Александр Рыжков - Красавица Миррил, чудовище Миррил Страница 7

Перед глазами бывшей магини всё поплыло. Её бешено колотящееся сердце вдруг остановилось, замерло, притихло, словно своим стуком боясь заставить узловатый палец брина надавить на гашетку.

– Экхм, – обратил на себя внимание человек с обрезом, – а может мы это… позабавимся немного…

– А что, идея здравая, – фарк скользнул похотливым взглядом по стройным ножкам Миррил.

– Только чур я первый, – потребовал человек с обрезом и принялся расстёгивать брюки. – Это моя идея.

– Эге-гей, какой шустрец, – прошипел фарк и его придурковатая улыбка превратилась в звериный оскал. – Я после тебя не хочу пачкаться…

– Это моя идея! – рявкнул человек и направил стволы обреза на пах фарка. При чём свободной рукой человек поддерживал расстёгнутые брюки. – Пошёл ты, бочка с жиром, знаешь куда!

– Ну-ну, я погляжу, как ты курочек-то нажмёшь, сухощавый глист, – в холодном голосе фарка прозвучало что-то металлическое, – ну что же ты, жми, если кишка не тонка…

– А вот возьму и нажму! – сорвался на истерический крик человек. – Вот возьму и нажму! Нажму, чтоб тебя так! Яйца тебе отстрелю! Нажму! Нажму! Нажму! Нажму!

– Нажми… – хладнокровно произнёс фарк, покрепче сжимая свои цепи.

– Да вы вообще здесь все обурели! – гневно встрял молчавший всё это время брин. – Нам дело делать надо, а вы тут перебить друг друга задумали? Мулёки кобковые! Я вас поделю – я буду первым!

– Так ты ведь не по женщинам, – человек не смог сдержать улыбки, после чего опустил обрез: напряжение спало. – Силор, ты что, ради нашей дружбы на такую жертву готов пойти?

– Ну, надо же когда-нибудь попробовать женской пещатни… – смутился Силор. – Почему бы и нет?

– Решено! – умильная улыбка расплылась по лицу человека с обрезом. – Ты будешь первым. Ради твоего обращения на путь истинный, я готов потерпеть немного…

Миррил лежала на бетоне. Навыкате глаза Миррил глядели на наёмных убийц. Уши Миррил слышали, как мужчины расписывали очередь на её изнасилование. Но Миррил было наплевать. Миррил сковала жгучая ледяная дрожь близости смерти. Миррил молила Святых Уродцев не забрасывать её душу в Чан Раскалённых Грехов. Хотя бы сразу не забрасывать…

– Ой мамочка, ой мамочка!!! – завизжал человек, его обрез упал где-то рядом с его коленями. Человек держался за хлещущие кровью обрубки ног и визжал: – Ой мамочка, ой мамочка!!! До чего же больно, моя родная мамочка!!! А-а-а-а-а-й!!!

Оба брина не успели даже по одному разу выстрелить – они повалились почти одновременно на холодный бетон перрона, как подкошенные лесорубом сосны. Одному брину болт раздробил череп, высвободив чудовищную струю месива раскрошенной кости, крови и мозгов. Другому – первый болт прошил шею, застряв в позвонке, второй вошёл аккурат в правый низ торса – как раз туда, где расположено у бринов сердце…

– Ой мамочка, ой-й-й ма-а-амочка-а-а-а!!!

Фарк сумел уклониться от смертоносного выпада клинком и нанёс контрудар цепью. Воскресший Дирок без проблем увернулся, сделал обманный выпад и нанёс боковой удар мечом. На вид неуклюжий и медлительный фарк действовал более чем уверенно и резко: он увернулся (лезвие прошло в миллиметре от его руки) и взмахнул рудиментарной конечностью, обкрутив цепью клинок противника. Дироку пришлось выпустить меч из рук – иначе никак не уклониться от шипастого наконечника цепи, направленного прямо в висок.

Раздался громкий хлопок выстрела обреза. Но двум сражающимся было не до этого.

– Сейчас-то я сделаю из тебя отбивную, сейчас-то я тебя накормлю металлом, – прошипел фарк, раскручивая цепи.

– Это уж вряд ли, – вздохнул Дирок, достал болтострел и разрядил обойму.

Все болты достигли цели, превратив грузное тело фарка в обмякшее кровавое нечто, мёртвым мясом повалившееся на бетон.

Дирок повернулся к Миррил. Она стояла над изувеченным телом человека: ноги ему снёс коварный и точный удар мечом Дирока, а вот половину головы ему содрала дробь. Стволы обреза в руках Миррил ещё дымились…

– Он собирался подобрать оружие и убить тебя, – соврала Миррил.

