Алекс Багенге: Террор оружейников - Филип Гэр Страница 6

Банда была крупной, клановой, и состояла только лишь из представителей вида Джитинджи. Справиться с ними казалось невозможным. Крокодилы, весом часто более трёхсот килограммов, считались самым живучим видом тери из всех, населявших Эйоланд. И самым агрессивным.

Алекса сей факт не остановил. Впрочем, зная Алекса, можно предположить, что именно поэтому он и занялся ими в первую очередь после Лахотэ — из азарта, посчитав остальных за мелкую добычу.

То, что этот маньяк сотворил с главарём банды (между прочим, самкой) и её подручными… Проклятье, Фрей даже думать об этом не хотелось. Скажем так — лисицам из Лахотэ явно в день их смерти улыбнулась удача.

Пока другие кланы размышляли, что делать, рыси из оружейного клана Стальной Коготь открыли охоту на Алекса. Как самостоятельно, так и предложив свободный контракт всем желающим.

В ответ Алекс за трое суток в буквальном смысле залил улицы кровью. Повезло лишь меньшей части его жертв — они умерли от пули. Остальные умирали долго и чрезвычайно мучительно.

Уровень насилия над киллерами и их заказчиками оказался настолько высоким, что на территории квартала ввели военное положение. Абрафо организовало масштабную операцию по поимке Алекса Багенге. Впрочем, безуспешную.

После гибели крокодилов в квартале Рижеро, самым крупным оружейным кланом в районе оказался клан Красные Львы. Прекрасно понимая, что вряд ли Алекс остановится, они превратили своё убежище в настоящую крепость.

На самом деле они пытались даже свой квартал превратить в укрепрайон. Им не позволило это сделать Абрафо. Звено Ти-Лэев попросту расстреляло все самовольно выставленные посты. Таким образом, полиция исключила чисто уличную войну и неизбежные в таком случае потери среди гражданского населения.

Абрафо, которым самим не хватало ресурсов на полную зачистку банд, решило пустить ситуацию со львами на некоторый самотёк. Локализовав боевые действия в пределах одного здания, оно не теряло ничего. Либо львы уничтожат Алекса, либо наоборот. Оба варианта выигрышны.

Однако Алекс решил задачу штурма крепости весьма изящно. Так как львы в своём клане проповедовали многожёнство, то он этим и воспользовался.

То есть, через громкоговоритель выдвинул ультиматум. Сказал, что у самок клана есть четверть часа на выдачу ему голов всех своих самцов. Подробно описал, что сделает с самками и их детёнышами в случае отказа.

Ему поверили. Ещё бы — подробности массового убийства в квартале Рижеро знали все. Как и подробности уничтожения клана Стальной Коготь.

Когда через двадцать минут после ультиматума Алекса в квартал примчалась группа спецотряда из Абрафо, всё оказалось кончено. Ещё пока они находились в пути, местный ягуар-Барцу скинул им фотографию пирамиды из львиных голов, которую выкладывал на асфальте Алекс.

Средства массовой информации писали, что внутри помещений, где держал оборону прайд, все стены, пол и потолок были забрызганы кровью. Обитатели попросту разрывали друг друга на части.

Алекс не оставил им другого выбора. А сам вновь исчез.

А потом Фрей вдруг неожиданно поняла: пришёл черед Жерла. Вспомнив, что и как сделал с главарями кланов Алекс, ей захотелось бежать без оглядки. Бежать за пределы Эйоланда, прихватив с собой Лэн. А припомнив, что он сотворил конкретно с вожаками-самками, захотелось умереть сразу, прямо сейчас, быстро и милосердно.

Фрей считала себя слишком молодой для самоубийства и начала искать выход.

Впрочем, молодой лишь телом, но отнюдь не душой. Когда в 14 лет тебе по наследству передаётся правление криминальным кланом, душа либо быстро взрослеет, либо отправляется в иные места, причём отдельно от тела.

Острый и пытливый ум оградил её от юношеского максимализма. Молодость — от шор мышления.

Скорее всего, стала размышлять она, бежать ей не удастся. Выходов из города немного и все они контролируются Абрафо. Попасть в Абрафо с её грехами — тоже смерть. Хотя, в отличие от рук Алекса — лёгкая.

Скрыться в пределах Эйоланда возможности не имелось. На неё откроют охоту другие банды, либо члены своего же клана. Обороняться тоже бессмысленно. Куча народу не верила в способности Алекса в одиночку расправляться с маленькими, но фактически армиями. С точки зрения здравого смысла это действительно было невозможно. Алекс категорически здравый смысл отвергал и не раз доказывал обратное.

Напасть на леопарда первой… У её конкурентов, опробовавших сей метод, ничего не вышло. Никто не знал, где обитает Алекс и как его найти. Одно то, что его не могло найти Абрафо, в частности Лика Камо, говорило о буквальной способности Алекса исчезать.

Значит, существовала лишь одна возможность выжить — договориться.

Только как договориться, если Алекса нельзя найти? Но в этом вопросе Фрей надеялась на Лэн.

Лэн Мэйтата была её близкой подругой, любовницей и аналитиком в клане. Высокофункциональная форма аутизма делала её гением в обращении с цифрами и системами, но абсолютно беспомощной в социальном отношении.

Лэн была наивной и несамостоятельной. Зато очень преданной.

Маленькая и изящная, как и все Мэйтата, она обладала чистым белым мехом, узкой черной полоской окаймлявшимся по манишке и передней части бёдер. Чёрное неравномерное пятно в районе носа делало её выражение мордочки миловидным. Пушистый, хоть и короткий хвост украшали чёрные широкие кольцевые полосы.

Лёгкая куртка и короткие шорты, которые она обычно носила, тоже были белыми, под цвет меха.

Фрей, в отличие от подруги, имела мех чёрно-красных тонов и была чуть крупнее. Необычные для енотов жёлтые глаза глядели цепко, внимательно, словно разбирая собеседника на винтики и пружинки. Небольшая мордочка с тонкими чертами и чёрным мехом выглядела симпатичной, но за симпатичностью скрывалась жестокость и расчётливость.

Но если в глазах абсолютного большинства самцов она видела желание с ней переспать, то во взгляде Алекса она впоследствии видела иное — голод. Голод не по сексу, а голод по насилию.

В его глазах она замечала только и только отражение картин своей собственной мучительной смерти. Как будто Алекс видел её натуру насквозь, и для него она оставалась лишь объектом зачистки и устрашения для других. И зачистку он отложил лишь временно.

Изредка подобный взгляд её обижал. Нет, пугал он её постоянно, стоило лишь заглянуть в подёрнутые безумием глаза леопарда. Но иногда всё же обижал. Никогда он не рассматривал её как самку, а просто как некий объект, предмет, временно живой лишь по прихоти внешних обстоятельств.

Подобное отношение не могло не ужасать. А Лэн оно и вовсе сводило с ума. Ведь Алекс смотрел на неё точно так же.

— Лэн?

Она подошла к подруге сзади и обняла. Её язычок проскользнул