Юрий Валин - Война дезертиров. Мечи против пушек Страница 68

Лошадь, скакавшая сразу за жеребцом сотника, оступилась. Арбалетчик, едва успев вырвать ноги из стремян, покатился по траве — его лошадь кувыркнулась через голову. Обезумевшая кобыла шпионки чудом успела перепрыгнуть упавших…

Отставание сократилось. Катрин видела стелящийся по ветру черный плащ Наместника. Его прикрывали двое телохранителей со щитами. Третий оглядывался, держа повод белой кобылы с легкой фигуркой, бесчувственно болтающейся в седле. Да, леди Гиата. Вдруг Наместник перехватил у телохранителя повод, и тут же трое воинов начали разворачивать коней навстречу погоне…

В свисте ветра Катрин не расслышала, что именно закричал лорд Маэл, да это было и неважно. Сзади спрыгнули-свалились оставшиеся в отряде арбалетчики. Щелчков шпионка не слышала, но один из людей Светлого сразу запрокинулся в седле. Двое других кинулись на налетавшего Маэла…

Извини, лорд. Тебе помогут. Катрин пролетела мимо рубящихся. Сзади на помощь командиру пришел последний мечник отряда. К схватке приближались коноводы… Звон клинков сгинул за спиной…

Впереди были две лошади и черный, бьющийся на ветру плащ. Катрин терзала свою кобылу — с удил летели хлопья окровавленной пены. Но выжать большее из несчастного животного было невозможно. Расстояние почти прекратило сокращаться. Река рядом… Краем взгляда Катрин уловила движение на том берегу. Но это еще далеко — шагов двести. Ну! Кобыла отыграла еще немного — кони неслись по кромке берега, по самому краю песчаного откоса. Проглянувшее сквозь тучи солнце сверкало бликами по быстрой ряби воды. Ага, с того берега стреляли, — мелькнуло над головой. Отличные лучники у дикарей. Катрин пригнулась к самой лошадиной гриве. Не попадут. Только не сейчас…

Брод…

Спускаясь с песчаного откоса, лошадь с легенькой Гиатой на спине, дернула повод, едва не вывихнув руку первосвященника. Мужчину неловко развернуло в седле, конь возмущенно заржал, копыта увязли, поехали вниз вместе с пластом рыхлого песка. Конь лег на бок, и Наместник, словно заранее готовый к такому повороту событий, высвободил ноги из стремян и, не оглядываясь, побежал к воде. Съехавшие ножны меча нелепо колотили его между ног…

В это мгновение в Катрин попали. Собственно, не в саму шпионку, а в лошадь. Стрела пронзила шею кобылы. Животное судорожно всхрипнуло. Выброшенная из седла девушка кубарем покатилась вниз, несколько переворотов через голову — Катрин утвердилась на четвереньках… Рассиживаться и выплевывать песок некогда. Наверху билась в конвульсиях несчастная кобыла. Глефу не забрать… чуть дальше по склону мелькали головы лорда Маэла и стрелков — сотник что-то кричал…

Потом послушаем…

Катрин прыгнула в воду — празднично взлетели брызги… дальше… дальше… поток сбивал с шага, глаза искали… а, вот он! Черный плащ Наместника плывет, стелется по воде диковинным хвостом, неловкие прыжки… торопится, гад!

Выдернув из-за плеча кукри, шпионка рвалась следом. Проклятое течение мешало. Холодно, будь оно проклято! Брод остался где-то левее. Точно, вон, наперерез бегут пять или шесть фигур. Горцы… Им легче, мелководье, летят из-под ног брызги… Успеют?

Куда успеют?! Вашу мать!

Катрин рвала воду бедрами и локтями… Сейчас, сейчас… Он близко… Рука тянется к медленно тонущему шлейфу плаща…

В последний момент Наместник обернулся и даже потянул из ножен меч. Нет, земляк, это тебе не законы писать и карты пачкать…

Катрин рванула за тяжелый плащ к себе — на мужском лице отразилось брезгливое недовольство. Мужчина, чьего настоящего имени Катрин так и не узнала, был оскорблен тем, что его будет убивать безнравственная грязная девка…

Катрин еще никого не лишала жизни с чувством такого глубокого удовлетворения. Черт возьми, приятно иногда сделать что-нибудь одинаково полезное и для себя, и для человечества!

…Темное лезвие кукри охотно рассекло гортань, отделило шейные позвонки…

Струя удивительно яркой, с виду совершенно не гнилой крови окропила дырявую кольчугу шпионки. Держа полегчавшую голову лжепророка за редкие волосы, убийца вздернула трофей к небу:

— Ну, сука?!! Слил?!

Звонкий торжествующий вопль перекрыл журчание горной реки. С обоих берегов донеслись ответные крики.

