Владимир Лосев - Защитник демонов Страница 68

«Ты летишь очень медленно и почти не продвигаешься вперед».

— Надо было сделать крылья больше, — заметил Врон. — А с такими я могу летать только так, и то постоянно боюсь, что упаду. Мне, кстати, приснился сон, как я падаю и разбиваюсь.

«Это вполне возможно, ты очень неуклюж. — Малыш, похоже, веселился. — Я рядом с тобой, не бойся. Если ты разобьешься, я сумею восстановить твое тело, только потом все придется начинать сначала, так что лучше не падай».

— Я и не собираюсь падать, но не уверен в том, что смогу удержаться. Куда мы летим?

«Пока прямо. Если ты отклонишься от нужного направления, я предупрежу».

Врон посмотрел вниз, и его сердце забилось часто и неровно. Равнина внизу исчезла, вокруг была только густая темнота. Когда парня в очередной раз подхватил порыв ветра, он смог оглянуться и увидел огни города. Они были очень далеко и походили на стайку ночных светлячков.

Врону было жарко. Панцирь затвердевшей слизи не пропускал холод, а вдобавок приходилось усердно трудиться, чтобы удерживать крылья в правильном положении.

— И долго мне еще лететь? Врон уже чувствовал усталость.

«Ну, если ты будешь лететь с той же скоростью, то через день будешь на месте».

— Столько мне не выдержать, у меня уже мышцы немеют.

«Сейчас посмотрю».

Врон почувствовал теплоту в плечах, и усталость стала медленно уходить.

«Ты тратишь очень много энергии, к тому же ты нерационально используешь мышцы. Ты их слишком напрягаешь, а для того чтобы держаться в потоке, не требуется столько силы».

— Я не привык летать. Я привык ходить по земле. Если бы я занимался этим с детства, возможно, я бы уже научился не тратить столько сил. Почему ты не захотел, чтобы я дошел до туннеля пешком?

«Потому что сейчас перед нами появятся горы. Если бы ты попробовал подняться на них, потратил бы на это не один день. Кстати, тебе лучше подняться еще выше, иначе врежешься в скалу».

Врон заработал мышцами спины и начал подниматься, но скоро поток воздуха ослаб.

«Сейчас ты ударишься о камни, если не поднимешься выше», — предупредил малыш.

— Я ничего не могу сделать, ветер очень слабый.

«Мне бы не хотелось, чтобы ты разбился. — Голос малыша стал задумчивым. — Сверни-ка немного в сторону, если не можешь подняться. Тогда пролетишь мимо вершины».

— В какую сторону?

Врон уже кричал, хотя и понимал, что малыш все равно слышит только его мысли, а не истошный крик.

«Как же мне определить, в какую сторону тебе свернуть?»

Врон выругался.

«Для меня не существует таких понятий. Указать какую-то точку на твоем теле? Но у тебя все примерно одинаково расположено. Есть только различие во внутренних органах, но ты, наверно, об этом и не знаешь…»

Врон выругался еще раз. Теперь он уже отчетливо видел плотный сгусток мрака впереди и стремительно к нему приближался.

«Придумал! Ты поворочаешь своей головой в разные стороны. Я попробую это почувствовать».

Врон повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую.

«Нет, этого я тоже не ощущаю».

Врон уже отчетливо различал впереди гору, до ее вершины ему точно было не подняться.

«Попробуй полететь в одну сторону, а потом в другую».

Врон напряг мышцы, его понесло в сторону.

«Нет, сейчас ты летишь не туда».

Врон взмок от этих чудовищных усилий, пот начал застилать ему глаза. В спине снова что-то хрустнуло, и охотник как-то сумел повернуть.

«Вот теперь правильно, но ты все равно не успеешь попасть между двумя вершинами. Скоро тебе будет очень больно, ты ударишься о камень. Мне жаль…»

Врон выругался. Теперь он уже и сам увидел свободное пространство между двумя вершинами. Он заворочал мышцами, пытаясь вырулить в открытое место. Разбиваться ему не хотелось. Можно было, конечно, попытаться сесть, но вряд ли он потом сумел бы подняться.

Горы ослабляли ветер, и Врону даже для того, чтобы просто держаться в воздухе, требовалось много сил.

Охотник уже отчетливо понимал, что малыш прав — он разобьется, если только не сможет повернуть назад. Но как это сделать?

