Владислав Морозов - Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО Страница 61

«Леопарды-2». Практически «чудо враждебной техники», вес под 56 тонн, комбинированное бронирование и пушка 120-мм. Ну очень серьезный противник. Как говорили в одном кино, зауважали нас фрицы, ох зауважали…

– Всем экипажам! – приказал я. – На американцев пока ноль внимания, в первую очередь бить бундесдойчей! Тех, которые с крестами! Дистанция тысяча двести!

Все отозвались, доложив, что они меня поняли. И на том спасибо…

– Дима, давай по головному! – скомандовал я наводчику.

Повинуясь приказу, Прибылов выстрелил в головного «зверя». Одновременно бабахнули еще несколько танков. Немцы торопливо пальнули в ответ (был хорошо виден светлый дым от выстрелов) и начали разворачиваться в нашу сторону. Правда, уже не все. Взаимный, пусть и несколько хаотичный, обмен болванками привел к тому, что один «Леопард» встал как вкопанный, еще два загорелись, а у меня перестал отвечать по рации танк с номером 435. Без потерь оно, увы, не бывает…

При этом слева на большой скорости выскочило несколько «Т-64» второго батальона – как видно, воодушевились, увидев нас…

Между тем Прибылов грамотно перенес огонь на следующего. Я четко видел в свою оптику, как наша болванка попала в борт немецкой машины, башня которой уже смотрела стволом пушки практически прямо мне в лоб, – во всяком случае, такое у меня было ощущение.

Немецкий танк заволокло пылью и дымом, но я четко увидел светлую вспышку ответного выстрела, а через пять секунд в лобовую проекцию нашего «Т-72» со страшным дребезгом и скрежетом долбануло нечто тупое и тяжелое. С такой силой, что меня резко швырнуло вправо, ударив лбом об рамку «ТНП-160» (слава богу, налобник шлемофона смягчил удар) и больно приложив плечом о коробку ТПУ «А-1». Я еле удержался на своем командирском сиденье. Показалось даже, что танк остановился, а двигатель заглох.

Однако через секунду острота ощущений вернулась, и я понял, что двигатель все-таки работает и танк хоть и медленно, но движется, а все предыдущее связано с кратковременной потерей слуха.

– Экипаж, все живы? – поинтересовался я.

– Живы, – ответили почти в один голос Черняев и Прибылов.

– Повреждения есть?

– Видимых нет, тарищ майор…

– Тогда – вперед…

Я прильнул к оптике и увидел, что стрелявший в нас «Леопард» горит. Замечательно…

– По ближнему, – приказал я. – Тому, до которого пятьсот с небольшим метров!

Прибылов выстрелил еще раз. Нашего попадания я, честно говоря, не рассмотрел – в этот танк практически одновременно попало еще три или четыре снаряда.

Впрочем, это было уже неважно, поскольку немецкий танк загорелся.

Видно было, как три оставшихся невредимыми «Леопарда» отходят задним ходом.

Да и стрелявшие из-за шоссе «М1» и «М-60» тоже начали отходить.

«Т-64» из второго батальона резво обогнали нас, стараясь еще сблизиться с противником.

В какой-то момент они оказались уже перед нами. А точнее, между нами и шоссе. Интересно, кто у них там такой грамотный, что лезет на чужую линию огня?

– Семисотый, как там у тебя? – попытался я вызвать Журавлева. – Володя, ты цел?

Ответа почему-то не было. Подбили его, что ли? Если так, то принимать командование должен был кто-то из ротных второго батальона, но они тоже упорно молчали…

– Четыреста двадцатый, первая рота – не зарываться! – приказал я Кутузову. – Отходим помаленьку! – А потом сообщил уже Черняеву: – Саня, давай задний!

По мне, сейчас это был наилучший выход – немного отойти и осмотреться, раз уж супостаты отходят, а второй батальон (или что там от него осталось) их преследует.

Наш танк задним ходом вломился в кусты, когда рация нервно заорала мне в уши голосом начштаба Шестакова:

– Воздух!

Черт! Только этого не хватало…

– Рассредоточиться! – приказал я своим. – Черняев, стоять!

Глянув в свой ТНП, я увидел, что танки кутузовской роты уже стоят в кустах, справа, слева и позади меня, на достаточном расстоянии друг от друга. А коли так, больших жертв, возможно, удастся избежать…

– Вертолеты, тарищ майор! – доложил не в меру глазастый Прибылов.

Я уже и сам видел, как на нас на предельно малой высоте заходит группа темно-зеленых «стрекоз» – не меньше четырех уже знакомых нам «Кобр» и не меньше шести похожих на пузыри немецких «Во-105».

Спрашивается – и фиг ли теперь с этим сделаешь?! Плюнуть в них? Ведь наши башенные зенитные пулеметы – это, по сути, плевок и есть… Стрелять из зенитного НСВТ чисто для очистки совести, ведя уставной «заградительный огонь по воздушным целям», – это одно, а вот попадать при этом в эти самые «воздушные цели» – совершенно другое дело. Вчера я лишний раз сам в этом убедился. Терпеть не могу изображать из себя мишень в дешевом тире, а приходится. Вся надежа на штатных пэвэошников…

Так или иначе, пуск ПТУРов вертолеты все равно выполнили раньше, чем я и мои подчиненные начали хоть как-то реагировать на сам факт их появления в небе.

Я четко видел, как несколько ракет довольно точно попало в двигавшиеся вдоль шоссе «Т-64», те самые, из второго батальона, которые только что обгоняли нас. Они находились на открытой местности, да еще и в основном в положении бортом к противнику, и главным образом по ним вражеские вертолетчики и целились. Один за другим загорелись три «Т-64».

А вертолеты, выйдя из атаки, оказались уже почти над нами. При этом носы «Кобр» сверкали вспышками пушечного или пулеметного огня.

Я распахнул люк (открывался он, видимо от недавнего сотряса, с некоторой натугой) и уже привычно рванулся к зенитному НСВТ. Параллельно отметив для себя, что попадание в нашу лобовую броню было хорошее – изуродовало приваренный к лобовому листу грязезащитный щиток и начисто снесло правые фары, вместе с ограждением. Откидной передний грязевой щиток над правым ленивцем выглядел так, словно его пожевали и выплюнули, и держался на соплях, а торчавшая справа на башне инфракрасная фара, похоже, была разбита и смотрела куда-то вниз – явно погнуло крепежный кронштейн. Но боеспособность наш «семьдесят второй» при этом все же не потерял. Умеют же на Урале танки делать…

Тень чужого вертолета мелькнула прямо надо мной.

Я с усилием провернулся в командирском люке вместе с пулеметным стволом и открыл огонь короткими очередями вдогонку уже удаляющимся вертолетам.

При этом я с удовлетворением отметил, что стреляю не один, а огонь ведут командиры еще минимум четырех танков.

В этот момент одна из «Кобр» вдруг лопнула облаком керосинового огня, взорвавшись в воздухе, а потом я увидел, как из-за наших спин к вражеским «птеродактилям» потянулись целые пучки красивых «веревок» трассирующих снарядов. По знакомому тарахтящему звуку я узнал «Шилки». Молодцы зенитчики, если вдуматься – быстро сориентировались…