Алексей Корепанов - Прорыв Страница 61

— Понял, — коротко произнес танк.

— Тогда слушайте…

— Стоп, а как же ловушка? — спросил Дарий и тоже поднялся на ноги, одергивая комбинезон. — Если там какие-то непонятные измерения, как Бенедикт говорит…

— Ликвидировать эту ловушку у меня не получается, но ваша ракета сбила ей настройку, — сообщил барбовер. — Восстановится не скоро, так что вы успеете проскочить. А на обратном пути снова ракетой, и никаких проблем. Я вас буду ждать на этом месте и помогу вам вернуться к себе, за Пузырь, минуя ловушки. Ведь там, где вы проехали без труда, они тоже могут быть, просто не всегда находятся в активном состоянии.

Дарий с благодарностью взглянул на предохранителя.

— Вот за это отдельное спасибо. Это просто отличный вариант! А давайте потом к нам, мы вас пивом в Поселке напоим!

— Моя задача — находиться здесь, — сказал барбовер и улыбнулся. — Да и пиво я не пью, к сожалению. Итак, приметы…

Глава 11. В кармане Авалона

«Почитай», — я сажусь и читаю,«Поиграй», — ну, я с кошкой играю, —Все равно я ужасно скучаю…

— Ага, вот он, этот холм, — сказал Дарий, глядя на экран.

Холм был именно такой, как описал его барбовер: ничем не примечательный, похожий на многие другие, мимо которых проезжал танк, только утыканный невысокими кустами — где гуще, где реже. Если не знать, вряд ли удалось бы догадаться, что они образуют какие-то узоры. Теперь, следуя указаниям предохранителя, бронеходу нужно было подняться над землей на воздушной подушке, набрать скорость и воткнуться в склон в строго определенном месте — между нижним углом неправильного треугольника и верхним из группы кустов, составляющей подобие креста. И попасть в проход, ведущий в Авалон.

По пути к этому холму все, включая Спинозу, подробно обсудили неожиданную встречу с созданием древних пандигиев и теперь с нетерпением ожидали новой встречи — с приговоренным к пожизненному заточению бывшим темным властелином Хорригором. Казалось, в достаточно обыденную реальность вторглась сказка, и люди с удовольствием погрузились в ее атмосферу — а кто не желал бы на время стать персонажем сказки? Какое мнение по этому поводу имел танк, было неизвестно — он на эту тему не рассуждал и стихи не сочинял.

Правда, осторожный Тангейзер, помявшись, высказал предположение о том, что барбовер вовсе не настроен к пришельцам дружелюбно. Возможно, задача этого создания, сказал он, заключается не в том, чтобы предохранять, а в том, чтобы загонять в ловушки тех глупцов, что суются в Пузырь. И именно он завел в тартарары танковую группировку и роботов. И намерен сделать то же самое с Беней и теми, кто в нем сидит. Маркасса решительно не согласилась с сыном, Дарий призадумался, а танк заявил, что барбоверу незачем было идти на такие ухищрения — шансы провалиться в ловушки и так достаточно велики.

— Так он хочет, чтобы наверняка! — упорствовал Тангейзер.

— Но ведь Простыни появляются именно из той точки, которую он нам указал, — заметил Силва. — Какая же это ловушка? Принимаю решение: действовать так, как сказал этот парень. Беру ответственность на себя.

— А что, нам от этого легче будет? — гнул свое Тангейзер.

Дарий холодно взглянул на него.

— Пока еще здесь командир я, так что подчиняйся приказу… а то как бы на второй срок не угодить. — Он покосился на Маркассу и добавил: — Ладно, для тебя могу сделать исключение: если хочешь, вылезай и оставайся здесь.

— Нет-нет! — вскричала Маркасса. — Танчик, перестань упрямиться!

— Есть перестать упрямиться… — пробурчал Тангейзер и нахохлился в кресле.

До цели оставалось метров семьсот, когда сбоку от танка вдруг словно из воздуха возникло нечто огромное, розовое. И заскользило перпендикулярным курсом вдоль подножия холма.

— Бенедикт, что это?! — воскликнул Дарий, и тут же сообразил: — Да это же ты!

— Вероятно, так оно и есть, — невозмутимо сказал Спиноза. — Вряд ли сюда забросили второй танк серии «Мамонт». Настройка-то у ловушки хоть и сбита, но какие-то эффекты присутствуют.

Двойник сбавившего ход Спинозы прокатился слева направо мимо холма и исчез так же неожиданно, как и появился, мгновенно растворившись. Впрочем, это был не совсем двойник: из розового его бока торчал еще один короткий пушечный ствол, и покачивалось на этом стволе нечто очень похожее на венок, сплетенный из каких-то крупных белых в красную крапинку цветов. Венок был виден очень хорошо, потому что Бенедикт дал увеличение на одном из экранов.

