Виктор Ночкин - Пищевая цепочка Страница 6

— Слушай Мистера, Скрипач, — бросил бригадир, не отрываясь от монитора ПДА, — он дело говорит. Если встречаем вояк, то уходим быстро. Если они стреляют, мы не отвечаем. Ни единого выстрела!

Саня Животное, как обычно, тут же принялся поддакивать:

— Вам, молодым, только дай пострелять! А миротворцев разозлить недолго, этим только повод нужен! И с хвоста не слезут, и вертолет вызовут, тогда хана. Пусть лучше постреляют нам вслед, подухарятся.

— Да понял я… — буркнул Толик, и рыжий тут же потерял к нему интерес.

— Готовы? — рявкнул Торец, переключая компьютер на браслете в режим детектора аномалий. — Животное, пошел первым. Пока направление на северо-восток, к Янтарю, том будет видно.

— Чего туда, там же миротворцев полно? — нерешительно пробормотал Груз.

— Вот потому и туда. Малява пришла: был прорыв Периметра, вояки рвут и мечут, часть военсталов на юг перекинут. И скоро здесь будет жарко, так что лучше на север перебраться, пока на Свалке не утихнет. Заодно и от Корейца подальше, пусть угомонится, урод… Хоть бы его военсталы шлепнули, что ли.

— Факин Кореец… Гоу, Гена?

— Да, идем.

Саня зашагал первым. Сперва он взял хороший темп — здесь, у лагеря, места были знакомые. Животное, а следом и остальные члены бригады побрели поперек ската холма, который, слегка изгибаясь, врезался в пустошь, как щупальце спрута. Датчики подали сигнал — под холмом наверняка были зарыты какие-то радиоактивные железки. После первой аварии в этих краях похоронили много разного хлама.

Потом бандиты перевалили гребень и спустились в лощину; дозиметры утихли — здесь фон был пониже. Долина между радиоактивными холмами заросла кустарником, коегде встречались проплешины — растительность была угнетена или уничтожена аномалиями. Животное осторожно обходил опасные участки, и бригада шла за следопытом, повторяя его зигзаги. Скрипач и Будда оказались в хвосте. Толстяк сразу же начал потеть, и по его виду можно было подумать, что он вот-вот свалится, но Толик уже знал, что студент может продержаться достаточно долго.

Сейчас… — прохрипел Будда, — вылезем из этих холмов… полегче пойдет.

Вдруг Животное замер и поднял руку. Все дружно встали как вкопанные, всматриваясь в заросли. Толик расслышал хруст и глухой храп — за кустами бродил кабан, и возможноне один. Темный силуэт едва просвечивал в узорчатой решетке веток и листвы.

Саня попятился, остановился так, чтобы от зверей его отделял ствол дерева, и оглянулся. Торец махнул ему автоматом, мол, возвращайся… Следопыт сделал несколько шагов, то и дело косясь через плечо, и тут под сапогом Груза хрустнула ветка. Звук вышел хлесткий, резкий — будто выстрел. И тут же кабан с храпом развернулся в зарослях. Массивная туша подмяла чахлые деревца — зверь еще не видел мародеров, но уже пришел в ярость. Это был старый матерый самец — такой не уступит дорогу даже кровососу и псевдогиганту, злобы в нем больше, чем рассудка.

Кабан ломанулся на звук, Саня торопливо отпрыгнул в кусты, Торец вскинул автомат, но стрелять не стал. Мутант мигом оказался между бригадиром и Грузом, а последний даже не успел винтовку поднять. Толик тоже, не сумел выстрелить, его лишь слегка задел крутой мохнатый бок, но и того хватило — парня смело с места, он ударился плечом в тоненькую березку, что-то хрустнуло. Толик не сообразил, что трещит — его кости или деревце, потом он понял, что продолжает падать, и закрыл глаза. Где-то совсем рядом ревел кабан, земля тряслась и стонала под ударами широченных копыт, сухо хлопали пистолетные выстрелы — Будда стрелял с близкой дистанции, сжимая ПММ двумя руками. Заорал Груз, крик перешел в визг и срезался на высокой ноте…

Толик тяжело завозился в кустарнике, мешал тяжелый рюкзак с бригадным хабаром. Наконец удалось выпутаться из объятий колючих ветвей, и он рывком вскочил, поднимая обрез. Над поляной взлетело изломанное тело Груза, он больше не орал. Бандит, переворачиваясь на лету, пересек поляну, вломился в крону деревца и рухнул по ту сторону ствола, окруженный ворохом сорванных листьев.

Кабан развернулся к Будде, тут его настигли автоматные очереди — Мистер и Гена Торец взяли мутанта на прицел. Рядом раздался характерный треск, тело Груза снова взлетело над землейг завертелось… Вокруг, обгоняя его, носились ветки и листья. Мертвец свалился в «воронку», и она сработала… Но Толику было не до того, чтобы наблюдать за буйством аномалии, — кабан, шатаясь, надвигался на него. Зверь хрипел, из многочисленных ран хлестала кровь. Будда перезарядил «Макаров» и снова стал палить в упор. Кабан из последних сил рванулся к толстяку, тот отшатнулся, запнулся за торчащие из грунта корни и завалился наземь, его увлекал тяжелый рюкзак. Студент тонко заорал, отталкиваясь ногами, но с места не мог сдвинуться — зацепился намертво за корневища.

