Дмитрий Казаков - Война призраков Страница 61

Узкая дверь открылась без стука. Посетители очутились в громадном пустынном вестибюле, стены которого были обшиты темным деревом, а пол выложен паркетом.

Крестоносцы ислама, судя по всему, обладали достаточными денежными средствами, чтобы позволять себе . роскошь.

– Нам сюда, – провожатый повел Джафара в боковой коридор. Через несколько шагов тут встречались двери, на каждой из которых красовалась латунная цифра. Людей по-прежнему не было видно.

– Это комнаты студентов, – сказал провожатый, останавливаясь. – Ваша будет вот эта, номер десять. Заходите и располагайтесь. Внутри есть все удобства, на обед вас вызовут по внутренней связи.

– Э, спасибо, постойте! – воскликнул Джафар уже в спину удалявшемуся священнику. – А как вас зовут? Кого мне благодарить за помощь?

– Отец Владимир. – Провожатый остановился и, обернувшись, позволил себе улыбку. – Я преподаю здесь, так что мы не раз еще встретимся на занятиях!

Джафар кивнул и толкнул дверь с закрепленной на ней десяткой. Та распахнулась с довольно зловещим скрипом.

237-й день 160 года летоисчисления колонии

Новая Америка, Новая Филадельфия

Прибор внутренней связи ожил как раз в тот момент, когда Джафар выходил из душа. Виртэк развернулся с легким треском, заставив хозяина комнаты вздрогнуть. За дни, что он провел тут, Джафар привык, что его приглашают только на трапезы, а до обеда оставалось еще больше часа.

– Добрый день, – сказал с виртэка молодой священнослужитель, выполняющий в духовном училище обязанности секретаря. – Вас просит к себе господин ректор!

– Ректор? – удивился Джафар. – А как к нему добраться?

– В вестибюль, на втором лифте до верхнего этажа, – пояснил секретарь и отключился.

Джафар принялся спешно одеваться. Еще позавчера он выяснил, почему в здании так пусто – училище переживало краткий перерыв между циклами обучения. Новый должен был начаться через восемь дней, и в здании находились только преподаватели и обслуга.

И вот сегодня ректор почему-то заинтересовался первым прибывшим студентом.

Новичку ориентироваться в здании было почти так же трудно, как и в настоящем замке. Джафар убедился в этом, предприняв вчера попытку погулять, во время которой едва не заблудился.

К счастью, маршрут до ректорского кабинета не отличался сложностью. Через пятнадцать минут Джафар стоял перед секретарем.

– Отлично, – сказал тот, – отец Ван Цзун примет вас! Заходите!

Если простые священники щеголяли в одеяниях багрового цвета, а пророк носил обычную, ничем не примечательную одежду, то ректор духовного училища в Новой Филадельфии оказался наряжен в халат из золотого щелка, расшитый драконами.

Чудовищно древний, с торчащей седой бороденкой и глазами-щелочками, отец Ван Цзун выглядел так, словно был божеством из даосского пантеона, неведомо зачем спустившимся в грешный мир.

– Проходи, – скорее прочирикал, чем сказал он, – садись.

. Испытывая вполне объяснимую робость, Джафар кое-как преодолел расстояние до ректорского стола, – а учитывая размеры кабинета, в котором уместилась бы бадминтонная площадка, оно было немалым, и сел.

– Рад видеть тебя, Джафар, среди моих учеников, – сообщил Ван Цзун, хотя лицо его, похожее на растрескавшуюся глиняную маску, никакой радости не отражало. – Сегодня я получил от самого пророка, да сохранит его Будда и приветствует, информацию относительно тебя!

Глазки-щелочки на мгновение приоткрылись, и ректор улыбнулся, чуть-чуть, краешками губ. «Улыбка» произвела настолько жуткое впечатление, что Джафар мгновенно вспотел, и вопрос о том, что это за информация, умер сам собой.

– Ты знаешь, – сказал Ван Цзун неспешно, – мы ведь обучаем только тех, кто родился здесь и не осквернен земным грехом. Еще ни один человек из метрополии не побывал в стенах моего училища.

Вновь улыбка, еще более страшная. Так могла бы улыбаться ожившая мумия.

– Они проверили твои слова о родителях, – продолжил ректор, – и нашли их правдивыми. Да, человек с именем Джафар Абу-Наср Ибн-Мухаммед Аль-Фараби родился в Новой Атланте около тридцати лет назад. Вот только ты ли это?

– А кто же еще? – Джафар нашел силы возмутиться.

– Может быть, ты агент ФРУ?

