Сергей Самаров - Отчуждение: точка контакта Страница 6

– Хорошо. Данные вы получите по нашему возвращению.

– А если вы не вернетесь? – довольно грубо и бестактно спросил меня инструктор. – Ваша экспедиция считается чрезвычайно опасной.

– Не опаснее обычных командировок, когда мы уничтожаем банды.

– Вы слишком легковесно относитесь к порученному делу, как мне кажется. Но это вопрос не моей компетенции. Что касается моей компетенции, то вот здесь, – он вытащил из кейса еще один прибор, размером с портсигар, – внешний диск. Самый обычный, только с гигантским объемом памяти. Соединение через USB-порты. На том и на другом основных приборах тоже есть порты. Нажимаете красную кнопу. Вот эти кнопки. На сканере и на спектрофотометре, и запись будет перекачиваться на внешний диск. Забрать его у вас мы сможем. Ваш командир группы в курсе – как. Он обеспечит. Этот заберем, другой пришлем.

– Вас как зовут, уважаемый? – поинтересовался я.

– Алексей Викторович. Я инженер-исследователь из лаборатории профессора Вильмонта.

– Так вот, Алексей Викторович, ваше задание я понял. Но есть у меня и собственные соображения – пробегите сейчас по людям, что с вами прибыли, загляните к экипажу вертолета – это мне кажется даже надежнее. Мне нужна стеклянная банка, и кусок прочной проволоки, чтобы сделать хомут для удержания банки отверстием вниз. Так, я надеюсь, смогу доставить вам пробу вашего электрического дыма. Деревянную ручку я сделаю сам. Можете этим себя не утруждать.

– Как вы это сделаете? – не понял инженер-исследователь. Вопрос касался, конечно, не ручки, а метода добывания пробы.

– Просто. Приделаю с помощью хомута к банке ручку, и зачерпну дым из столба. Дерево не проводит электрический ток. Значит, это безопасно. Но лучше бы вы нашли мне и диэлектрические резиновые перчатки. У механика из экипажа вертолета все это может быть.

– Это было бы великолепно, товарищ старший лейтенант, – взволновался вдруг Алексей Викторович. И, кажется, сильно зауважал меня. – Только имейте ввиду, что дым имеет способность подниматься вверх. Банку необходимо будет прочно закрыть.

– Да. Хорошо бы кусок стекла. Стекло тоже не проводит электрический ток. Поторопитесь, а то нам скоро выходить.

– Мне кажется, я видел подходящую посуду в самолете. Только банку необходимо будет промыть. Там какая-то темная жидкость.

Инструктор торопливо убежал в сторону вертолета, продолжая что-то говорить себе под нос, а я направился к командующему.

– Извините, товарищ полковник, меня задержал Алексей Викторович.

– Да, я видел, что ты с полковником беседуешь, – кивнул командующий. – Он, конечно, человек многословный, дотошный, но нужный.

– Так, Алексей Викторович – полковник.

– Да – это полковник Баранников из лаборатории Вильмонта. Куда он так торопливо поскакал? Напугал его чем-то?

– Никак нет. Скорее, обрадовал своим предложением попытаться добыть пробу объекта с высоким зарядом тока.

– Что за объект?

– Столб «гуляющего дыма».

– Вон, полковник уже обратно бежит. Несет что-то. – сообщил майор Медведь. Сам майор в это время убирал в рюкзак к капитану Волкову кусок доски со свежим спилом. Доска была с одной стороны покрашена стандартной армейской краской. Я, кажется, догадался, для чего нужна эта доска. Но уточнять пока не стал. Потом само выяснится.

Я обернулся в сторону вертолета.

Алексей Викторович торопливо приблизился, и передал мне толстую стеклянную крышку для стандартной стеклянной банки, какую используют для консервированных продуктов. Крышку я взял.

– А что я буду ей закрывать?

– Сейчас механик банку принесет. двухлитровую. Он спирт куда-то перелить хочет. Полная банка технического спирта.

– Отдал бы нам, – сказал Медведь. – Мы нашли бы, куда перелить, – и демонстративно погладил себя по животу, хотя был, как я знал, человеком не пьющим.

– Проволоку для хомутика и диэлектрические перчатки тоже принесет, – не обращая внимания на майора, продолжил инструктор.

