Светлана Тулина - По чужим правилам Страница 7

Стась увидела патрульный корабль рано утром.

Сквозь прозрачную стену зала ожидания, в одном из кресел которого проводила вот уже третью ночь.

Встала с жёсткого сиденья, невыспавшаяся и злая, рассеянно посмотрела на лётное поле — и увидела.

Словно продолжение сна.

Какого чёрта делать патрульным на Базовой осенью?!! Тем более — «Серебряной Чайке», аккредитованной на Стенде с самого начала. Покинуть орбиту её могло заставить только нечто весьма неординарное.

Вроде ещё одного нарушения 117-ой статьи…

Это был шанс.

Не ахти какой, конечно, но всё-таки… Лиз, конечно, капитан тот еще, резкий и грубый, быстрый на расправу и тяжёлый на руку. Но при этом она оставалась справедливой и честной. И от девчонок своих того же требовала. Сочувствия от неё не дождёшься — плечами пожмёт лишь да оборвёт грубо.

А вот в долг даст.

И не спросит зачем.

Причём не постесняется потом взыскать всё до секундочки, но — даст. И не по старой дружбе вовсе, нет у неё друзей, а просто из принципа. Потому что с её точки зрения это — правильно.

Нет, Лиз была далеко не худшим вариантом. Лишь бы на вахте оказался кто-нибудь не слишком высокомерно-правильный…

На вахте была Ник…

… Жанка…

Стась перестала хихикать на полувдохе.

Жанка, мать её за ногу…

Ты же обещала ребёнку. Хотя бы этот год. Ты же клятвенно обещала!

Идиотка…

Мадам Ламоль, божественная Зоя, говорила иногда, щуря на солнце светло-серые глаза: «Сделайте глупость! Для меня. Ну я Вас очень прошу…»

Да, она говорила так.

Другим.

Но она никогда не делала глупостей сама.

Тяжёлая столешница из натурального камня.

Это хороший признак — не мелочатся, значит.

Ваза с фруктами, розетка с конфетами, кофе со льдом, топи-кола в запотевшем бокале.

— Угощайтесь.

— Благодарю.

Деликатно — одну карамельку двумя пальчиками. Пальчики, между прочим, тщательно отмытые и наманикюренные при непосредственной помощи ненового, но весьма неплохого дорожного наборчика одной не ко времени зазевавшейся туристочки, костюмчик почищен и выглажен в припортовом туалете, личность приведена в порядок и даже слегка подмазана. Не хватает только бус, тех самых хрустальных светящихся бус, на которые Зоя в своё время поймала Роллинга. Зато есть наградные листы, а это тоже немало…

В перстне белого металла — узкий сиреневый камень. Он ярко высверкивает, когда холёные пальцы диспетчера перебирают распечатки. Здесь не экономят и на документах, предпочитая не листать в виртуале, тоже хороший признак. Только вот камень… Сиреневый, словно крест в карточке. Символ окончательности…

— Вы знаете наши условия?

— Да.

— Аванс небольшой, зато на всё время контракта персонал поступает на полный пансион…

— Меня это устраивает.

Снова шелест бумаг.

— У нас вахтовая система и нет особых условий для детей…

— Я не собираюсь размножаться.

— Что ж, это снимает вопрос. Амазонкам мы рады всегда. И им у нас, я бы сказала, неплохо. Многие продлевают контракты, и не раз. Есть возможность профессионального и должностного роста… Вы ведь офицер? Чиф?

— Джорент.

— Ну, это тоже неплохо. У джорентов больше амбиций… Когда вы сможете приступить?

— Когда будет нужно.

— Ответ истинной амазонки. Вот и славно. Следующую смену мы отправляем в субботу. Суббота вас устроит?

— Вполне.

Пальцы мёрзнут…

Скрещенные, глубоко засунутые в карман — а всё равно мёрзнут…

Слишком уж это хорошо, чтобы оказаться правдой.

— Ну что ж, тогда до субботы…

Слишком.

— Постойте, минуточку…

Вот оно.

А до двери было всего четыре шага.

— Я не совсем поняла. Вы же говорили, что не собираетесь, а тут указано…

Спокойно.

Спокойно, чёрт возьми!

Это ещё не конец. Раз не выгнала сразу, брезгливо поджав губы и стараясь не коснуться даже кончиками наманикюренных ногтей — это ещё не конец.

Есть ещё шанс.

Пока ты жив — шанс есть всегда…

— У меня есть разрешение на чистку. Я же ас, хотя и бывший. Это входит в нашу страховку.

— Но ведь до субботы…

— До субботы справка будет в порядке.

— Хорошо. Бухгалтерия на втором этаже. Сдадите справку — и можете сразу же оформлять контракт.