— Как мило! — всплеснула руками Маркасса. — По-моему, это не искусственные цветы, а настоящие! Только откуда здесь такие?

— Значит, мне не показалось, — с облегчением сказал Тангейзер.

— И мне тоже, — кивнул Дарий. — Что скажешь, Бенедикт?

— Это фантом, — отозвался танк. — Возможно, мое отражение в каком-то ином измерении. С небольшими искажениями. Надо сказать, что со стороны я неплохо выгляжу.

— Или дополнениями, — сказал Силва. — Да, выглядишь ты неплохо, но главное, что он исчез.

— А может, это предупреждение? — повернулся к нему Тангейзер. — Не суйтесь, мол…

— Отставить разговоры, боец, — процедил Дарий сквозь зубы. — Иди к заднему перископу и засекай приметы выхода — приборы-то в этом подпространстве ничего не увидят.

— Слушаюсь, командир, — выдавил из себя Тангейзер и покинул башню.

— Держись там за что-нибудь! — крикнул вслед Дарий и перевел взгляд на пандигийку. — Маркасса, забирайтесь на его место и пристегнитесь на всякий… пожарный. Вдруг там никакого прохода все-таки нет… Бенедикт, вставай на подушку, разгоняйся — и в цель.

— Слушаюсь, Дар! Беру разгон — и прямо в Авалон!

Танк устремился к нужной точке между кустами, и Силва напрягся. Склон холма становился все ближе и ближе, он выглядел совсем как настоящий, и если врезаться в него на такой скорости… Дарий и Маркасса невольно втянули головы в плечи.

Десять метров… пять… один…

— Ой! — не удержалась от возгласа женщина.

И вместе с этим «ой!» стремительно приближавшиеся на экранах кусты пропали. Но их неожиданно сменило не серое ничто, а яркие краски.

— Бенедикт, тормози! — Силва и не заметил, что перешел на крик.

— Затормозил, — сказал танк. — И я все вижу! Все-таки архамасса — великое дело!

Дарий и Маркасса уже вовсю глядели на экраны. И там было на что посмотреть, особенно после блеклых пейзажей «поля Курукшетры»…

Да, благодаря наличию в «организме» Спинозы архамассы, Серость предстала тем, чем она была на самом деле — во всяком случае, в этом месте. Впереди, под светлым, жемчужным, но без солнца, небом, распростерлась долина, словно плывущая к близкому горизонту. Ее окружали невысокие зеленые холмы, а между ними стоял пестрый лес. Сразу было понятно, что он не мрачный, а веселый. В таком лесу хорошо бродить, без конца смакуя ароматы, трогая пальцами гладкую кору деревьев и слушая неустанный шелест листвы. В долине росла высокая трава, не желтая, а самая что ни на есть зеленая, с частыми вкраплениями цветов с крупными лепестками — красных, белых, оранжевых, лиловых и прочих. Еще долина радовала глаз озером, отражающим небо. На дальнем его берегу зеленела рощица, а почти посредине высовывался из воды зеленый же островок. Берега водоема были пологими и песчаными. Слева, в отдалении, наискось от танка, впадала в озеро речушка или широкий ручей. Экраны показывали и то, что находилось позади бронехода. Там горбился холм с почти отвесной, будто срезанной ножом стенкой, откуда, видимо, и выскочила боевая машина. А за ним тянулась равнина с купами деревьев и раскидистых кустов, и вдали темнела полоса леса.

Но главное в пейзаже располагалось все-таки не там, а за ручьем, через который был переброшен мостик, похожий на деревянный. За мостиком местность повышалась, и на пригорке стоял дом. А в стороне от него и дальше от озера — еще один. Оба тоже, кажется, были деревянные. И всяких архитектурных деталей у того и другого трехэтажного строения хватало с избытком. Колонны и башенки, арки с архивольтами и крытые террасы… И балконы, и окна и двери с наличниками, и парапет на плоской крыше, и высокое крыльцо с навесом и балясинами, и антаблемент — с архитравом, разумеется, фризом и карнизом. А если еще добавить акротерии… Там было и что-то еще, только ни Дарий, ни Маркасса (Тангейзер пока не видел всего этого) не знали, как оно называется, а Спиноза если и знал, то молчал, разглядывая сию умопомрачительную красотищу.

И это всеобщее молчание нарушил вернувшийся в салон Тангейзер.

— Я засек выход, командир, там какая-то земляная стенка! — отрапортовал он и остолбенел, глядя на экран. — Карабарас… Ничего себе бараки!

— Пожалуй, похлеще мавзолея Илча Нетленного на Симбири… — задумчиво изрек супертанк. — Даже о курватуре позаботились…