Николай Степанов - Змеиный король Страница 64

Приятели Дренга подняли гомон:

— Требуем справедливости!

Фокусник действительно немного увлекся и переборщил, выставляя противника на посмешище. Осознав свою оплошность, он растерялся.

— Вот и замечательно! — подключился Церзол. — Сейчас мы воспользуемся заклинанием искренности и узнаем, как снадобье могло попасть к уважаемому Дренгу. Ты же не против?

Фетров прекратил бросать горошины.

— Это нарушение… — начал было избранный. Применять заклинание без согласия было разрешено лишь к особо опасным преступникам. — Я не позволю.

— Если не виновен, чего бояться? Мы зададим всего два вопроса: принимал ли ты участие в убийстве Гарнога и как найти человека, который передал тебе амулет из чистой энергии кудыр-мага.

— Я могу и так сказать — я никого не убивал! А снадобье мне подсыпали, чтобы перед лицом уважаемых людей выставить полным идиотом.

— Мы прекрасно знаем, что твоей искренности грош цена. Но прямо здесь ты можешь опровергнуть все наши сомнения. Приступим?

Соперник Андрея застыл.

— С той же вероятностью подозревать в убийстве Гарнога можно и тебя, старейшина. Ведь именно твой ставленник занял его место.

— Ты подозреваешь меня? Хорошо. Думаю, будет справедливо, если мы оба позволим использовать на себе заклинание искренности. Я против этого абсолютно не возражаю. — Церзол выбил последний козырь из рук избранного.

— Это другое дело. Если так, я согласен, — заявил Дренг. — А вас, повелитель, прошу проследить, чтобы все свершилось по справедливости.

— Берегись, — крикнул Тич, почувствовавший опасность.

Но было поздно. Избранный в одно мгновение оказался рядом с вождем, и третий кинжал предателя очутился у горла Андрея.

— А теперь слушайте меня очень внимательно, господа. Если хотите, чтобы вождь не пострадал (а у него есть для этого все шансы), то никому не двигаться. У нас с повелителем намечена небольшая прогулка до городских ворот. И чтобы без сопровождающих.

— Дренг, ты с ума сошел?! — не удержался кто-то из его сторонников.

— Всем молчать! Рука у меня может и дрогнуть!

Фокусник только теперь осознал всю серьезность ситуации. Он чувствовал острое лезвие под кадыком и стальную хватку мускулистых рук и пытался придумать выход. Дело осложнялось тем, что его правая рука была заломлена за спину и плотно прижата грудью противника.

— Дренг, ты щекотки боишься? — спросил Фетров.

Парень решил использовать опыт отца. Для этого сначала необходимо было сбить преступника с толку.

— Чего?!

— Это я к чему? У меня пальцы занемели, хочу ими пошевелить, а ладонь как раз возле твоей подмышки. — Убаюкивающая ритмика голоса приступила к первой стадии.

— Только попробуй!

— Спасибо. — Андрею требовалось говорить, не останавливаясь, и он постарался не дать Дренгу опомниться. — Я знал, что ты достойный и благородный противник. С таким приятно иметь дело…

Фокусник плавно перешел к гипнотическому воздействию, когда смысл слов уже не имел особого значения, важно было лишь произносить звуки с определенной интонацией и ритмичностью. Однако на этот раз парень просчитался. Он не учел чрезмерной возбужденности врага и его одержимости идеей уничтожения противника. Избранный заметил воздействие речи вождя на окружающих, за которыми наблюдал очень внимательно.

— Закрой пасть, мерзавец! — заорал он. — Твоя магия не сломит могучего Дренга.

От внезапного вскрика очнулись все.

— А моя? — раздался голос Тича.

Кархун был настолько углублен в собственные мысли по поводу спасения Вирлена, что убаюкивания фокусника не возымели на него никакого действия. Зато он сумел найти оригинальное решение.

Колечко дыма, за долю секунды возникшее вокруг запястья Дренга стянулось стальным браслетом с такой силой, что клинок выпал из руки предателя. Избранный застонал от боли и выпустил Фетрова из своих объятий.

Вождь оказался на свободе, а его противник сразу очутился в плотном кольце вархунов. Вызванная Прандом охрана уже собиралась увести негодяя, но их остановил Церзол.

— Одну минуту, господа. Я полагаю, ни у кого не вызывает сомнений, что в поединке победу одержал Вирлен.

Практически все согласно промолчали, лишь один из недавних сторонников проигравшего кашлянул пару раз и вышел вперед. По виду это был весьма пожилой мужчина, лет на двадцать старше отца Винзуга.

