Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский Страница 6

Блин, ну прямо цирк какой-то. Я прислушался к себе и почему-то не уловил никакого страха. И это, честно говоря, странно. Ситуация не самая однозначная: не то что со всеми тремя, даже с одним я вряд ли справлюсь без револьвера, который остался дома. Может, внутренне надеюсь на жесткие правила Белого города, о которых я тут же напомнил радостно ухмылявшемуся Суаре:

– Вы собираетесь напасть в общественном пространстве на полноправного гражданина Женевы?

– Мы не в общественном пространстве, – ехидно ответил мне психованный коллега. – Этот кабинет является частной собственностью моего друга Готье. Его жилищем.

Если честно, ситуация отдавала каким-то водевильным душком. И все же мне не очень-то хотелось ради проверки серьезности намерений бандюганов получить по морде кастетом. Головорезы уже начали обходить заказчиков, расположившихся в креслах словно зрители, и приближались ко мне.

Ладно, перейдем к плану Б. Все еще оставаясь в сидячем положении и не особо напрягаясь, по крайней мере с виду, я аккуратно достал из рукава пиджака булавку жандармского свистка и поднял ее для всеобщего обозрения.

– Господа, – перешел я с французского на общий. – Перед тем как мы начнем, хочу спросить, знаете ли вы что это такое?

В первый раз компактные размеры потайного артефакта совершенно меня не устраивали. Мало ли, вдруг у головорезов слабое зрение.

– Ты не рискнешь его сломать прямо здесь по такому пустяковому поводу, – прокуренным голосом прохрипел тот, что с кастетом. – Вряд ли потом получишь другой. Не дергайся. Мы тебе пару ребер сломаем, и все.

– А я все же рискну, – вернул я собеседнику наглую ухмылку. – Мне мои ребра нравятся целыми, к тому же они вам явно заплатили не только за ребра.

Бандиты нерешительно замерли, но тут возбудился Суаре:

– Что происходит?! Почему вы не отрабатываете свои деньги?

– Потому что ты меня обманул. – Обладатель кастета решил перевести стрелки с жертвы на заказчика. – Не сказал, что он стукач жандармерии. Если сломает свисток, тут через пару минут будет толпа орков. Хотите, чтобы они раскурочили вам ваш размалеванный курятник?

– Но я же заплатил.

– Мало, – отрезал главарь бандитов.

– Добавлю! – не унимался Суаре, хотя хозяин галереи недовольно поморщился. А вот расфуфыренный продолжал с интересом смотреть на это представление.

– Не интересует, – почти прорычал бандит и, бросив на пол звякнувший мешочек, махнул рукой своим подельникам.

Через десяток секунд мы снова остались вчетвером.

Выдержав небольшую паузу, я заговорил первым, решив, что этот балаган пора заканчивать:

– Ну что же, господа, раз уж мы расставили все акценты и разрешили все непонятные нюансы, думаю, пора прощаться. Единственное, я очень не люблю, когда меня пытаются обвинить в том, чего я не делал и даже не собирался. Поэтому на прощание, ради вселенской справедливости, выбью кое-кому пару зубов, и душа моя обретет равновесие.

Резко встав с кресла, я хрустнул пальцами и даже сделал шаг в направлении обладателя лошадиной морды, но тут все пошло совершенно не по плану, причем почти для всех присутствующих. Суаре тоже вскочил с кресла как ужаленный, но вместо того, чтобы наброситься на меня с кулаками или же сбежать, выхватил из кармана маленький револьвер и направил его в мою сторону.

Блин, что же мне так везет на придурков с пистолетами? Пару месяцев назад брат клиентки вот так же тыкал в меня стволом, правда при этом он вел себя более истерично. А вот коллега-оценщик хоть и был перевозбужден, но до истерики пока не дошел.

– Ни с места, иначе я выстрелю! – заорал француз, но, опять же, не переходя на визг.

Я отреагировал рефлекторно, даже особо не задумываясь: едва увидел ствол, тут же выхватил стикер и запустил силовое поле. Со стороны эта картинка наверняка выглядела впечатляющее, потому что маски слетели со всех. Спокойный владелец галереи побледнел, и, кажется, его начала бить нервная дрожь, а вот расфуфыренный внезапно растерял всю свою вальяжную ленцу. Его голос зазвенел от стальных ноток.

– Прекратили оба, – заговорил он с уверенностью хозяина положения. – Эмиль!

– Но я… – попытался возразить мой оппонент, причем как-то не очень уверенно.

Это было странно: расфуфыренный был как минимум вдвое младше того, кому сейчас приказывал.

– Эмиль, я не буду повторять дважды, – жестко добавил франт, и весь такой из себя гордый и независимый месье Суаре тут же сдулся.

Опалив меня на прощание ненавидящим взглядом, он вышел из комнаты.

Я бузить не стал и, развеяв печать силового щита, спрятал стикер в чехол.

– Ну, я тоже пойду, – чуть дрогнувшим голосом заявил владелец кабинета и оперативно покинул помещение, оставив меня наедине с франтом, который опять надел на себя лениво-вальяжную маску:

– Месье Петров, извините за все это представление, но мне нужно было кое-что проверить.

– И что именно? – раздраженно спросил я.

– Давайте присядем и спокойно обсудим то, что я хочу вам предложить.

Имелось дикое желание нахамить, но улыбка моего собеседника разоружала, а его поведение на контрасте сделало бы любую мою агрессию просто проявлением психической неуравновешенности. Внутренне встряхнувшись, я с показным безразличием пожал плечами и вернулся в еще не успевшее остыть кресло.

– Месье Петров, прежде всего я хочу исправить допущенную бестактность и представиться. Меня зовут Майкл Пачини. Я хоть и не являюсь главой профсоюза, но имею определенный вес в кругу наших с вами коллег. Когда месье Суаре рассказал об одном очень строптивом новичке, я не обратил на это внимания, понимая, что рано или поздно вам все равно придется прийти к нам. Но дальнейшее показало, что все действительно не так просто, как кажется. Признаюсь, я хотел поддержать Эмиля в его агрессивном плане устроить вам тотальную блокаду, а также простимулировать ваши мысленные процессы парочкой избиений в темных подворотнях. Но в отличие от моего слишком уж импульсивного коллеги я все же навел кое-какие справки и понял, что запугивать вас не только бессмысленно, но и опрометчиво. А пару дней назад я осознал, что вы можете быть мне полезны.

– Непонятно только, как весь этот цирк может склонить меня к сотрудничеству с вами, – не удержался я от язвительного замечания.

– Весь этот, как вы выразились, цирк позволил мне оценить вашу стрессоустойчивость, а если мы все же договоримся, подтвердит разумность и адекватность.

В принципе, то, что он сейчас говорил, звучало логично и, что самое главное, не вызывало у меня отторжения, особенно после общения с женевскими бандосами, адекватность которых находилась где-то на уровне пресловутой обезьяны с гранатой. А еще импонировала его открытость и по крайней мере кажущаяся искренней прямота.

– Хорошо, тогда обсудим, что вы хотите от меня и что можете