Врон опустил крылья и полетел вниз. Он сам не понимал, почему это сделал. Возможно, его мышцы уже так устали, что не смогли удерживать крылья в правильном положении?.. Но, так или иначе, охотник летел вниз, его скорость возрастала. Ветер в его ушах свистел с бешеной силой, казалось, что он вот-вот оглохнет. Врон уже отчетливо видел острые камни, о которые сейчас разобьется. Он отчаянно замахал крыльями, и тут случилось чудо. Охотника подхватил ветер, пробивающийся между двумя вершинами, подбросил его вверх и поднял над горой. Каким-то чудом Врон проскочил по ущелью, а дальше потоки воздуха подняли его вверх.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В нашем монастыре женщины и мужчины проживают отдельно. Встречаться и жить вместе им запрещено, потому что полукровки несут в себе кровь демонов разных видов и смешение этих кровей опасно. Часто плоды этих встреч настолько опасны, что никто не берется предсказать, что будет, если такой ребенок появится на свет. Известно много случаев, когда родившиеся дети убивали своих матерей.

Некоторые из них вырастали, и их отличие от других детей было незаметно до полового созревания, а потом в первое же полнолуние эти дети убивали всех. На побережье есть город, в котором никто не живет. Единственный ребенок, родившийся от двух полукровок, убил всех жителей, а их там было больше десяти тысяч.

Отряд охотников из десяти троек едва справился с этим полукровкой. Он был настолько силен, что даже пронзенный десятком копий — а от торчащих из его тела стрел он был похож на ежа — даже в этом состоянии он сражался и убил пятерых. Похожие истории рассказывают по всему миру. Мы не желаем, чтобы подобное произошло в нашем монастыре, поэтому никому не разрешено нарушать этот запрет. Но есть и исключение…

Оно состоит в том, что если лекари признают, что охотники принадлежат к настолько разным видам, что у них не может быть потомства, то тогда им разрешается встречаться и даже жить в одной келье.

Если же два полукровки, несмотря на запрет, начинают встречаться — наказание одно: те, кто совершил это, должны покинуть монастырь в тот же день, когда это станет известно.

Амия бежала весь день по дороге, и только когда стемнело, решила остановиться в небольшой роще. День был теплый, солнце грело так сильно, что даже в одной рубашке было жарко, а повязка, которой Амия перевязывала себе грудь, была насквозь мокрой от пота.

Снег уже почти сошел, обнажая черную мокрую землю. Ноги вязли в грязи, а на сапоги налипало ее столько, что их почти невозможно было поднять.

В роще охотница развела костер, чтобы просушить одежду. Амия погрызла зерно, в очередной раз пожалев о мешке, который у нее забрали полукровки. Там был хороший глиняный горшок, который женщина взяла из заброшенного дома.

Если бы полукровки его не забрали, сейчас она смогла бы сварить кашу, а так приходилось зерно грызть, запивая холодной водой из ручья. Вкус был противный. Каша тоже была невкусной, но все равно лучше.

Амия срубила мечом несколько тонких березок, бросила их на землю и легла, задумчиво глядя в огонь. Она снова была одна. Скрыт, похоже, так и не сумел сбежать от полукровок, а Терем ее предал. Хотя, конечно, предательством это нельзя было назвать. Охотница сама ему сказала, что он ей не подходит. Но Терем мог бы и не обращать внимания на ее слова. Мало ли что она говорит. Гораздо важнее, что Амия чувствует. Терем ей нравился так, как никто до этого.

Конечно, за Амией ухаживали полукровки и в монастыре, но ни разу дело не доходило до того, чтобы идти к лекарю, который мог бы разрешить им жить в одной келье или запретить. Да, если честно, в монастыре Амия и не считала кого-то достойным своей любви. Полукровки были ее хорошими товарищами, но и только. Она верила им в бою как самой себе. Могла подраться с любым из них, просто так, от хорошего настроения. Но ни разу ей не снились такие сны, как сон с Теремом. Да и не испытывала она до этого ни к одному мужчине ничего подобного. Еще ни разу ей не хотелось задушить кого-нибудь из них в своих объятиях. Прижать к груди, которая так ему нравилась, и задушить…

— И дура, что не задушила, — пробурчала вслух Амия. — Если бы задушила, сейчас думать было бы не о ком. Решил искать себе другую пару… ищи. Но если я встречу тебя с этой парой, то обещаю, что вам обоим не поздоровится.

Амия вздохнула. Терем ей нравился, и даже было непонятно, чем он был лучше других. Он не был ни особенно сильным, ни ловким. Скорее наоборот, он был каким-то жалким, слабым и очень нежным. Как он смотрел на нее…

Охотница выругалась. И все же непонятно, почему именно к нему она испытывала такие чувства? Ведь были же другие, с каждым из них Амия была готова идти на самую опасную охоту. Но…

Быть может, в монастыре она была еще не готова к таким отношениям? И только здесь, когда не стало ни монастыря, ни его суровых законов, Амия неожиданно почувствовала себя женщиной, нет, не просто женщиной, а желанной женщиной. А может, прав лекарь? Терем просто подходил ей по крови. И в этом вся причина, а ни в чем другом.