— Конечно, если выяснится, что Дренг использовал запрещенное снадобье, он не может считаться победителем. Но с другой стороны, и вождь нарушил правила поединка, а потому присуждать ему победу было бы неверным. Надо повторить схватку.

— О чем ты, Гард? — напрягся старейшина.

— О наших обычаях, уважаемый.

— Каких конкретно?

— Объясняю. Для поединка трех кинжалов существуют четко обозначенные правила: каждый участник обязательно должен иметь при себе не более трех клинков. Верно я говорю?

— Конечно, я лично проверял оружие перед боем, — заявил Церзол.

На самом деле непосредственно перед схваткой он обыскал лишь Дренга.

— Наши правила действуют не только до поединка, но и во время его. И потому, когда наш повелитель поймал чужой клинок… Сколько их у него стало?

— Два, — уверенно ответил Андрей. — Мой и его. Вождь вытащил из сапога всего один кинжал с черной жемчужиной.

— Но почему? — с досадой в голосе спросил Гард.

— Я не собирался никого убивать.

Клинки старейшины змеиный король выложил перед выходом на поединок: ему показалось, что они стесняют еще не разношенную обувь.

— Даже предателей? — вырвалось у Вероники.

— Даже предательство должно быть доказано. Дальше — дело палача.

— Однако оружие вы с собой все равно носите, повелитель. Зачем оно вам, если не для убийства? — въедливо поинтересовался старик.

— Этот я ношу просто как талисман. — Клинок занял привычное место.

Только теперь Дренга вывели из комнаты. Не успела за ним закрыться дверь, как появился один из охранников, несший службу снаружи дома. Он пробрался к ратору вождя и что-то возбужденно ему сказал.

— Господин Анвард, в вашем магазине пожар, — сообщил Пранд.

— Там же Артун! — заволновался Тич.

Глава 18

НОВЫЙ ЭЛЕМЕНТ

Разговор с Лырсогом оставил у главы мятежников неприятный осадок. Сурич так и не раскусил, чего же на самом деле добивался гермаг Дамутории, а понять было необходимо. Как сообщил ему Мугрид при последнем контакте, этот вельможа на сегодняшний момент являлся одной из самых влиятельных фигур Жарзании.

С другими все происходило значительно проще. К могучему волшебнику почти каждый день прибывали маграфы из Сиргалии и Розгали, посетили его даже три магринца. И все спешили объявить о своей преданности легендарному чародею, не замечая, что в их напыщенных речах явно проглядывали страх и плохо скрываемое стремление возвеличиться, оказавшись в первых рядах сподвижников мессии.

С Лырсогом обстояло иначе. Он не клялся в верности и ничего не обещал. Гермаг просто заявил, что Зулга не уважает и оказывать поддержку кронмагу не будет, но лишь до тех пор, пока восставшие не начнут безобразничать на его землях. В голосе повелителя Дамутории чувствовалась уверенность в собственных силах, он держался с собеседником на равных и совершенно не боялся его. Или очень умело делал вид. Высокий гость даже предложил на определенный срок заключить сделку с главой повстанцев о взаимном нейтралитете. Складывалось впечатление, что необычный визитер знал какую-то тайну, и это знание позволяло ему держаться столь непринужденно.

Сурич не был готов дать немедленный ответ и попросил подождать до утра. Лырсогу для ночлега выделили один из лучших домов деревни, в которой остановилась сиргалийская армия. На всякий случай гермагу решили оказать максимум почестей, никто не знал, чего ожидать от этого человека.

Размышляя над предложением Лырсога, кудыр-маг взвешивал все «за» и «против». С одной стороны, гарантированное невмешательство правителя южной провинции значительно облегчало задачу по захвату Девятиграда. Но что потом? К примеру, как проявит себя правитель Дамутории во время штурма столицы? Действительно будет придерживаться нейтралитета или нанесет подлый удар в спину? Суричу срочно требовался совет более опытного человека, но, как назло, сейчас не было возможности связаться с советчиком. Час назад стало известно о внезапной смерти сразу обоих сопровождавших армию почтовиков.

Сурич очень жалел, что не разместил их в том же доме, где остановился сам. Но, с другой стороны, даже самый большой дом в этой деревеньке был слишком тесным. Зато тут действовали его охранные чары, и никакая магия не могла проникнуть извне. А то, что причиной смерти почтовиков было колдовство, кудыр-магу стало понятно сразу после осмотра погибших.