Молот Солнца: Ветка Нируби - Дейлор Смит Страница 6

А потом в зале в очередной раз повисла тишина, которая на это раз затянулась. Наконец ректор Рацедус сказал, поигрывая пером динозавра в морщинистых руках:

— Как я понимаю, ректор Брай, вы предлагаете отправить метентара на поиски Камня Нируби… И на ком же вы остановили выбор?

— Мы не можем рисковать, рассчитывая на удачу лишь одного метентара, — ответил Брус Брай. — Полагаю, каждый университет готов снарядить своего лучшего охотника. Я уже приказал изготовить копии записок метентара Далана — их получит каждый университет. И если других предложений не поступит, то я предлагаю начать голосование… Секретарь Обл, приступайте!

Секретарь Обл завозился на своем месте, поднялся, с шумом отодвинув тяжелое кресло и даже уже набрал воздуха, чтобы объявить голосование, как его неожиданно прервал вскочивший ректор Чарги Ван из университета Южного Брега.

— У меня только один вопрос, рэй Брай! — почти выкрикнул он. — Я вижу вы хорошо подготовились к заседанию! У вас даже есть ответы на свои собственные вопросы! Ну так ответьте на мой вопрос: если Единый Разум Вселенной столь настойчиво насылает на нас Молот Солнца, то может такова воля Вселенной? Может в этом и есть Великий Замысел⁈ Может нам и не нужно ничего предпринимать, а стоит просто довериться Единому Разуму? Или вы считаете, что он способен ошибаться?

Брус Брай пристально смотрел на ректора Чарги Вана, держа перед собой сложенные вместе ладони. Взгляд его был неподвижен. Но Чарги Ван выдержал его, тяжело дыша.

— Уважаемый Чарги Ван, — сказал Брус Брай наконец. — Я знаю, что Молот Солнца может быть оружием Единого Разума Вселенной, и тогда все наши попытки тщетны и бессмысленны. Но, к счастью, по профессии я астроном, и также знаю, что порой астероид — это просто астероид.

— В вас слишком мало веры, господин Брус Брай! — крикнул с места господин Астарис, ректор университета Гванталы Горной. — Вы склонны ставить свою волю выше воли Единого Разума Вселенной!

— Потому что об астероидах и кометах я знаю гораздо больше, чем о Едином Разуме! — жестко ответил Брус Брай.

— О Едином Разуме не нужно знать, в него нужно просто верить! — закричал в ответ Астарис. — Всё, мне надело это дешевое представление! Я не желаю в этом участвовать!

Астарис вскочил, опрокинув кресло и гулко проследовал к выходу из зала. Следом за ним последовала еще часть ректоров, в общей сложности двенадцать, включая ректора Астариса. Когда двери зала за ними закрылись, господин Обл объявил:

— Господа, нас стало на дюжину ректоров меньше. Тем не менее, кворум по-прежнему имеется. Приступим к голосованию…

Глава 4

Дом Ру Лии располагался на самой окраине Снау-Лисса. Впрочем, дом — это сильно сказано. Скорее хижина. Невысокие стены, крыша устелена поросшей мхом корой. Чтобы войти в узкие двери, пришлось пригнуть голову. Но внутри оказалось неожиданно уютно, особенно когда Ру чиркнула спичкой и зажгла висящую под низким потолком лампу. По центру комнаты стоял круглый стол с двумя стульями, в углу — еще один столик, невысокий, заставленный какой-то посудой. Заметив у окна широкую скамью, застеленную покрывалом из овечьих шкур и парой подушек по краям, Крас с сомнением взглянул на Ру. В ответ она покачала головой

— Здесь лягу я, — сказала она. — Ты будешь спать в маленькой комнате.

— В маленькой? — переспросил Крас, осматриваясь. — Меньше этой?

Ру с улыбкой подошла к серой занавеске, которая от потолка до пола висела по центру стены напротив входа, и с шорохом сдвинула ее в сторону. Открылся проем в соседнюю комнату. Лунный свет освещал ее сквозь небольшое квадратное оконце, и было видно, что почти всю комнату занимает застеленная кровать со взбитыми подушками в изголовье. Завидев эти подушки, Крас едва не застонал от предвкушения. Но голос Ру его отрезвил.

— Я затоплю баню, — сказала она. — Сильный жар не обещаю, но содрать с себя походную грязь ты сможешь. У тебя есть чистые вещи?

Крас медленно покачал головой.

— Все мои вещи теперь на дне Голин-Рив. Это большая река милях в десяти к западу от Снау-Лисса…

— Я знаю, — сказала Ру. — В детстве мы там рыбачили. Как ты умудрился утопить вещи?

— Моя лодка перевернулась. Должно быть, это был плиозавр. Мне повезло, что он поленился возвращаться за добычей.

— Не каждому так везет. Рыжему Паку, помнится, не повезло. Мы хоронили его башмаки…

Ру вышла из дома, и некоторое время спустя Крас услышал, как она возится во дворе. Вскоре приятно запахло дымом.

Крас повесил свой плащ на гвоздь у входа, а кинжал, отстегнув ножны от пояса, бросил на кровать в маленькой комнате. Сам присел на краешек, распечатал бутылку джипса и сделал добрый глоток прямо из горлышка. Мысли не шли, он просто сидел и пил, пил и сидел, и просто пялился на темное пятнышко на стене.

Потом вернулась Ру, принесла полотенце.

— Вода еще со вчера теплая, — сказала она. — Можешь помыться. Но если хочешь пожарче, то придется подождать…

Крас хотел пожарче. Поэтому он не торопясь прикончил бутылку, потом вышел во двор и подошел к ограде. Она была установлена на самом краю ветки древа Уилу, на которой располагался этот уровень поселения Снау-Лисса. За оградой темнела пропасть, но, несмотря на приближающуюся полночь, она не была погружена во мрак — огромная луна отлично освещала бескрайнюю равнину, раскинувшуюся снизу. Высота была впечатляющей — не меньше пятисот локтей отделяло ветку от земли, и стоя у самого краю бездны, Крас видел равнину, видел рощи и заросли папоротника, которые окружили древо Уилу, а вдали справа виднелись горы, за которыми начинались земли Озерной Ойкумены. Отсюда можно было бы даже рассмотреть реку Голин-Рив, если бы обзор не закрывала соседняя ветка древа. Зато отлично было видно, как стадо диплодоков мирно пасется у ближней рощи внизу, то и дело издавая пронзительные трубные звуки.

Бросив опустевшую бутылку вниз, Крас отправился в баню. Жарко там не было, но выплеснув ковш воды на разогретые камни, Крас получил изрядную порцию пара, а вскоре все-таки неплохо пропотел, но больше все же от выпитого джипса, чем от жары.

Он был в пути уже три недели. И в последнюю из них умудрился потерять лошадь на перевале Клиа, после чего всю поклажу ему пришлось нести самому. Недолго,