Алексей Ефимов - Сновидец Страница 7

— Вот тебе дворец, — сказал Вайми пленнику. — Любуйся.

Дворец напоминал шляпку чудовищного гриба — из-под лохматой зелёной шапки виднелись рёбра стен и провалы обвалившихся помещений. Уже никто не мог сказать, каков был его первоначальный вид. Сейчас же даже и не поймешь — то ли перед тобой громадная муравьиная куча, то ли просто заросшая гора мусора. Но Айнат не смутился.

— Ты знаешь, где вход в подземелья? — спросил он.

— Конечно. Пошли, посмотрим.

Они взобрались на выступ цокольной стены. За ней зубья рухнувших сводов обрамляли широкий провал — хаос каменных обломков и зелени. Айнат лишь застонал, спускаясь на дно этой ямины. Кишевшие среди камней здоровенные черные муравьи тут же несколько раз укусили его нежные босые ноги.

— Вот здесь, — Вайми показал на щель между грудой щебня и сводом, похожую на собачью нору.

Там было, конечно, совершенно темно. Найте быстро развёл небольшой костер и они зажгли принесенные с собой факелы. В дыру пришлось ползти на животе и Айнат помедлил. Он ожидал увидеть здесь пусть и заросшую, но дверь, а лезть в землю, подобно червю… нет, он не сможет, это невозможно… но любопытство быстро одолело страх.

Как плох ни был вход, внутри оказалось ещё хуже. Из трещин в опасно провисшем своде просторного помещение свисали корни. Весь пол тихо шуршал и шевелился — здесь кишели уховёртки, мокрицы и прочая гадость, иногда лаково-чёрная, иногда бледная до тошноты. Под босыми ногами при каждом шаге явственно потрескивало. Воздух тяжелый, как в могиле. На пленника жалко было смотреть. Его голые ступни судорожно подёргивалось, стряхивая назойливых насекомых. Казалось, его сейчас вырвет. Он был бледен, как смерть. Найте даже не знал, что человеческая кожа может так побелеть. Разумеется, здесь не оказалось ничего, кроме мусора и кишащей нечисти.

— Ну, где золото? — съязвил Вайми. — Вдруг это и есть сокровища? А как насчет домашних любимцев? — он поднял бравого, сиявшего бронзой жука чуть ли не в ладонь размером. Жук грозно шевелил мохнатыми усами.

Пленник всё же овладел собой и через силу улыбнулся.

— Давайте посмотрим там, — он показал в сторону оплетенного корнями проема, ведущего во внутренние помещения.

Подземелье — точнее, уцелевшая его часть — состояло из нескольких рядов комнат. Кое-где через широкие трещины в сводах пробивался дневной свет. Они выбрались в нечто вроде поперечного коридора, упиравшегося в завал. В него выходили узкие проемы примыкавших к склону горы небольших залов или палат. Здесь оказалось чище и было меньше ползучей живности. Но всё равно, тут не нашлось ничего, кроме кусков обвалившейся облицовки, трухи, да покрывающих пол плотно пригнанных каменных плит.

— Ещё мальчишкой я был тут раз пять, — терпеливо сказал Вайми. — А до меня многие поколения других мальчишек. Всё, что можно, уже давно нашли…

— Нет, не нашли, — Айнат показал на заднюю стену комнаты. — Смотрите, — он ткнул в тщательно заложенный проём, почти терявшийся на фоне ровно срезанного гранита. Скрывавшая его штукатурка давным-давно обвалилась.

— Смотрю. И что? — миролюбиво спросил Вайми.

— Это же дверь, балда! Замурованная дверь!

— Что? — Вайми недоуменно взглянул на него и вдруг со злостью ударил босой ногой в камень. Он побывал тут впервые ещё лет в семь — но тогда он не мог разобрать кладку, а потом… потом благополучно обо всём забыл. Нет, как можно жить таким… да, таким беспросветным кретином — жить в двух шагах от загадки и даже не вспоминать о ней до тех пор, пока какой-то пленный найр не ткнул его носом.

Вайми обдало жаром — он знал, что вся кожа у него вспыхнула от мучительного стыда и оставалось лишь надеяться, что в темноте, в багровом свете факелов, никто не заметит его кромешного позора. Он мстительно подумал, правда, что дурак не он один — здесь перебывало всё племя, но никому даже не пришло в голову… хотя сюда никогда ещё не спускались взрослые — только любопытные дети. Сколько поколений откладывало эту загадку "на потом" — и потом благополучно забывало? Пора бы уже и решить…

Боль в отбитых пальцах придала ему решимости. Вайми знал, что гранит трудно разбить — но его настроение сейчас отлично подходило для такой задачи. Валявшиеся повсюду камни заменили им молоты, копья — рычаги. Известь от времени превратилась в труху и в конце концов им удалось расшатать и вытащить несколько камней. Расширять сквозную дыру оказалось куда проще и вскоре все пятеро, тяжело дыша, смотрели на начало идущей вниз лестницы. Оттуда тянуло неожиданно свежим воздухом.

