считать ванную. Добравшись до спальни, он скинул с себя одежду и плюхнулся на кровать. В дальнем углу комнаты на маленькой табличке, висевшей у него в кабинете на работе до тех пор, пока ему не стало стыдно на нее смотреть, было закреплено сообщение о том, что он принят в фирму «Паттон, Шоу и Лорд». «П., Ш. и Л.» считалась в Вашингтоне ведущей юридической фирмой. Поставщики юридических услуг крупнейшим компаниям страны, в том числе компании будущего тестя Джека, что означало многомиллионные счета, благодаря ему доверенные фирме, а это, в свою очередь, гарантировало Джеку полноценное партнерство на следующем собрании. Партнерство в «Паттон, Шоу и Лорд» в среднем стоило не меньше полумиллиона долларов в год. Для Болдуинов это деньги на карманные расходы, но он не принадлежал к семье Болдуинов. По крайней мере, пока не принадлежал.

Джек натянул на себя одеяло. Теплоизоляция дома оставляла желать лучшего. Проглотив пару таблеток аспирина, он запил их остатками «Кока-колы», стоявшей на столике, после чего обвел взглядом тесную захламленную спальню. Она напомнила ему комнату, в которой он вырос. Воспоминание это было теплым, дружеским. Дома должны выглядеть обжитыми; в них должны звучать крики детей, бегающих из одной комнаты в другую в поисках новых приключений, в поисках того, что бы еще разбить и сломать.

И в этом заключалась еще одна проблема: Дженнифер ясно дала понять, что топот маленьких ножек для нее — это очень отдаленная перспектива, к тому же весьма неопределенная. Карьера в отцовской компании занимала первое и главное место у нее в голове и в сердце — быть может, порой казалось Джеку, даже более важное, чем он сам…

Перевернувшись на другой бок, он попытался закрыть глаза. Налетевший порыв ветра ударил в окно, и Грэм бросил взгляд в ту сторону. Он отвернулся, но затем с обреченным видом снова посмотрел на коробку.

В ней лежали его старые трофеи и награды, завоеванные в школе и колледже. Однако сейчас внимание его было приковано не к ним. Джек протянул было в полумраке длинную руку к фотографии в рамке, затем решил этого не делать, потом снова передумал.

Он достал фотографию. Это превратилось чуть ли не в ритуал. Ему можно было не беспокоиться о том, что его невеста когда-либо наткнется на этот принадлежащий ему предмет, потому что она категорически отказывалась задерживаться у него в спальне дольше минуты. Они с Дженнифер забирались в кровать или у нее дома — где Джек лежал на ложе, уставившись на двадцатифутовый потолок с фресками, изображающими рыцарей на конях и прекрасных дам, пока Дженнифер развлекалась верхом на нем до тех пор, пока не падала в изнеможении, после чего перекатывалась на спину, предоставляя ему возможность кончить, забравшись на нее, — или в доме ее родителей за городом, где потолки поднимались еще выше, а фрески были взяты из какой-то римской церкви XIII века, отчего Джеку казалось, что Бог неодобрительно взирает сверху на то, как его, Джека, оседлала прекрасная и совершенно голая Дженнифер Райс Болдуин, и он будет вечно гореть в аду за эти краткие мгновения плотского наслаждения.

У женщины на фотографии были шелковистые каштановые волосы, слегка вьющиеся на концах. Она улыбаясь смотрела на Джека, и тот вспомнил день, когда сделал этот снимок.

Поездка на велосипеде по отдаленным сельским районам округа Албермарл. Он только что поступил на юридический факультет; она училась на втором курсе университета имени Джефферсона. У них это было лишь третье свидание, однако им казалось, что они жили вместе всю свою жизнь.

Кейт Уитни.

Джек медленно произнес вслух это имя; его рука непроизвольно повторила изгибы ее улыбки, задержавшись на ямочке на левой щеке, придававшей лицу слегка кособокий вид. Миндалевидные скулы обрамляли изящный нос над чувственными губами. Острый подбородок прямо-таки кричал об упрямстве его обладательницы. Джек скользнул взглядом дальше по лицу и остановился на больших миндалевидных глазах, всегда искрящихся веселой проказой.

Перевернувшись на спину, Грэм поставил фотографию себе на грудь, чтобы женщина смотрела прямо на него. Он не мог не думать о Кейт, мысленно не представляя себе ее отца, его хитрую, проницательную усмешку.

Джек частенько бывал в гостях у Лютера Уитни, в маленьком неказистом доме в предместье Арлингтона, видавшем лучшие времена. Они часами пили пиво и говорили; по большей части Лютер рассказывал, а Джек слушал.

Кейт никогда не навещала своего отца, а тот не предпринимал никаких попыток с ней связаться. Джек лишь по чистой случайности узнал, кто он такой, и, несмотря на возражения Кейт,