Матвей Курилкин - Охотник (СИ) Страница 6

Проснувшись, юноша с удивлением вспоминал свое вечернее настроение. «Сам себя не узнаю», — думал он. — «Вообще, может быть, это было разумно — забаррикадировать дверь и закрыть ставни. Но почему именно вчера?»

Сонное недоумение мгновенно исчезло, как только Аксель отодвинул шкаф. Входная дверь была открыта, хотя юноша точно помнил, как закрывал ее накануне. Чуть внимательней осмотрев дверь, он понял, что замок взломан — заметил царапины на двери. Язычок был отжат. На дрожащих ногах Аксель с трудом доковылял до стула и повалился на него. «Меня спас только шкаф. Одержимый не захотел шуметь, и не стал выбивать дверь, когда выяснилось, что тихо войти не получится. Если бы не моя паранойя…» На этом мысль обрывалась и шла по кругу. Прийти в себя удалось только через час, и только потому, что он вспомнил о назначенной встрече с приятелем. Аксель ужасно не любил опаздывать, и потому пересилил себя. К тому же он уже решил, чем они с Блумквистом сегодня займутся. Нужно только не забыть взять метатель.

Выйдя из дома, он минуту рассуждал, не забежать ли в таверну, в которой оставил девочку, но не смог себя пересилить. Объяснив себе, что он и так рискует не застать Руне, юноша поспешил к нему. Он все-таки опоздал, и когда он прибежал на Мозаичную площадь, нашел там своего товарища, уныло и бесцельно шлепающего по пузырящимся от дождя лужам.

— Я уж думал, тебя одержимый замучил, — поприветствовал тот Акселя. — Собирался домой идти.

— Между прочим, могло и такое случиться, — выпалил Аксель. — Сам не знаю, как спасся!

Он пересказал другу события предыдущего вечера и ночи.

— А тебе точно не показалось? — с сомнением поинтересовался Руне. — Все-таки дети редко одержимыми становятся. Может, ты просто забыл, что дверь не закрыл? И потом, кто сказал, что это именно она к тебе пробраться пыталась? Между прочим, ты очень удобная жертва — тебя бы даже искать не стали еще целых шесть дней, до возвращения отца. О том, что ты один знаю не только я и Анна, все наши одноклассники, да и соседи твои. А могли ведь и просто проследить. И, кстати, почему ты сразу об одержимых подумал? Между прочим, не стоит забывать и о банальном воровстве. Не говори мне только, что у вас дома нечем поживиться!

— Знаешь, я и сам сомневаюсь, — признался Аксель. — Поэтому предлагаю проверить. Давай вместе сходим к Фалькам?

— И что у них спросим? Скажите, не одержимая ли у вас дочь? И потом, вдруг она права, и это действительно ее отец?

— Нет. Просто зайдем и объясним ее матери, куда делась Агнетта. Она же волнуется, наверное. И присмотримся заодно. Вдруг что-то заметим?

Руне тяжело вздохнул.

— Это можно. Только страшно как-то.

— Чего днем-то бояться? Людей на улице полно. В дом заходить не станем, просто постучимся, и поговорим с гра Фальк, — продолжал уговаривать Аксель.

Руне еще немного подумал, а потом все-таки кивнул.

— Хорошо, все равно скучно. А ты, скорее всего, ошибаешься. Нет там никаких одержимых. Только имей в виду — если нас там замучают и убьют — это ты виноват, так и знай!

— Ха! Если нас замучают и убьют, твое осуждение меня точно меньше всего волновать будет, — фыркнул Аксель. На самом деле он ужасно боялся, и Руне упросил идти только потому, что один мог просто не решиться.

Дорогу к дому Фальков Руне знал неплохо — он жил в той же части района и не раз, возвращался домой в компании с другими школьниками, среди которых была и Агнетта. Подойдя к дому, друзья некоторое время топтались возле двери, не решаясь постучаться. Аксель пересилил себя, и громко заколотил в дверь.

Дверь распахнулась не сразу. А когда она открылась, на мальчишек недоуменно воззрилась невысокая полная женщина с добрым лицом.

— Мальчишки, вы чего тут? — поинтересовалась она. — Зайдете?

Мальчишки переглянулись. На лице гра Фальк не было ни следа озабоченности и беспокойства. Будто у нее не сбежала из дома маленькая десятилетняя дочь, да еще в городе, по которому бродит одержимый.

— Простите, гра Фальк, мы тут ненадолго. Я просто вчера встретил вашу дочь, Агнетту… — Аксель замялся, не зная, как продолжить.

— Да уж, эта мелкая паршивка у меня на месте сидеть не любит, — женщина расплылась в улыбке. — Каждый день с подружками гуляет, и ничем ее не удержишь! И сейчас тоже, завтрак ей скормлю, да отпущу. Я ей строго-настрого запретила по темноте ходить, и чтоб всегда на глазах у людей была, и в гости ни к кому не ходила. Так что вы мальчики, не беспокойтесь. А хотите я и вам завтрак соберу? Вон оба какие тощие. Заодно присмотрите за Агнеттой, вы же подружились вчера?

Гра Фальк не требовались ответы, она, похоже, просто наслаждалась звуками собственного голоса. Аксель и не смог бы ничего ответить. Он слушал веселое щебетание маленькой, круглой, румяной женщины, а по спине у него стекали капли холодного пота. Больше всего ему хотелось убежать, не дослушав женщину — краем глаза он заметил, что Руне шаг за шагом, медленно удаляется от двери — еще чуть-чуть, и приятель просто сорвется на бег, только его и видели. Аксель уже почти решился последовать его примеру, когда за спиной у матери Агнетты послышались быстрые шаги.

— Мамочка, кто к нам пришел? — гра Фальк шустро развернулась в двери, чтобы ответить. «Вот сейчас отличный момент, чтобы сбежать», подумал Аксель, но так и не смог преодолеть ступор. Голос Агнетты звучал не так как вчера. В нем не было ни отчаяния, ни усталости, ни зарождающейся простуды. И все-таки это был ее голос. Аксель поднял руку, пытаясь нащупать что-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Он даже представить себе не мог, что когда-нибудь сможет испытывать столь всепоглощающий страх. Ноги мерзко дрожали, будто превратились в желе — то самое, которое мама готовила летом из костей и ягод подгорной клюквы. Отец часто приносил эту ягоду целыми корзинами. У его коллег гномов всегда были излишки, и они с удовольствием раздавали их живущим на поверхности — чего продукту зря пропадать? Юноша сам поражался, откуда в такой момент у него появляются столь несвоевременные сравнения? Нащупать удалось только ветвь терновника, который многие приверженцы старых традиций сажали возле входа в дом, защищая его от зла. Если имели возможность, конечно — не везде в Пенгверне дома стояли столь свободно, чтобы оставалось место еще и для деревьев. Резкая боль в руке от впившейся колючки мгновенно привела Акселя в чувство. Как раз вовремя, чтобы услышать окончание фразы:

— Тут к тебе пришел юноша, говорит, что вы вчера с ним гуляли. Надеюсь, ты вела себя достойно, не капризничала? Смотри у меня, меньше чем через декаду вернется папа из шахты, обязательно спросит, как себя вела его маленькая принцесса. Не хотелось бы его расстраивать.