Впрочем, кричали и ближе. Двое горцев были рядом: заросшие хари, черные дупла разинутых ртов… Широченные плечи, панцири с оторванными пластинами…

Пора было возвращаться к прозе жизни. Катрин развернулась и кинулась удирать. Она не видела, как обезглавленное тело Наместника медленно погрузилось в чистую воду реки, как его поволокло к далекому морю…

Бежать было трудно. Сапоги словно свинцовые. Катрин споткнулась, окунулась с головой. Будем, будем умываться. И купаться, и стираться. Но вот только не сейчас. А то умоют… Удирать мешал трофей. Таскать отрубленную голову в одной руке оказалось крайне неудобным делом. Вот скотина мозговитая, и от дохлого одна морока…

Сзади слышались бегемотовые всплески горцев, но шпионка знала, что трофей бросать нельзя. Это не просто череп со спятившими мозгами, это мощи, это будущий мавзолей — святыня для таких же свихнувшихся умов. Отрава на столетия вперед…

Катрин понятия не имела, лелеют ли преследователи столь далеко идущие планы или просто хотят выпустить кишки из убийцы. Но определенно догоняли…

Еще шаг, два… Шпионка гандбольным броском вышвырнула мокрую реликвию на песок. Сразу стало легче. Катрин развернулась лицом к врагам. Придется продолжить водные процедуры…

Короткий чмок — ситуация улучшилась — высокий горец получил болт в ключицу. Спасибо, королевские стрелки… От яростного рева заложило уши. Вслушиваться девушка не стала. Собрат раненого заносил топор… Катрин с трудом избежала умелого полосующего удара. Не поднимаясь из воды, перехватила кукри левой рукой, выдернула из ножен «лепесток». Горец атаковать не торопился, чувствовал неладное. Рядом в воду, коротко булькнув, ушла стрела. Волосатый боец и ухом не повел. Катрин чувствовала, как приближаются его товарищи. Рычащее от боли чучело с болтом в плече надвинулось с другой стороны… Шпионка сделала обманное движение к нему, одновременно метнула нож в бородача с секирой. Неудачно — «лепесток» лишь рассек щеку, лязгнув по зубам. Все-таки горец отшатнулся. Левой рукой Катрин полоснула клинком кукри по бедру неповоротливого раненого. Длинной кольчугой тот отягощен не был — из защиты лишь стеганая, усиленная пластинами куртка — вода сразу окрасилась розовым. Боец сел в речную воду…

Катрин попятилась к берегу. Топор приковывал ее внимание. Парировать еще один удар будет сложно — короткий клинок кукри тут мало чем мог помочь. На бородатой щеке горца появилась кровавая щель, смахивающая на второй рот. Но глаза смотрели хладнокровно. Вдруг лицо горца дрогнуло…

С величайшим облегчением Катрин заметила светлый венчик оперения болта, глубоко ушедшего и могучую грудь. Воин валился на девушку — пришлось спешно пятиться ближе к берегу. Летящий в нее дротик Катрин не углядела, — свистнуло над головой — просто повезло. О, боги, таким броском и лося можно завалить…

У троицы горцев подоспевшей к месту массовых купаний, оставалось еще предостаточно дротиков. У двоих из них имелись круглые щиты весьма приличных размеров, так что для стрелков бородатые воины представляли нелегкую мишень.

Катрин резво плюхнулась обратно в воду, поближе к раненому горцу. Обхватила за плечи. Глаза бойца уже туманились предсмертным безразличием, вода вокруг так и клубилась розовой мутью. Заслоняясь от дротиков, Катрин развернула его спиной к себе. Давай, парень, поживи еще немного…

— Что ж ты делаешь, сука?! Где это видано, за раненых прятаться? — возмущенно заорал один из горцев.

— Пошел на х… умник. Ты еще о правах человека вспомни, правозащитник засранный, — хрипло ответствовала Катрин, не рискуя высунуть нос из-за плеча умирающего.

Разговорчивый горец помолчал, принял на щит очередной арбалетный «болт» и не слишком уверенно крикнул на странном языке:

— А ведь, небось, комсомолка… Не стыдно, а? Может, поговорим?

В изумлении, Катрин едва не выпустила свое полуживое прикрытие. Нет, теперь топить страдальца как-то неудобно…

Глава 20

Муторный процесс, эти дипломатические переговоры. От той бесконечной дискуссии у Катрин остались крайне смутные и тоскливые воспоминания. Сырая одежда упорно не желала сохнуть. Костер из хилых сучьев и веток давал ничтожно мало тепла. Залезть в угли по самую задницу было невозможно в силу особой судьбоносности происходящего. Шпионка старалась сдерживать дрожь.

Первые за восемь лет переговоры между Горским союзом и королевством Ворона могли увенчаться успехом.

Речь снова шла о пошлинах. Нюансы слушательница уже и не пыталась улавливать. Глаза слипались. Хотелось плотнее закутаться в плащ, повалиться на бок, и пусть они мелют языками хоть сутки напролет. Желание, безусловно, глупое и политически близорукое.