Это было её первое убийство при здравом рассудке…

Дирок ничего не ответил. Он подошёл к останкам человека и снял с пояса ленту патронов. Протянул её Миррил. Бывшая магиня взяла ленту без колебаний, словно девушка была в тот момент лишь оболочкой человека, мишурой, бездумной куклой – дают бери, бьют – убивай…

– У тебя такой же жилет, как и у меня? По всему телу? Да, наверняка… Я знала, что ты не умер, – говорила Миррил. – Где-то в глубине души знала, хотя в то же время и знала, что сама я умру…

– Пока я жив – ты не умрёшь, – всё тем же спокойным тоном, что и всегда, сказал Дирок, будто бы и не было всей этой кровавой резни. Но потом уточнил: – По крайней мере, в течение года. А теперь пошли отсюда. И чем дальше – тем лучше. Наверняка у этих профанов на стоянке остался какой-нибудь транспорт.

Дирок высвободил из цепи меч, вытер лезвие о незапятнанный кровью край камзола фарка и спрятал оружие в ножны. Быстрыми и умелыми движениями рук и пальцев он обшарил карманы убитых. Ключи от паровой машины, деньги, болты…

– Нужно спешить, – вырвал Миррил из оцепенения монотонный голос, и повлёк за собой, – станция пуста, но вскоре здесь будет полно полиции. Проверенная схема легальных охотников за головами – чтобы избежать случайных жертв, место боя изолируется. Оставляется один нейтральный наблюдатель. Он-то и вызывает по телеграфу полицию, скорую помощь, труповозов и тому подобные службы.

У выхода с вокзала стояли две наземные паровые машины. Ключи из кармана брина подошли к первой машине – иссиня-чёрной, как смола, длинной, угловатой, с тупым рубленым передом и заострённым задом.

Миррил послушно села на потрёпанное сиденье. Её глаза были отрешёнными. Всё, что происходило, казалось чудовищным кошмаром, настолько нереальным, что зашкалившее чувство страха просто отключило себя, оставив место лишь холодному безразличию.

– Погони не должно быть, если ещё и полиции не заплатили за твою голову… Да, ехать нужно как можно быстрее – наверняка другие наёмники вскоре вычислят на какой машине мы передвигаемся, – сказал Дирок, вставил ключ и дёрнул рычаг стартера до упора: по салону прошлась вибрация: искры магония разожгли антрацит и вода в котле быстро разогрелась, взбурлила; образовавшийся пар ударил в лопатки, и главная ось принялась вращаться, набирая обороты. Медленно отпустив педаль сцепления оси с колёсами, Дирок запустил машину в действие. Непокорно дёрнувшись, заскрипев застоявшимися колёсами, паровая машина тронулась с места.

Машина набирала скорость. Заданная до предела мощность котла делала своё: не прошло и минуты, как телохранитель Миррил выставил максимальную третью передачу скорости на колёса.

Вдоль дороги мелькали деревья и телеграфные столбы – машина взяла предельную для неё скорость в двадцать две фиры.

«Я всё ещё жива» – устало подумала Миррил и провалилась в неспокойный сон.

Глава 5: Рапсовое поле

Миррил снилась смерть… Летающий урод… Чудовищный жнец душ…

Она проснулась в плохом настроении. Очень плохом.

Дирок оторвал взгляд от дороги и посмотрел на бывшую магиню. Его лицо было таким же безобразным, как всегда. Покрытая пигментными пятнами и прыщами лысина блестела в лучах рассветного солнца. На бордовом рукаве кожаного плаща едва заметны пятна засохшей крови.

– Антрацита хватит ещё на полдня, – сказал он, – магония хватит на один, максимум два раза завести двигатель. Я, знаете ли, не люблю это делать вручную… На следующей стоянке заправимся и поедим – спасибо за дополнительные денежки нашим богатеньким друзьям-профанам… Ты ведь голодна?

– Ты действительно всех убил? – отрешённо спросила Миррил, не в силах оторвать взгляд от обреза, лежащего на передней панели. На поясе девушка ощущала тяжесть патронной ленты.

– Не всех, – признался Дирок. – Ты…

– Хватит! – рявкнула Миррил. – Я и до этого была убийцей – мне не привыкать!..

– Как знаешь, – пожал плечами Дирок и прибавил скорости.

– Да, знаю! – не унималась Миррил. – Да знаю, чтоб тебя! Думаешь, я получала от этого удовольствие? Думаешь, я кончила, когда снесла тому ублюдку голову?! Считаешь меня бессердечной дрянью? Чудовищем, с личиком ангела?! Да будь ты проклят Святыми Уродцами! Это ты получаешь удовольствие от убийств. Ты! Ты, а не я!

– Я не испытываю удовольствия от убийств, – отрезал Дирок. – Это всего лишь работа, ничего большего.

– Ничего большего! – перекривляла Миррил. – Да у тебя ведь на прыщавой лысине жирными кровавыми буквами написано: «мясник»! Ты настолько уродлив; и это твоё обрубленное ухо…

– Цыц! – гаркнул Дирок (Миррил вздрогнула). – Ещё раз скажешь что-то про моё ухо – я порежу твою аппетитную задницу на лоскутки для брачных повязок на молоки ифров!