Последний мост - Марк Адамов Страница 6

— Уже поздно. Девочка, пусть и по твоей глупости, теперь может гордиться тем, что ушла от Лис. Мы потеряем доверие важного заказчика и его деньги. Остаётся надеяться, что она не заговорит о тебе. В любом случае, в Трисфолд тебе дорога заказана. Пока что тебе вообще не стоит покидать город.

Химера нахмурился. Лучшим из Лис доставались заказы и в других городах, даже за границей. Он же оставался заперт в тесном Басселе.

— А теперь расскажи мне, как ты себя чувствуешь, — заботливо продолжила Мирфия.

— Волнуешься?

— За все годы я не видела даже, как у тебя текут сопли, а теперь ты падаешь без чувств посреди задания. Конечно, волнуюсь.

Варион не знал, как описать свои ощущения. Накануне он чувствовал себя идеально, как и всегда, вплоть до последних мгновений. Утром же его состояние было обычным для человека, проведшего ночь на обломках ящиках в холодном переулке.

— Зайди к Грачу, — посоветовала Мирфия, выслушав рассказ. — Пусть осмотрит, даст каких-нибудь трав.

— Всё хорошо, — отмахнулся Химера. — Мне просто нужна горячая ванна, немного браги и девка. Лучше пара. И я готов к новому заказу.

— Никакой выпивки, — Гадюка строго покачала головой. — И с заказами пока повременим. Я хочу быть уверена, что ты готов. Свободен.

— Но…

— Я сказала, свободен.

Холодный тон госпожи Мирфии не располагал к дальнейшим спорам. Угрюмым кивком Варион попрощался с ней и покинул зал распорядителя под ехидный взор часового. Последний явно получил удовольствие от разговора, который не мог не услышать из коридора.

«Радуйся, хмырь, — подумал Варион, — но Химера дважды не промахнётся».

* * *

В свободное от работы время Лисы предпочитали находиться вне Приюта. Многие снимали комнаты в постоялых дворах Басселя и его окрестностей, но те, кто не мог себе этого позволить, были вынуждены оставаться в мрачных катакомбах под монастырём прорицателя Кваранга. Варион понимал, что без награды за Лейну Броспего ему предстояло присоединиться к самым неудачливым из них, спящих на неудобных гамаках и проеденных крысами матрасах в одном из крыльев Приюта.

Но сейчас путь его лежал на другой конец катакомб, где бывалый Лис по прозвищу Лом обустроил купальни для уставших соратников. Он покрыл стены и потолки необжитого тупика досками, щели между которыми тщательно забил паклей и мхом. В центре зала он сложил каменный очаг, что обогревал помещение и две небольшие купели по бокам.

Обычно Лом дремал за крохотным столиком у входа, но этим утром Варион его не обнаружил. Услышав шорох в одной из боковых комнат, Химера приоткрыл дверь. Здесь располагалась небольшая плотницкая мастерская. Лом с голым торсом стоял у дальнего верстака и методично распиливал широкую доску. Впервые услышав его прозвище, Химера ожидал встретить настоящего громилу, но Лом оказался гораздо ниже. Тем не менее, он был очень жилистым: казалось, что собственная кожа была маловата для этих плотных мышц.

— А, Химера, — заприметил Лом частого гостя купальни. — Вот, доски пора подлатать. Гниют, собаки.

Когда Варион был совсем юн, имя Лома произносилось с благоговейным трепетом. Он считался одним из лучших убийц Большой земли, пусть Лисы и никогда не делились подробностями своей работы с другими. Никто не понимал, почему Настоятель низложил Лома до часового. Поговаривали, что отец нынешнего герцога Басселя погиб отнюдь не на охоте, а от жилистой руки этого Лиса, и было решено спрятать его подальше от любопытных глаз заказчиков и жертв. Так или иначе, часовым он становиться не желал. Вместо этого Лом занялся небольшой купальней для уставших соратников.

— Я не слишком рано? — поинтересовался Химера.

— Уже всё нагрето, — ответил Лом. — Твоя подруга Сойка заходила, может, ещё там. Кидай один летт и иди спокойно.

— Твою ж мать, — встреча с Таделией едва ли скрасит скверное утро. — Ладно, доброй тебе работы.

Варион достал из опустевшей мошны маленькую медную монетку и оставил её на небольшом столе у входа в мастерскую. У него оставалась лишь одна оплаченная ночь в постоялом дворе «Старик Хемгур», большего он позволить пока не мог. Слишком давно был прошлый успешный заказ.

Решив на время забыть о денежном вопросе, Варион распахнул дверь купальни и оказался в узком жарком помещении. Белокурая стерва по имени Таделия как раз заканчивала одеваться у дальней стены. Огонь десятка свечей, расставленных по залу, придавал её бледной коже причудливый желтоватый оттенок. Химера с сожалением пробежал взглядом по её круглому, чуть пухловатому лицу, мутно-зелёным глазам, объёмным губам. Он вновь вспомнил о том, как пытался её соблазнить пару лет назад и как она отвергла все его притязания. Редкая роскошь для бассельской дамы. Её Лисьим прозвищем была Сойка, но Варион предпочитал называть её по имени. Во всяком случае, наедине.

— Ваше Высочество, — язвительно поздоровалась дама. — Ну и рожа у тебя сегодня.

— Здравствуй, Таделия, — Лис решил не вступать в обмен колкостями в столь скверном состоянии.

— Чего грустишь, Химера? Никак, дело провалил?

— С чего вы все это взяли? — недовольно протянул Варион.

— Обычно ты просто сочишься самолюбием. А сейчас ты не Химера, а маленький птенчик, которого так и хочется пригреть.

— Так пригрей, чего воздух сотрясать?

— Размечтался, — Таделия потуже затянула ремень и отправилась к выходу. — Лучше расслабься тут как следует. Только не слишком увлекайся: после тебя ещё другим купаться.

Жестом попрощавшись с девушкой, Варион быстро разделся и опустился в купель по самую переносицу. Химера не удержался и застонал, едва его уставшие замёрзшие ноги погрузились в горячую воду. Когда в ней оказалось остальное тело, ему пришлось прикрыть глаза от удовольствия. Разум и ясность мыслей возвращались вместе с воспоминаниями о вчерашнем провале. В опустевшей парилке он вновь предался размышлением о Лейне Броспего. Ему всё больше казалось, будто весь Приют ждал его провала.

Отдохнуть он не успел. Дверь бесцеремонно раскрылась, и в проёме показался сутулый старик в некогда белой робе. Недовольно шмыгнув перебитым носом, он заковылял прямиком к Химере. Последний упорно делал вид, что никого не видит.

— Здравствуй, Грач, — Вариону всё же пришлось поздороваться, когда врачеватель завис прямо над ним.

— Химера, — старик кивнул седой головой с огромной проплешиной на макушке.

Штатный врач и костоправ Лисьего Приюта славился хмурым нравом и любовью к историям об армейских днях. Вытащив с того света не один десяток бассельских солдат во время войны с Меранией, постаревший Грач с больной спиной оказался совсем не нужен новому герцогу и его армии. Зато Настоятель был рад принять его в Приют.

— Тебя Мирфия послала? — Химера всем видом старался выразить недовольство