— Там где-то есть продухи, — сказал Вайми, поднимая факел. — Чувствуете сквозняк? Ну что, пошли?

Найте помедлил, прежде чем сказать "да". Туда никто не входил уже несчётные века. На секунду им овладел суеверный страх. Прогнав его, он встряхнул головой, поднял факел и первым вошёл под низкий, неровный свод.

Короткая лестница вывела их в узкий коридор, а тот — в круглое, просторное помещение, в стенах которого зияли ещё пять проходов — один прямо перед ними, другие — по сторонам. В центре — низкий каменный стол, или алтарь. Воздух сырой, душный и неожиданно холодный.

Они обошли подземелье. В четырех боковых комнатах не нашлось ничего, кроме трухи и истлевших деревянных обломков. В пятой…

Чтобы войти в неё, пришлось подняться на несколько ступеней. Они вели в небольшой зал с ровными, словно проведенными по линейке, прямыми углами. Здесь стояли ряды низких каменных скамей, а впереди, на возвышении ещё в несколько ступеней — массивная кафедра из мрамора, с глубоко врезанным узором. Гладкие стены были когда-то расписаны, но сырость и плесень превратили фрески в россыпь тусклых пятен. В своде зиял узкий лаз. Оттуда явственно спускались струи свежего воздуха.

Найте медленно, словно во сне, взошёл на возвышение и положил руки на мраморную плиту. Его товарищи стояли перед ним, внимательные и тихие. Его вдруг охватило странное чувство — казалось, он должен сказать им что-то очень важное, но вот что — он никак не мог вспомнить…

Найте встряхнул головой и наваждение исчезло. Он осмотрелся. То, что он вначале принял за ржавые потеки на стене за кафедрой, оказалось дверью, целиком сделанной из железа и теперь насквозь проеденной ржавчиной. Когда он стукнул по ней посильнее, на пол посыпалась труха. За сколько лет сырость так проела толстую сталь?

— Там, наверно, сокровищница, — предположил Айнат.

Найте принес камень побольше и изо всех сил ударил по двери. Звук был глухой, словно от гнилушки. Камень пробил дверь и застрял в ней. Юноша с усилием выдернул его, заглянув в дыру. Ничего не видно. Темно. Он попробовал отогнуть край, потом ударил ещё раз. Теперь можно было отбивать и отламывать большие куски. От железа остались лишь отдельные островки, соединённые ржавой коркой. Вскоре он пробил большую дыру и пролез в неё. За ним пролезли остальные.

Они не увидели ни сокровищ, ни старинного оружия, ни даже костей — то есть, вообще ничего. От двери в толщу горы уходил широкий туннель с гладкими стенами из серого камня. Пол покрывали маленькие плитки. Здесь не нашлось даже мусора, только липкая пыль. Воздух, казалось, был недвижим веками.

— Мне здесь не нравится, — вдруг сказала Аютия. — Страшно.

Найте погладил её по плечу, чтобы успокоить. Они пошли вперед, но даже рвавшийся к сокровищам Айнат присмирел. Туннель вёл под склон горы и толща камня, нависавшая над головами, давила сильней с каждым шагом.

Через несколько сотен шагов они вышли в просторный кубический зал — в тупик. Впереди, в металлической стене, тускло отблескивала громадная круглая дверь, на сей раз без малейших следов ржавчины. Найте с первого взгляда узнал этот красновато-чёрный несокрушимый металл — из него Создатель отлил кости мира…

— Что это? — тихо сказал Вайми. Он подошел к двери и коснулся её, точно боясь, что она сейчас исчезнет. — Неужели мы, мы сами… — у него перехватило горло и он с усилием закончил, — сами создали… создали мир? — его глаза безумно блуждали. Казалось, он сейчас упадет. — Или эту дверь создал ОН? Вместе с городом? Я не понимаю…

Найте плохо разбирался в дверях, но понимал, что эту надо непременно открыть — именно открыть, а не выломать, потому что у всех обитателей мира на это не хватило бы сил.

Круглая дверь так плотно прилегала к стене, что в щель между ними не прошёл бы и волос. Её центр занимало несколько колец — одно в другом — с нанесёнными на них непонятными знаками. Вайми коснулся одного из них — и испуганно отдернул руку, когда кольцо вдруг повернулось.

— Это файский язык, — сказал вдруг Айнат за их спинами. — Ваш старый язык. Лархо знает его. Но зачем тут эти буквы? Я не понимаю…

— Слово. Чтобы открыть дверь, нужно слово, — сказал Вайми, наконец опомнившись. — Одно из триллиона возможных. Я… чувствую это. Но какое? Я ведь… даже не знаю языка своих предков…