Перед Толиком оказались бурый лохматый бок и похожее на лопух кабанье ухо; он ткнул ствол обреза в это ухо и судорожно придавил спусковые крючки. Руку рвануло, в нос ударила пороховая вонь, на лицо плеснуло горячим, Толик зажмурился. Кабан вздрогнул, ноги подломились, и он осел в быстро расплывающуюся кровавую лужу. Подскочил Колян и разрядил обрез в бок умирающего мутанта.

— Зона бы тебя взяла! — заорал Животное, появляясь из-за кустов. — Твари, суки! Рвем отсюда, Торец! Рвем побыстрому!

Над головой бабахнуло, «воронка» разрядилась, расшвыряв влажные красные клочья — все, что осталось от парня по прозвищу Груз… Да и воспоминаний о нем сохранилось немного…

— Сюда идут! Рвем, Торец! — вынырнул из шума аномалии крик Животного. — На ПДА гляди!

Все дружно вскинули руки, Толик тоже посмотрел на браслет. Со стороны Свалки к центру монитора приближалась россыпь точек.

— Заметили нас! Просекли! Выпасли! — Животное так заволновался, что едва не приплясывал на месте. — Тикать надо! Ну! Ну!

— Тогда идем, — согласился Торец. — Хабар не растеряли? Делаем ноги. Саня, пошел! Направление прежнее.

Животное нырнул в развороченные кабаном кусты, остальные члены бригады пристроились следом.

— Я думал, все, — пропыхтел Скрипачу Будда. — Думал, сейчас эта туша на меня повалится — и привет, новое перерождение. Вовремя ты его…

— Не болтай! — рявкнул Торец. — Шевели копытами, жирный! Догоняют нас!

— Сам шевели, — неожиданно злобно огрызнулся Будда. Его влажное шипение вдруг сорвалось, толстяк завизжал фальцетом: — Навесил на меня хабар, а сам налегке чешешь? Еще и подгоняешь?

— Будда, не блажи, — бригадир заговорил неожиданно мягко, — догоняют нас, сам посуди! Если я тебе сейчас в рыло дам и ты быстрей побежишь, то может, еще поживешь маленько. Если отстанешь — сдохнешь.

— Скорей, Гена! — окликнул Животное из кустов по ходу движения. — Брось урода жирного, идем скорей!

— Да не могу я идти… — Толстяк утратил задор. — Все, сдох. Уходите, что ли, сами. Забирай свой хабар.

— Я с факин Будда вместе быть, — вдруг заявил рыжий, скидывая с плеча штурмовую винтовку.

— И я. — Толик шагнул к толстяку и дезертиру.

Он не хотел бросать жирного Будду, единственного, с кем хоть как-то можно было здесь словом перекинуться. Да и вообще не дело — бросать своего. Бригада на то и бригада, что вместе! Но первым сказать слово поперек Торцу Толик не решался и теперь с облегчением присоединился к рыжему.

— Чтоб вас кровосос жрал… — проворчал Торец, разглядывая бунтарей. Возможно, и он, точно так же как Толик, в глубине души не хотел бросать незадачливого толстяка, и теперь ему стало легче, потому что обстоятельства заставили принять решение. — Значит, так, пацаны. Отходим на тот склон. Аномалий там нет, чисто. Заляжем, отключим ПДА, возьмем долину на прицел и будем ждать. Неизвестно еще, кто это валит. Может, не по нашу душу. Эй, Животное! Ты еще не слинял?

Саня с неохотой показался из кустов. Вот он бы точно бросил своих не задумываясь. Да и когда занимали оборону, он выбрал позицию на левом фланге, откуда можно было легче всего драпануть. Рядом с ним оказался Торец, в центре, неподалеку друг от друга, Мистер, Будда и Толик Скрипач, а Колян оттянулся правее.

Толик поглядел, как гаснет на экране россыпь огоньков, обозначающих пацанов Торца, потом отключил прибор. Чужие-то сигналы были совсем близко. Он привалился спиной к стволу сосны. В начале схватки его укороченный дробовик будет бесполезен. Оставалось минуты две или три… Толик закрыл глаза.

— Идут, — тихо сказал справа Колян. — Вон мелькают, вон!

— Факин Кореец, — удовлетворенно объявил шепотом рыжий дезертир. И завозился в кустах, пристраивая ствол винтовки в развилке ветвей.

Толику не хотелось раскрывать глаза. Ну еще немножко, еще чуточку. Пусть все начнется как можно позже, пусть еще хоть недолго постоит тишина. Пусть только ветер шумит чахлыми кронами над головой…