Перстень мигнул сиреневым.

И сиреневыми были фантики у конфет.

Шанс — он, конечно, есть всегда…

— Вы разрешите? Очень вкусные конфеты.

— О?.. Да-да, разумеется…

Зачем мелочиться? Здесь мелочиться не любят…

Стась вытряхнула розетку в карман и взяла из вазы пару яблок, не забывая при этом улыбаться, глядя прямо в медленно округляющиеся сиреневые глаза. Улыбаться скорее нагло, чем вежливо.

Эта контора была шестой…

Средневековье какое-то!

Викторианская Англия старой Земли! Ханжество высшей марки!

Порнография для младшеклассников в любой публичной видиотеке, в школьных буфетах торгуют контрацептикой, медсестёр скаутских лагерей первым делом учат принимать преждевременные роды и оказывать помощь при выкидышах.

И в то же время, если ты носишь клеймо и сверкаешь нагрудной меткой честитки — то должна быть святее Оракула.

Забавно…

Эта контора была шестой.

Шестой из тех, где хотя бы выслушали и посмотрели карточку, а не отказали с порога, брезгливо косясь на споротую эмблему.

Забавно…

Юс, капитан «Жёлтого Листа» и непосредственный чиф Стась — бывший чиф, но это не так уж и важно, — говорила в таких случаях, хмыкая: «Бог был мужчиной…»

Кажется, она действительно в это верила.

Забавно…

От пива и карамелек поташнивало. И кружилась голова. Но это не страшно, если не шевелиться.

Главное — не шевелиться…

Их было трое.

И у одной была монтировка.

Не слишком опасно, но и приятно не очень. Чем они собирались поживиться — а чёрт их знает? Ни хрустальных бус, ни шпильки с пятью бриллиантами у Стась не было.

Была банка пива и полный карман карамелек.

Вряд ли они знали, что Стась готовили именно в миротворки и потому даже в самом крайнем случае защищаться она будет, не убивая. Вряд ли они даже задумывались об этом.

Их было трое.

И у одной из них была голубая «А» на левом виске, что в корне осложняло ситуацию.

Но у Стась имелось одно преимущество, отсутствовавшее у нападавших. Маленькое такое преимущество. Пока ещё маленькое.

Но быстро растущее.

Про иможенок всякие непотребства рассказывают — вполне понятно, на то они и конкурентки, чтобы грязью их поливать. Но в то, что пилотов своих держат они в состоянии перманентной беременности — в это Стась вполне могла поверить. А чего тут такого, в самом-то деле? В Коалиции аборты вполне легальны для всех, не то, что у нас, а первые пара месяцев — допинг не из слабых.

Только вот подпитки требует отнюдь не карамельковой…

Когда нападавшие, похрюкивая, улеглись в ближайшей луже, Стась начала уплывать.

«Куда ты падаешь?» — «Не знаю… Кажется — в обморок, я там не была ни разу…»

Ничего, ничего, это бывает… Никто от этого ещё не умирал… голову только ниже надо, ниже надо голову… Как можно ниже… Идеально было бы лечь, но не здесь же… Ничего, можно и так, согнувшись и упираясь ладонями в коленки. Это — не страшно. Не страшно. Просто обморок…

Просто хватит врать. Хотя бы самой себе. Глупое это дело.

Удар был по касательной, уклоняться — этому миротворок учат на совесть, если уж не можешь бить в полную силу, то вдвойне важным становится умение подобных ударов избегать. И напряжение с усталостью вовсе тут не при делах. И растущее преимущество, что перегружает метаболизм — тоже. Не они виноваты.

Просто блок среагировал.

С опозданием, правда, но всё-таки среагировал, и скажи ещё спасибо, что придавило тебя лишь самым краешком, так сказать, по касательной. Тоже. Потому что вот уже шесть дней ты пытаешься сделать то, о чём настоящей миротворке даже подумать немыслимо — ты пытаешься убить. Осторожненько так, опять же по касательной, старательно обходя острые углы и стараясь даже мысленно, даже в подсознании не называть вещи своими именами. И уже почти что даже убедив себя, что это — так, пустяки, маленькое недоразумение, а недоразумения требуется что? Пра-авильно — устранять. Главное — ни на секунду не забывать, что это — просто недоразумение. Потому что миротворческий блок — штука серьёзная, тут простым обмороком не ограничится. Может и насмерть припечатать — были прецеденты. Ладно, ладно, поняли мы, поняли, больше не будем… Мы вообще понятливые, особенно ежели долбанёт нас как следует… Главное — дышать как можно глубже, с усилием проталкивая затвердевший воздух сквозь сведённое горло. Главное — глубоко дышать…