Владислав Русанов - Полуденная буря Страница 65

— Дело сделано, Рябой, — пробасил здоровяк, — кончай с пригорянским псом.

Удерживая сопротивляющуюся сиду почти на весу, Гобрам пошел к лестнице:

— Не дергайся, сука, подрежу! Она Бергена подранила, падла остроухая.

Из спальной комнаты вышел, пошатываясь, Берген. Обеими ладонями он зажимал низ лица. Между пальцами стекали ручейки крови, марая разводами светло-коричневый дублет.

— Вот су-у-ука… — протянул Бореек, закусывая ус. В этот миг сида, ловко выкрутив кисть, рубанула Гобрама по не защищенному ничем, кроме кожаных штанов, бедру.

Поморянин охнул и ослабил хватку.

Перворожденная кошкой вывернулась из медвежьих объятий наемника, саданула коленкой в пах и, отскакивая, рубанула мечом снизу вверх. Клинок наискось вспорол бригантин и, не задерживаясь, разрезал мускулы, выпуская на волю темно-сизые петли кишечника.

Гобрам завыл дурным голосом и упал на колени, зажимая руками длинную, обильно кровоточащую рану.

Сида, разворачиваясь на носке изысканным танцевальным движением, ткнула острием клинка в висок Бергену.

— Марух, салэх! Сдохни, мразь!

Она застыла на верхней ступеньке деревянной лестницы. Края белого разреза на горле стремительно набрякали алыми каплями. Верхняя губа искривилась в презрительной гримасе. Острие клинка направлено в сторону людей.

— Баас кюэр'дах, салэх? Смерть ищете, твари? Та — Мак Кехта! Я — Мак Кехта!

Имя феанни произвело эффект грома с чистого неба. Рудознатец Ойхон побледнел, упираясь лопатками в стену. Росава ойкнула и скрылась во тьме кухни.

Левч и Бореек бросились к подножию лестницы, а Сотник прыгнул вперед. Пригнувшись, Глан пропустил над головой грузик веревки Кегрека. Нырнул под стол, лишь чуть опередив с чмоканьем впившийся в столешницу меч Дудочника.

Из-под стола пригорянин вылетел ногами вперед, смачно впечатав каблук Тусану в пах. Рябой согнулся, а Сотник был уже рядом. Рванул за воротник хау-берка, толкнул в спину Борееку.

Усатый горбоносый ардан потерял равновесие, выругался и повалился, придавленный сверху Рябым.

Мак Кехта косо, добавляя разворотом корпуса силу руке, ударила Левча. Любитель яблок парировал, закрываясь мечом. Отбил и второй, и третий удары.

Дудочник, высвободив засевший в деревяшке клинок, пошел вперед, чертя острием в воздухе прихотливые руны.

Сотник сдвигался приставным шагом влево, не сводя серых глаз с противника.

— Аш, К'еедел! — зазвенел голос перворожденной. — Сзади, Сотник!

Свистнула веревка Кегрека.

Пригорянин вновь увернулся, финтом обманул Дудочника и пнул его в колено. Узколицый боец успел сместить ногу, чтобы каблук Глана прошел вскользь.

Кегрек из Кобыльей Ляжки охнул и повалился кулем между столом и длинной лавкой — в его затылок врезалась еще хранящая тепло очага сковорода. На щегольском бригантине растеклось уродливое пятно топленого сала.

Гурт удовлетворенно хмыкнул и примерился поднять лавку. Но больная рука подвела. Ардан скривился и левой зашарил по столу в поисках чего-нибудь увесистого, годящегося для броска.

Мечи Левча и Мак Кехты звенели, сталкиваясь. Сида рубила с таким бешенством, что человек едва успевал блокировать удары.

Дудочник длинным выпадом попытался достать Глана, но тот отклонился, сократил расстояние и ударил узколицего ардана локтем в бок.

Бореек вскочил и завертел головой, соображая, кому помочь. Тусан рычал на полу, держась за причинное место.

— Ты хорош, пригорянин, — процедил Дудочник. — Но ты обречен…

Он ткнул Сотника мечом в лицо. Очень быстро. Это был его излюбленный прием, приносивший победу в десятках поединков. И… Глаза узколицего полезли из орбит, когда клинок оказался зажат между ладонями Глана.

Дудочник попытался освободить оружие, потянул рукоятку на себя. Тщетно. Попробовал прокрутить эфес. Меч словно в клещи зажало.

Подбадривая себя боевым кличем, Бореек налетел на сцепившихся противников. Замахнулся кистенем.

Глан закрылся Дудочником.

— Ты — мертвец, пригорянин, — шипел узколицый.

Сотник не ответил. Дождался очередного рывка, плавно вписался в движение Дудочника и надавил эфесом на большой палец ардана. Неожиданно для всех, кроме пригорянина, меч поменял хозяина.

Капли крови брызнули Борееку на щеку. Он успел заметить оседающие плечи и спину Дудочника, признанного мастера меча, считавшегося в отряде вторым после Киселя. А потом щеки его коснулся легкий ветерок от пролетевшего, словно дротик, клинка.

