Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури Страница 60

Хотя ванна набралась лишь наполовину, мы поспешили в нее, чтобы продолжить наши игры там.

Глава 22

Как облапошить бритишей

После обустройства Элизабет в квартире на Северном проспекте я поспешил сразу домой. Время близилось к вечеру и рассчитывал попасть на ужин. Ведь мой обед, состоявший из двух чашек чая и тульского пряника, давно растворился, а влажные игры с Элиз в ванной сделали меня голодным вдвойне. Лихо припарковав «Гепарда» — а я научился делать в самом деле лихо — я поднялся по ступеням и вошел в дом.

Антон Максимович, как обычно, сидел на своем месте с газетой. Завидев меня вскочил и с присущей ему важностью сообщил:

— К ужину вас ждут, ваше сиятельство! И Елена Викторовна, и Майкл недавно туда прошли, — он указал взглядом на двери столовой.

— Очень хорошо, — я кивнул, на радость старику вытащил из бумажника 100 рублей и положил на край его тумбочки: — За ценную информацию и доблестную службу! — я подмигнул дворецкому и направился в столовую.

Хотя солнце только ушло за горизонт и за окном еще было светло, мама с Майклом сидели при свечах и при задвинутых шторах. Надо понимать у них сегодня намечался этакий романтический ужин в честь прибытия Майкла с земель Коварного Альбиона.

— Александр Петрович! — английский барон вскочил, едва не перевернув стул. — Премного благодарен вам! Подданство я получил вот только часа два назад вместе с Еленой Викторовной вернулись с департамента! И титул мне оставили!

Вот так, значит он уже не английский барон, а наш, российский. Я пожал ему руку, поздравил, мама сидела все это время молча, но сияла от счастья, и по ее теплым карим глазам, я видел, как она благодарна мне за хлопоты с подданством Майкла.

— Ваше благородие, — шутливо обратился я к Милтону. — Небольшая просьба… Понимаю, событие важное, даже очень важное и требует пышного застолья с возлиянием, но мне в ближайший час-другой потребуется ваш светлый ум. Не могли бы вы пока повременить с вином? — уж я-то знал, что Майкл пьянеет быстро и тормозить не умеет.

— Да, ваше сиятельство! — вернувшись к столу, Майкл решительно отставил бокал с вином от своей тарелки подальше.

За ужином я кратко рассказал об Элизабет, ее фальшивом убийстве с «ограблением». Сказал только те, моменты, которые следовало знать Майклу и графине. Известить их об этом следовало хотя бы потому, чтобы статьи в газетах не стали для них шоком. При этом Елена Викторовна меня приятно удивила. Выслушав меня, сказала:

— Ты радуешь, Саш. Все чаще поступаешь, как взрослый мужчина, на которого можно положиться. Конечно, после всех этих ужасов в Лондоне, Элизабет нужна защита, — графиня частично знала о злоключениях миссис Барнс и, звякнув столовым ножом о край тарелки, продолжила: — Какое бы не было потом имя у Элизабет, она останется сестрой нашего Майкла и о ней нужно позаботиться.

Кажется, мама начала свыкаться с мыслью, что я взрослый и поборола в себе неприязнь к миссис Барнс. Хотя это могло случиться лишь на недолгое время ввиду ее прекрасного настроения в это вечер.

Надежда Дмитриевна подала мне фаршированную щуку и запеченный с грибами картофель. Блеск свечей отражался на позолоченном ободке тарелки, столовых приборов и создавал приятнейшее настроение. Пока я наслаждался вкусной едой, мама поделилась планами:

— Саш, я решила, нам мало одного эрмимобиля. Сегодня мы с Майклом посмотрим в информационной сети, какие модели рекомендуют — выберем, какая предпочтительнее для нас. Возможно, купим еще один «Гепард», но другого цвета, чтобы не путаться.

— Думаю, это правильное решение. Могу выделить на покупку десять тысяч, — предложил я, разрезая рыбу на куски помельче. Несмотря на очень приличные доходы, которые мне переводили на банковский счет из производственного подразделения Голицына, последнее время траты были так велики, что более названной суммы я не мог позволить. Тем более первого июня мы с Ольгой улетали на отдых, а хорошая гостиница на Карибах тоже стоила хороших денег.

После ужина мы с Майклом поднялись в мою комнату, и я, вытащив из сейфа мою рабочую папку с листками переводов, спросил барона:

— Как дела с твоей научной статьей? Она вышла в журнале британского исторического общества?

— Да, даже в трех журналах. Главная публикация в «World History». Пришло много писем. И кое-кто догадывается, что в статье задействованы какие-то древние источники, которые либо пока не известны официальной науке, либо известны, но не переведены. Я даже получил письмо от герцога Энтони Уэйна. Правда он не столько хвалил меня, сколько выражал недоверие и требовал сообщить на каких именно источниках основан мой труд.

— Вот как? — я потянулся к «Никольским», лежавшим возле пепельницы на столе. У меня начал созревать кое-какой план. — Это тот самый Уэйн, который глава британского общества Исследователей Закрытой Истории? — Милтон кивнул, мигом посерьезнел, а я продолжил так: — Ответьте ему, что за основу ты взял частичный перевод одной из пластин… Кстати, ты не догадался как называются тем самые пластины, грифельный оттиск, одной из которых ты сделал?

— Нет. Вы же сказали, никому не показывать оттиск и пока держать все это в тайне еще две недели. Я никому не говорил о пластинах, не упомянул их в статье, хотя две недели уже прошли, — барон, сидя в кресле все пытался разглядеть листки, которые я вытащил из папки.

— Все верно, но теперь мы сделаем так, — я достал из сейфа бархатную шкатулку с пластинами Свидетельств Лагура Бархума. Открыл ее и выложил увесистые прямоугольники черной бронзы, блестевшие позолотой на выпуклых пиктограммах. — Это, господин Милтон, не что иное, как Свидетельства Лагура Бархума. Реликвия наверняка известная вам.

Майкл разволновался. Он не смог усидеть на месте, вскочил и спросил:

— Можно потрогать?

Какой же он все-таки до сих пор ребенок!

— Конечно, трогай, смотри, изучай, но пока только глазами, — сказал я и продолжил свою мысль, прерванную прежде: — Итак, ответь этому Уэйну, что за основу твоей статьи взят перевод одной из пластин Свидетельств Бархума. Сделал