– Глупость! Шансов попасть сюда из бараков у меня было меньше, чем стать президентом! Для шпионажа проще использовать технические средства!

– Логично, – кивнул Ван Цзун. – Но все же полагаться только на твои слова было бы глупо, ты не находишь?

Джафар промолчал – собеседник не нуждался в ответе.

– Об этом мало кто знает, – продолжил ректор, – но ДНК уроженцев Новой Америки немного отличается от той, которой обладают земляне…

Джафар не моргнул глазом, лишь скептически изогнул бровь. Ему нечего было бояться – он точно родился на этой планете… А Виктор мгновенно отогнал беспокойство – старый хрен, скорее всего, просто блефует. Информация о подобных различиях наверняка имелась бы у СЭС, если бы они существовали в реальности.

– Пока ты лежал в больнице, были проведены соответствующие анализы… – Ван Цзуну, похоже, доставлял удовольствие разговор, напоминающий пытку. – И…

Пауза должна была усилить напряжение в испытуемом, но тот не дрогнул. По лицу ректора даже для агента СЭС было сложно что-либо прочитать, но Виктор уловил, что глава духовного училища слегка растерян.

– … и все оказалось в порядке, – сказал вдруг Джафар и улыбнулся. – А по-другому и быть не могло!

– Именно. – Ван Цзун неожиданно для себя утратил инициативу в разговоре.

– А что было бы, если бы я оказался землянином? – полюбопытствовал Джафар.

– Тебя бы убили, несмотря ни на что. – Джафар не сразу догадался, что скрипучие звуки, вырывающиеся изо рта ректора, являются смехом. – Но ты останешься жив и далеко пойдешь… Любой человек вышел бы отсюда с мокрыми штанами, ты один из немногих, кто сохранил их сухими!

– Спасибо за комплимент.

– А теперь ступай. – Ван Цзун едва шевельнул сухонькой ручкой, указывая на дверь. – Пока живешь здесь один, молись и пользуйся библиотекой училища. Где она – расскажет секретарь. В город не ходи – смотреть там нечего, он весь – один громадный завод…

245-й день 160 года летоисчисления колонии

Новая Америка, Новая Филадельфия

– Помолимся же, братья, и восславим Единого за то, что он позволил вам собраться здесь! – Высокий голос отца Владимира звучал истово и страстно. – Ом Мани Падме Хум!

Примерно три десятка студентов, которые были облачены в выданные вчера одинаковые черные мантии, символизирующие темное состояние обычной человеческой души (это Джафар узнал от кладовщика), дружно опустились на колени.

Под сводами учебной аудитории зазвучали слова молитвы.

Номер сто пятнадцать, из раздела «Торжественные».

– Сегодня вы вступаете на тропу духовной брани, – сказал отец Владимир, когда молитва была окончена, – и будет она беспощадна и бесконечна… Вы теряете многое – право на грех и на слабость, на обычные человеческие радости, но и обретаете не меньше – благословение Творца и смысл существования! Наша церковь не инструмент по спасению душ, а орудие борьбы, поэтому не удивляйтесь, что из вас будут ковать не столько служителей культа, сколько воинов! Мы живем, пока сражаемся, и наша вера – Крестовый джихад, священная война с целью уничтожения зла!

Оратором отец Владимир был прекрасным. По некоторым используемым приемам можно было догадаться, что он даже получил в этой области специальную подготовку, и если судить по ее уровню, то именно на Земле.

– Вы попали в горнило! – говорил он. – И вас будут калить, точно металл! И либо вы сгорите, как негодный шлак, либо ваша душа станет чистой, прочной и острой, словно сталь!

Джафар сидел и внимательно слушал, опасаясь даже вздохом прервать преподавателя… А Виктор Зеленский тихонечко посмеивался про себя – почти такими же словами его приветствовали много лет назад на специальных курсах Службы Экстремальной Социологии…

– Вы спросите, против кого направлен наш джихад? – продолжал греметь кимвалами красноречия отец Владимир. – И я отвечу – против зла! Зла тайного, сокрытого в душах неверных, и зла явного, спрятанного в чреве прародительницы нашей – Земли, принявшей в себя семя дьявола! И пока вы не воспитаете в себе истую ненависть к ней, вы не сможете стать истинными носителями Святого Слова! А теперь – на колени, и учите новую молитву – «О Ненависти»!

Студенты вновь приняли коленопреклоненные позы, и три десятка голосов вслед за преподавателем принялись повторять:

– О ты, Единый, отделивший свет от ночи, именуемый Аллахом и Буддой, Богом Отцом и Иеговой, дай нам силы ненавидеть…