Панцирь - Андрей Гардеев Страница 60

– Определенно.

– Может он просто взял местного амтана?

– Сомневаюсь.

– Почему?

– Потому что наша удача кончилась вместе с третьей эпохой.

Желчь хмыкнула:

– Ты больно мрачный, Танцор.

– Я произведен так как произведен.

– Все-таки этот тонкорожий был не очень болтлив. Совсем нехарактерно для Идола.

– Знаю не больше твоего.

– Его можно убить, – затем добавила с иронией. – И относительно просто.

Оглядел тело “меченосца”, подсчитав сумму повреждений: срезанное крыло, пуля в глазницу, перебитое бедро, изрезанные плечи, пробитая шея, поврежденный позвоночник – и, в конце концов, то, что его остановило – разбитое сердце.

– Ой, Желчь, заткнись.

– А представляешь полсотни таких в сцепленном отряде?

– И я еще, по-твоему мнению, мрачный.

– А если они еще гнилушку свою бронепластиной прикроют, сколько веселья это привнесет.

– Хватит.

– Держись, дхал. Давай без упадничества. От таких царапин еще никто не умирал.

Вскоре вернулась Яла с коробом аптечки.

– Открывай.

Та и открыла.

– Что-нибудь из этого останавливает кровотечение?

– Что-нибудь останавливает, – с сосредоточенным видом кивнула Яла.

– Хорошо, – голос Желчи бурлил от раздражения. – Что конкретно из этого останавливает кровотечение?

Яла замерла, не понимая, что в вопросе изменилось.

Тогда вмешавшись, спросил:

– Есть санг?

Та кивнула и, чуть покопавшись, достала из бокового кармана бурый кожаный чехол. Я развязал шнуровку и распределил желтушный порошок по длине пореза. Рана вспенилась бурым и через тринадцать секунд пена затвердела, образовывая один длинный желейный сгусток-коросту.

Яла протянула бинт, и я плотно перевязал руку.

Позже придется зашивать.

Желчь поинтересовалась:

– А на крикуна остался этот ваш санг?

Яла кивнула и вытащила еще один чехол.

– Последний, – произнесла с важностью.

– Ну, давайте сегодня без ранений тогда, – сказал им. – А дальше видно будет.

Желчь хмыкнула.

С осторожностью мы подошли к раненному, вархэн оставался недвижим.

Лоб его оказался чист: барельефа метки видно не было. Приблизившись на расстояние пяти шагов, я присел, пытаясь разглядеть цвет глаз. И здесь оказалось все в полном порядке: белок – чистый, зрачки – зеленые.

Я не считал, что его в последний момент захватит Идол, но лучше лишний раз все проверить; в конце концов, с нас не убудет.

Вархэн заметил наше продвижение, поднял взгляд – далось ему это крайне тяжело.

Я спросил:

– Ты еще жив, дружище?

Тот хрипло крякнул, должно быть так звучал его смешок, и ответил:

– Мертвее мертвого мертвеца, Отец, – голос мягкий, учтивый, необычайно полнился благоговением.

– Понятно-о.

И что ему сказать?

Похоже впал в бредовое состояние.

Блестяще.

– Все. Давай добивай скорее, он сошел с ума, – прокомментировала Желчь. – Прояви сострадание хоть раз. Такой красавчик-воин сгорел. Ай-яй. Бабы каганатские все волосы на головёнках пообрывают.

– Ты пришел проводить меня в бездну, Отец, почему так прост твой вид?

Желчь недовольно пробурчала:

– Каков грубиян. Но ему, наверное, можно и простить. Он красавец. Он умирает.

– Ты меня спутал с кем-то.

– Чего теперь стоят твои дары? – продолжал он. – Не совладал с эмоциями. Опять. Небо. Все как ты и говорил… Подвел. Ринулся за пустышками, за рядовыми головами. И зачем? Теперь понимаю. Вижу четко. Бойцов не вернуть. Глупость, под красным пологом, а я… Прямо перед эхом. Израсходовал ресурс.

– Ресурс?

– Я – ресурс. Инструмент твой, Отец. Все, как всегда. Потратился. Разменял усилия и веру на кучку тел Многоголового. Жалкие бродяжки Султаната. Пустое. Палач даже не вмешался. Не стал сражаться со мной – каков позор. Когда тебя перехитрил кусок плоти со звериным мозгом – обидно. Устроил ловушку, но я крикнул, да, предупредил, хоть так… Надеюсь люди выжили. Хуже вархэна, наверное, и не было, – он болезненно улыбнулся.

– Делай уже что-то, а то он еще какой чуши наговорит, – раздраженно поторопила Желчь. – Только шаблон засоряет. Умственная работа не твое. Тебе вредно перенапрягаться – торопись, пока голова в тыкву не превратилась.

Поморщился, но смысл в ее словах был. Не совсем правильно столь внимательно слушать бредовые откровения