Евгений Шепельский - Фаранг Страница 66

Иди. Иди. Иди.

Вечные доспехи давили на плечи.

Интересно, смогу ли снять на ходу, чтобы подставить свое тело под возможные стрелы защитников Ямы?

Не смог. Заклятие знало, что амуниция может пригодиться.

Лестница вниз. Широкая галерея. Еще ловушка. Невидимая, неосязаемая стена. Я завяз в ней, как в паутине, не смог вдохнуть, понял, что меня душат. Задергался, пытаясь рассечь невидимую стену клинком, но она была слишком вязкой. Я понял, что умираю, и обрадовался этому…

С едва слышным хлопком ловушка пропала.

Крэнк! Я не супермен! Я не убийца!

Иди! Иди! Иди!

Кольцо раскалилось и жгло палец.

Череда склепов с ложами-нишами. А вот тут уже останки совсем древних тварей, которые когда-то обитали на месте Кустола. Ловушек нет. Запахи старой смерти и такой же, давно истлевшей магии.

Широкая платформа в обрамлении колонн, теряющихся во мраке высоченного свода, за ней — еще лестница, узкая и без перил, как в Мории из прекрасного фильма Джексона. Сначала прямо — с небольшим уклоном, затем вниз круто, только смотри под ноги, ибо ширина лестницы — не более метра. Магические знаки вдруг проявились на колоннах золотыми иероглифами — и погасли. Мое кольцо запульсировало в такт ударам сердца.

Ловушка. Не понимаю сути работы, но — ловушка. Я ее подавил.

Начал спускаться вниз.

Нет, не люди здесь ходили, не люди. И не люди строили, конечно. Зато люди выжили и пользуются, а один получеловек — Джорек-Лис, идет сейчас, чтобы совершить убийство человека. Иного, но все равно — человека.

На середине лестницы я, вдохнув, понял, что за мной движутся. Маги ковена вступили в подземелье. Они были еще далеко, но прошли уже второй защитный контур, со световыми столбами.

Развязка близилась.

Я как запущенная программа, вирус-убийца, и нет от меня спасения.

Лестница кончилась. Я в узком скальном зале и знаю, что это — предельная глубина Ямы. Нет, пустоты тянутся еще ниже, но это уже не Яма, а так… дикие пещеры. Нехорошие, опасные места, куда лучше не соваться.

Последний, пятый контур поджидал меня у высокой, окованной ржавым железом двери. Я шагнул к ней и снова завяз в пустоте, не в силах вдохнуть.

Повторная ловушка? Как банально! Что, на новую западню фантазии не хватило, Сегретто? Хватило. Прямо в голове раздалось гудение, надсадное шмелевое гудение, от которого закипел мозг. Я раскрыл рот в немом крике, чувствуя, как в голове набухает огненный цветок… Еще миг — и взорвется, разбрызгав по сторонам кровавые ошметки мозга, шлема и черепушки. Гудение прервалось на пронзительной острой ноте. Кольцо опалило мне палец. Последний контур пройден. Чисто. Теперь — двери. Я почему-то знал — Сегретто настолько уверен в надежности ловушек, что не поставил никаких дополнительных сторожевых заклятий, что могут предупредить о вторжении. Он не ждет нападения со стороны храма. Не знает, что защитные контуры пали. Не ведает, что я иду по его душу. А я ведь иду. И нет от меня спасения. А за мной идут маги. И Душегуб — я уже слышу запах падали.

Иди. Иди. Иди.

Толкнул двери. Конечно, открыты. Небольшой зал, дышит холодным сырым камнем, загроможден какими-то ящиками до самого потолка.

Склад.

Я закрыл глаза. Ощутил на лице дуновение ветерка и все так же с закрытыми глазами шагнул к очередной двери — не запертой, разумеется.

Интересно, а если бы на двери был замок? Мне пришлось бы его вышибать, а на шум сбежались бы… обитатели Ямы. И тогда… Недаром меня обрядили в вечный доспех. Пока я буду разбираться… с детьми, подоспеет Сегретто — и нападет. Сработает клятва, и я его прикончу. Тем временем, заявятся маги. И конечно, по мою душу придет Душегуб. Ловко придумано, ковен Измавера! Только вы не учли, что Сегретто не сделал замков на дверях — ибо верит в ловушки. Значит, я могу подкрасться тихо-тихо… И так же уйти, чтобы попытаться разобраться с Душегубом и постараться спасти Орнелу. И будет всего одна жертва. Две, если мне не повезет справится с демоном. Нет, три. Сегретто, Орнела и я — Тиха Джорекович Лис.

Я оказался в коротком, обшитом деревом переходе, темном, как дыра в преисподнюю. Вопрос: как мне найти Сегретто? Я не знаю его облика! Соваться во все комнаты? Перебужу детей. Похоже, маги этого и хотят… Шум и гам — Сегретто сам явится защищать подопечных. Нет, на это я не пойду… Значит, надо искать взрослого. И выпытать у него, где находится Сегретто. Можно так сделать, креал-вэй-марраггот?