Ошарашенный ардан вяло отмахнулся кистенем.

Без особого труда Сотник поймал его за рукав, завертел вокруг себя и впечатал лбом в угол стола.

— Ух ты! — в искреннем восторге воскликнул Гурт. Осторожно поставил на место пивную кружку, которую собирался швырнуть в кого-нибудь из напавших.

Мак Кехта сбежала по ступенькам, ногой перевернула Левча, у которого между лопаток торчал меч Дудочника.

— Ас'кэн'э салэх! Проклятая тварь!

Одним прыжком сида оказалась рядом с попытавшимся подняться Тусаном.

— Марух, салэх! Сдохни, мразь!

Остро отточенное лезвие Этленова клинка перерубило шейные позвонки. Голова Рябого со стуком упала на земляной пол.

— Эй, погоди! — воскликнул Глан. — Хоть кого-то живым оставь…

— Эисте, феанни. Тише, госпожа, — поддержал его Ойхон. — Л'оор баас! Довольно смертей! — Оказывается, рудознатец владел старшей речью не хуже пропавшего Молчуна. Что ж, в среде ученых Приозерной империи знание языка сидов только приветствовалось.

Мак Кехта фыркнула. Обвела глазами харчевню.

Берген лежал неподвижно, просунув безвольно разжавшуюся кисть сквозь балясины ограждения галереи. Гобрам слабо подергивался в луже крови. Могучее тело поморянина отчаянно сопротивлялось смерти, но даже на беглый взгляд становилось ясно — с такой кровопотерей не выживают.

Левч и Дудочник не подавали признаков жизни. Немудрено, если учесть перерезанные горла обоих.

Бореек неестественно согнул шею. У живого так никогда не вышло бы.

Сотник наклонился над Кергеком:

— Дышит.

— Это я его с левой, — виновато развел руками Гурт.

— Может, я смогу чем-то помочь ему? — робко поинтересовался Ойхон.

— Г'аарэх? — презрительно процедила Мак Кехта. — Дорезать?

— Нам нужен пленный, феанни, — почти устало проговорил Глан. — Пленный, способный говорить.

— Та тиг', К'еедел. Я понимаю, Сотник. — Сида протерла клинок о штанину Тусана и добавила на людской речи: — Допроси его и узнай, куда повезли Молчуна. М'акэн Н'арт, Пята Силы, тоже пропала?

— Увы, феанни. — Глан кивнул.

— Нам нужно спешить. — Мак Кехта развернулась, бросила на ходу: — Я за вторым мечом! — взбежала по лестнице. Осторожно, стараясь не испачкаться, перепрыгнула Гобрама и скрылась в комнате.

— Запрягайте коней в телегу. — Сотник глянул на выбравшегося из-под стола Дирека.

Жучок ошарашенно закрутил головой. Увидел трупы, кровь и, не поднимаясь с четверенек, изверг на пол всё выпитое и съеденное.

— Тьфу, дерьмец, — сплюнул Гурт. — А, ладно! Пущай блюет. Я с тобой, пригорянин.

Пальцы Глана сжали его предплечье:

— Спасибо, Гурт. Помоги лучше мастеру Ойхону… Мы еще встретимся.

Привлеченная тишиной, сменившей звуки боя, хозяйка появилась из дверей, ведущих с кухни, и зашлась в беззвучном крике.

— Нужно вызвать стражу, — сказал Ойхон без особой уверенности в голосе.

— Не стоит, — покачал головой Сотник.

— У меня полномочия от короля.

— О них тебя могут не спросить, мастер.

— Нет, останусь. Я не буду бегать от закона, — нахохлился рудознатец.

— Как знаешь, мастер Ойхон. — Глан присел на корточки около лежащего без сознания бойца, похлопал его по щекам. — Как знаешь… Не пришлось бы жалеть.

Кегрек заворочался и приоткрыл глаза. Увидел склонившегося над ним Сотника, попытался вскочить. Пригорянин немедленно пресек попытку к бегству, придавив лежащего коленом:

— Расскажешь всё — останешься жить.

Ардан завертел головой, попытался оглядеться по сторонам.

— Ты — единственный, кто выжил, — сурово проговорил Сотник.

На лице Кегрека попеременно отразились удивление, недоверие,страх.

— Что рассказывать? — просипел он сухим горлом.

— Где мой товарищ?

— Кисель увез.

— Куда?

— В Фан-Белл, я думаю.

— Зачем?

— Мы искали… Искали по северной границе всё необычное. Коли привезем, обещали денег…

— Кто обещал?

— Кисель заказ брал. Кажись, канцлер ард'э'клуэнский…

— Тарлек? — вмешался Ойхон. — Двухносый?

— Какой Тарлек? Тарлек с конца жнивца землю грызет… Бейона.

— Бейона?! — пришел черед удивляться и Ойхону, и Глану. Только последний смолчал, не воскликнул подобно рудознатцу.