– Как принесет, мы сможем отправиться, – констатировал Медведь. – Пора уже.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Конечно, транспорт, чтобы доехать до Земли Отчуждения, был у нас, что называется, под рукой, тем не менее, мы пошли пешком, выстроившись в привычную для спецназа ГРУ неровную колонну. Небольшой отряд в одиннадцать человек. Старший сержант Камнеломов радостно постарался, и выслал передовой и боковые посты охранения. Охранение должно было передвигаться в пределах визуального контроля вплоть до гор, то есть, до места, где кончалась Полоса Отчуждения, и начиналась собственно территория Резервации. На сдвоенные посты у нас просто людей не хватало, потому посты были одиночными.

Поскольку не я командовал группой, и передовое место ведущего я занимать не стал. Но майор Медведь умел ходить вполне прилично. А как иначе! Он же был офицером спецназа ГРУ. Был когда-то и лейтенантом, и старшим лейтенантом, и капитаном, пока, получив майорскую звездочку, не был переведен в штаб. Наверное, засиделся на штабной работе у себя в батальоне, соскучился по нормальным темповым маршам, хотя я несколько раз видел, как офицеры штаба их батальона тренируются вместе с солдатами в различных дисциплинах, даже на «полосе разведчика», что вообще-то не слишком легко и постоянно там работающим солдатам. Говорили, что в их батальоне даже существует график занятий по общефизической и специальной подготовки офицеров штаба. Такой у них был в батальоне начальник штаба. Сам форму всегда поддерживал, и других офицеров заставлял. Впрочем, это нормальные отношения к штабным офицерам спецназа ГРУ. Слышал я, подобное практикуется повсеместно, только езде применяется по-своему. И батальоны, где такого нет, скорее составляют исключение из правил. В нашем батальоне, впрочем, ситуация была несколько другая. У нас сам комбат был хорошо подготовлен, но занимался и с солдатскими, и с офицерскими группами, и самостоятельно. Точно так же занимались и офицеры штаба, поддерживая боевую подготовку на должном уровне. Многие даже ко мне во взвод приходили, например, чтобы вместе с солдатами совершить марш-бросок. Вообще марш-бросок спецназа ГРУ всегда считается кульминацией в физической подготовке подразделения. Даже спортсмены-марафонцы не так часто бегают на дистанцию пятьдесят километров. А у нас это обязательное еженедельное мероприятие. Некоторые командиры взводов, правда, предпочитают такую тренировку проводить раз в десять дней. График занятий обычно бывает отдан на откуп командирам взводов, хотя и утверждается командиром роты. При этом я отдаю себе полный отчет в том, что соревноваться со спортсменами-марафонцами на олимпийской дистанции в сорок два километра сто девяносто пять метров[3] ни я, ни мои солдаты не в состоянии. Но и марафонцы не всегда сумеют выдержать наш марш так, как это у нас полагается. Мы не практикуем бег на время. Более того, мы бег чередуем с быстрым шагом, и даже даем себе время от времени возможность отдохнуть. Особенно необходимым бывает привал не на тренировках, а в боевой обстановке, где важно сохранить силы бойцов, которые должны были поддерживать возможность сразу, с марша, вступить в бой. Вот этого у марафонцев не бывает. Как всякие спортсмены, они силы тратят только на прохождение дистанции. Им не до боя. У них даже в мыслях такого нет. А за финишной чертой спортсмены падают, как будто пулю получили.

Майор Медведь вел отряд так, как тому и положено было идти, чтобы не переутомиться раньше времени. Для простых армейцев этот темп показался бы неоправданно высоким, но для спецназовцев военной разведки считался даже щадящим. Бывало, что я задавал своему взводе гораздо более высокую скорость движения. Но – только при необходимости или на тренировках.

Шли мы в траве по уже утоптанной тропе, оставленной моим взводом, когда мы еще не планировали возвращение, и не боялись «наследить». Однако, едва оказавшись в Резервации, отряд по непонятной причине остановился.

Я поспешил вперед, как человек, уже бывавший здесь, и относительно знакомый с обстановкой. Именно по этой причине меня вообще-то и пригласили в группу Медведя. Еще не догнав ведущих, я спросил по связи старшего сержанта, который шел сразу за майором:

– Камнеломов! Что там такое?

– Товарищ старший лейтенант, мы вот тут с товарищем майором думаем, если черная кошка перебежала тропу в одну и в другую сторону, она отменила беду или удвоила ее?

– Какая кошка! – возмутился я. – Откуда здесь кошке взяться! Здесь до ближайшего села семьдесят шесть километров.

– Думаешь, старлей, нам двоим приблазнилось? – спросил Медведь.

– Я тоже ее видел, – вставил свое слово капитан Волков. – Даже автомат успел поднять, но она уже в кусты шмыганула, только кончик хвоста торчал.