Молчит. А ноги сами несут меня вперед.

Еще одна дверь — и новый, пустынный коридор. На стенах тускло светят вечные лампы.

Двери по сторонам коридора. За ними — спальни. Я слышал дыхание спящих. Синестезия показала — там дети. Совсем малышня. А вот дальше — комнаты подростков. А вот столовая. Там чисто и прибрано, но запахи пищи въелись в стены.

Если я убью хотя бы одного ребенка, клянусь, покончу с собой!

Маги совсем рядом, Душегуб с ними…

Иду дальше. Винтовая лестница наверх. За стенами чувствую гудение каких-то устройств, звуки льющейся воды. Короткая площадка перед низкой деревянной дверью. Сквозь замочную скважину слышу знакомый запах… Черт, не может быть? Откуда? Как? Ах ты мелкий…

Я пихнул дверь, и та распахнулась легко, без скрежета и скрипа.

Дамская комната — низкая, украшенная достаточно скромно, но все же сразу видно — здесь барышня живет. На стенах яркие драпировки, несколько вечных ламп. Письменный стол рядом с книжным шкафом, там же еще одни двери. Большая кровать, устеленная шелковым красным бельем. Слева полупрозрачная тканевая ширма. За ней я вижу тонкий силуэт обнаженной женщины, поднимающейся из ванной. А где же Рикет Проныра? Я слышу его запах! Любовничек хренов!

Я шагнул вперед и обрушил ширму на пол.

Женщина резко обернулась. Сверкнул на лице уродливый рваный шрам.

— Ты?

— Ты?

Мы выкрикнули это одновременно.

Рикет Проныра смотрела на меня, чисто женским, древним как мир жестом прижав руку к маленькой едва обозначенной груди. Черные, начисто отмытые волосы, рассыпавшись по плечам, сверкали глянцем. Прекрасное женское тело, которое я видел доселе под уродливыми мешковатыми штанами и кожаной курткой, жалило взгляд… и опалило душу, когда я разглядел множество шрамов. На плечах, под грудью, на боках. Кто-то уже пытался ее убить… Или же глумился над нею. Под пупком виднелся дугообразный длинный рубец — этот от операции, знакомой, увы, многим…

Она никогда не сможет забеременеть. Даже самая умелая магия вряд ли сможет вырастить новую матку.

Кое-что стало мне ясно. Кое-что. Но не все.

Она опустила руки, первый испуг спал, взгляд снова стал глумливо-ироничным.

— Я-то думала, что убила тебя, ушастый.

— Я живуч. Ты любовница Сегретто? Говори!

Мне следовало построить вопрос иначе, а ей — солгать в дальнейшем разговоре, и тогда все могло кончиться по-другому.

Увы.

Она взглянула на меня с вызовом и усмехнулась, выпятив маленькую грудь. Алебастровая ванна была наполнена водой с запахом лаванды.

— Я была любовницей человека, убитого тобой у Судного Дерева, Джорек. А ведь это безумно больно — потерять человека, которого по-настоящему любишь… Ради которого я подставилась под удар и позволила себя пленить… чтобы иметь возможность его спасти…

Маги были уже на складе. И Душегуб.

Мои уши вдруг расчесались. Женщина, ранее известная мне как Рикет Проныра, вновь подняла руки к груди, словно зачерпывая воздух.

— Знаешь, Джорек… Глейв по странному парадоксу отнимает у меня силы, которые сам же первоначально и дал… Я ведь была в Алистене, когда случился катаклизм… Прямо в том месте, именуемом ныне Чрево… И так много от него получила… Но стоит мне вдохнуть глейв теперь — я на время теряю свою силу… Зато в Кустоле я восстанавливаюсь, и нет мне равных в магическом умении…

Она не докончила фразы, выбросив руки вперед, ладонями ко мне.

Меч осыпался сухим прахом, лопнула и погасла вечная лампа. Я ощутил в груди покалывание — и увидел, что доспехи перфорированы десятком круглых дыр на уровне сердца.

Но моей плоти заклятие не причинило вреда.

Я посмотрел на женщину. Медленно вытащил из-за спины уцелевший клинок.

Страх в ее глазах мелькнул и пропал. Умная, настырная, готовая на все ради главной цели — изменить мир, она готовилась победить или умереть. Так же она умела предавать — если считала, что глубинная, выстраданная цель оправдывает средства. Так же она предала меня в Сумрачье, когда глейв отнял у нее силы и ей понадобилось принести в жертву живоглоту меня, случайного спасителя.

Она могла предать — ради высшей цели. И предавала — легко.

Еще одно заклятие: мою шею сжали горящие невидимые пальцы… но только на миг. Я покачнулся и выпрямился с коротким всхрипом.